Переводя очередной подслушанный телефонный разговор подозреваемого в продаже наркотиков марокканца Хафида, работающая на парижскую полицию переводчица с арабского Пасьянс Партофе (Изабель Юппер после 60 пустилась во все тяжкие криминального жанра и выглядит прекрасно) вдруг слышит знакомый голос.

Вроде не говорят ни о чем важном — Пасьянс даже записывает: «Разговор не представляет интереса для следствия», но узнает голос сиделки своей матери Хадижы из дома престарелых, за который не может больше платить неподъемные 3200 евро в месяц.

В голове Пасьянс (ее имя означает «терпение», и мать говорит, что назвала дочь так, потому что та провела в ее утробе десять месяцев) рождается план. Если наркодилеры говорят по телефону только на арабском и она может переводить полиции только то, что ей выгодно, почему бы не спрятать наркотики и не заработать на содержание мамы, а заодно на новую квартиру и всякие приятные мелочи. Так интеллигентная вдова (муж Пасьянс умер в 34 года, упав от инсульта лицом в салат «Цезарь») надевает для маскировки хиджаб (рискованный ход, придающий фильму новый, совсем не развлекательный смысл) и оказывается с полутора тоннами гашиша и начинает его сбывать ребятам, которых раньше сама же и подслушивала.

Как это принято в криминальных комедиях, неопытной драгдилерше мешает не только полиция (с шефом отделения которой у Пасьянс к тому же роман), но и хозяева украденного товара, и любопытная соседка-китаянка мадам Фо. Спокойной жизни Пасьянс пришел конец, и вот она таскается по Парижу с клетчатой челночной сумкой, набитой наркотиками, называет себя бизнес-леди со стартапом Бен Барка и назначает встречи в фешенебельной Peninsula на авеню Клебер.

Историй про бедную неудачницу, которая сама себе придумала на голову проблем, снято предостаточно, и всего два года назад Клинт Иствуд показал своего героя «Наркокурьера» с таким сочувствием, что еще чуть-чуть, и фильм бы смотрелся призывом массово заняться наркоторговлей. Что отличает «Крестную маму» (незадолго до выхода в прокат это название заменило предыдущую более точную «Наркомаму») от других похожих фильмов — это мягкость, с которой режиссер Жан-Поль Саломе показывает отношения своей героини с матерью, дочерьми, любовником, покойным мужем и женщинами, которые оказались к ней добры. Это феминистское произведение — не Пасьянс, а ее мужчина Филипп (Ипполит Жирардо) должен сделать выбор между долгом и любовью, и в итоге Пасьянс может положиться на малознакомых женщин, оказавшихся нежданными союзницами.

Саломе вроде придерживается чистого криминального жанра со «скучной» героиней, один раз в жизни сделавшей нескучный выбор, но ему есть что сказать и по поводу сложной ситуации с иммигрантами в Париже, жизни национальных меньшинств и «проблем белого человека», который уже не может поддерживать свой относительно привилегированный образ жизни (на вопрос Филиппа «У тебя есть в доме мускатный орех?» Пасьянс отвечает: «Мне кажется, только он у меня в доме и есть»).

В «Крестной маме» (в кинотеатрах с 29 октября) также есть какая-то подкупающая печаль по тому, что сегодняшняя жизнь требует от нас постоянного соответствия популярным в данный момент моделям поведения. Но люди разные, как будто говорит Саломе с помощью своей актрисы, и счастливыми их делает разное. «Тебе нужно перестать жить прошлым», — советует Пасьянс одна из ее взрослых дочерей. Брать от жизни все именно сегодня — вот одна из нынешних модных мантр. Как мы увидим в финале, прошлое и воспоминания могут принести не меньше, чем сегодняшний день и практичность, потому что «легкая жизнь» и счастливая совсем не одно и то же.

Фото: Capella Film