Пропаганда в кино была всегда. Одной из причин, по которым советские люди так легко поддались очарованию капитализма в 1980-х, были пиратские салоны, где показывали «Красную жару» со Шварценеггером и «Рэмбо» со Сталлоне (нельзя сказать, что СССР не пытался соответствовать — вспомните «Пиратов XX века»). Но к 1980-м удавка, наброшенная на искусство властью, давно ослабела (кстати, не только в СССР — в Голливуде цензурный кодекс Хейса был отменен в конце 1960-х). Новая историческая драма «Любовь Советского Союза», которая идет в кинотеатрах с 7 ноября, посвящена 1930–1940-м, когда государственная цензура была особенно жесткой — мало было других правителей, которые, как Сталин, лично смотрели все отснятые фильмы и запрещали или давали добро на выход в прокат.

Нынешнее увлечение нашего кино прошлым, советским и постсоветским вплоть до 1990-х, понятно — в ситуации, когда нужно противопоставлять западному кино свои ценности, лучше ностальгии нет ничего — прошлое одним своим существованием на экране превращает сказанное в традицию, закрепляет его, особенно если действие происходит во время Великой Отечественной войны — вот она, наша главная скрепа, мы победили фашизм на своей территории, а не смотрели из-за океана, как дерутся другие (да, это тебе упрек, Америка). Неудивительно, что в «Любви Советского Союза» война занимает важное место — она обнажает скрепы, делает их еще острее из-за постоянной опасности потерять их навсегда.

Международный успех советского хита «развитого социализма» на все времена «Москва слезам не верит», получившего «Оскар» как лучший иностранный фильм, во многом связан с тем, что в его основе была универсальная сказка о советской Золушке, которая много работала, добилась успеха и дождалась своего принца — слесаря Гошу с внешностью и крепким внутренним стержнем легенды отечественного кино Алексея Баталова. «Любовь Советского Союза» берет ту же сказку и помещает в шоу-бизнес среду (если так можно сказать о киношно-театральном мире Москвы 1930-х, тогда так не говорили). Как и Золушка, молодая актриса театра Советской армии (для достоверности много присутствующего в кадре, только в «омоложенном», свежем состоянии) Галина Лактионова (Ангелина Стречина) получает свой шанс благодаря своей доброте и туфельке — у подруги сломался каблук, Галя прямо под колоннадой библиотеки имени Ленина (которая тоже «играет» саму себя) снимает с себя обувь: «Возьми, а я как-нибудь так доковыляю». В ответ благодарная подруга зовет Галю с собой в гости, где знакомит с Героем СССР, летчиком-полярником Анатолием Ковровым (готовый герой-любовник, актер Кирилл Кузнецов похож одновременно на молодых Майкла Йорка и Александра Михайлова и на Пола Уокера), сталинским любимцем, летающим на своем самолете над Кремлем как над собственной дачей. Так восходящая звезда экрана получает не только высокопоставленного мужа-красавца, но и защиту от закулисных интриг — Ковров «похищает» невесту прямо из театра и везет в ЗАГС как раз в тот момент, когда ее вот-вот исключат из комсомола из-за любовника мамы (Алена Бабенко), обвиненного в организации троцкистского заговора. Исключение из комсомола означает конец карьеры, но летчик оказался шустрее. В следующие два часа экранного времени Галина получит огромную квартиру в престижном доме (судя по всему, в начале Ленинского проспекта), второй раз познакомится со Сталиным (когда-то в детстве она ему уже вручала цветы во время парада), потеряет мужа, сыграет практически себя в пьесе молодого драматурга Кирилла Туманова (Роман Васильев), выйдет за него, отправит его на фронт, поедет в эвакуацию, потом — выступать перед солдатами и переболеет тифом.

Перед нами биография советской звезды Валентины Серовой — уже вторая за последние 20 лет (сериал «Звезда эпохи» с Мариной Александровой в роли Серовой, которая там была Седовой, вышел в 2005-м). Только Анатолий Серов превратился здесь в Анатолия Коврова, третий муж Константин Симонов — в Кирилла Туманова, минус дети и алкоголизм — все остальное на месте, вплоть до того, что экранная Коврова играет в театре «Бедность не порок», совсем как молодая Серова, только в другом театре — ТРАМе, будущем «Ленкоме», и романа (возможного?) с Рокоссовским, которого тут зовут генералом Павловским (Игорь Петренко). И все же «Любовь Советского Союза» интересна не только любителям сравнивать реальность с вымыслом, Коврову с Серовой, но, раз уж фильм снят и вышел сейчас, в 2024-м, в нем неизбежно ищешь детали, выпяченные через 90 лет, в современной России. Что нам хотят сказать кинематографисты о прошлом, а значит, о сегодня?

Конечно, даже с нынешней потребностью пересказывать истории из прошлого, как будто ища в нем поддержку, невозможно показывать Сталина положительным персонажем, как в 1930-х. Главное чувство, которое испытывают герои «Любви Советского Союза», не заявленная в названии любовь, а страх. Они, как загипнотизированные, застывают перед Сталиным (Александр Устюгов), как кролики под взглядом удава (а рядом всегда стоит ухмыляющийся Берия). Но главные зверства остаются за кадром или являются делом рук второстепенных героев пониже уровнем, чем глава страны — это не правитель плохой, как будто говорят нам авторы фильма, это время жестокое и люди дикие, что поделаешь? Сталин здесь опасен, но мудр — именно он ставит Коврову и Туманова перед фактом, что они должны пожениться, символически перенося актрису из половины одной привилегированной пары (с летчиком) в другую (с драматургом). Еще чуть-чуть, и над ним нимбом полетят белые голуби, почти как в пропагандистском «Падении Берлина» Чиаурели. В советской жизни, как тогда говорили, есть отдельные недостатки, имея в виду завистников, шпионов, фашистов и капиталистов. Вот и Сталин в этом фильме из двух крайностей — олицетворения зла или вождя народов — превратился просто в еще один «отдельный недостаток», в неизбежный минус в жизни, полной жирных плюсов.

Вообще интересно, что Коврова оба раза вышла замуж не по своему желанию — первый, летчик, просто поставил ее перед фактом уже в ЗАГСе, за второго ее выдал Сталин как суррогатный отец взамен настоящего, репрессированного. Советские люди от ужаса перед невозможностью выстроить свою судьбу уходили в личную жизнь как в оппозицию, но и там их с обручальными кольцами ждала власть. Это агрессивно антифеминистский фильм, утверждающий, что сначала нужно послушаться мужчину, а потом думать. Сначала надеть кольцо, а потом стерпеться и слюбиться.

Отдельно об актерах. Стречина, Васильев и Кузнецов играют, с одной стороны, реально живших людей, с другой — вымышленных. Как бы Серову и Серова, но все же Коврову и Коврова. Также кажется, что они пытаются играть в манере 1930-х, с некоторым идиотическим воодушевлением, которое было характерно для актеров сталинского кино, изображавших идеализированный советский народ с чистыми помыслами и верой в мудрость партии. И так получается, что Стречина, Васильев и Кузнецов играют не персонажей, а актеров того времени, играющих персонажей, и не знаешь, то ли это недостаток фильма, то ли хорошо сделанная сознательная работа команды.

В целом «Любовь Советского Союза» смотрится совсем не как предупреждение о том, что страшные времена не должны вернуться. Напротив, сталинский СССР никогда не выглядел так красиво — нигде Москва так не прекрасна, как с только что отстроенными сталинками, а актеры сняты так выигрышно, как не снимали и звезд Голливуда в его золотую эпоху. Кажется, что кинематографисты изобретают прямо перед нами не только идеализированное прошлое, но и то, как мы должны относиться к нему сейчас. На «бездуховном» Западе снимают сериалы «Попутчики» и «Это грех» — рассказы об ужасах жизни американских и британских геев в 1950-х и 1980-х? Ответим своей ностальгией — по Валентине Серовой, по «настоящей гетеросексуальной, традиционной любви» (хотя кто их знает, что у них было на самом деле?), по русскому самопожертвованию и «не такому уж и плохому» Сталину. Это наше прошлое, оно очень страшное, но очень красивое, и мы им гордимся. Кое-что оттуда мы даже готовы сохранить — сталинки, например, а если будете плохо себя вести, то Сталин станет совсем положительным персонажем.

Фото: «Централ Партнершип»