Когда год назад вышла «Реинкарнация» Ари Астера, стало понятно, что в жанре фильмов ужасов появился новый, ни на кого не похожий режиссер. Хотя представьте, как если бы молодой Вуди Аллен снимал фильмы Уэса Крэйвена, что само по себе было бы интересно.

Астер — типичный нью-йоркский житель, который признается, что за город выезжает редко, но когда это делает, надевает носки до колен от ужаса перед энцефалитными клещами (которых обсуждают и герои фильма). Так что «Солнцестояние» (в кинотеатрах с 18 июля) можно рассматривать как ужас городского жителя перед бесконечными опасностями языческой и неподконтрольной природы.

В самом начале фильма студентка психологического факультета Дэни (Флоренс Пью) переживает трагедию в семье, из-за которой судорожно цепляется за явно уже затухающие отношения с антропологом Кристианом (Джек Рейнор), чьи друзья давно уговаривают его бросить ее как балласт. Кристиан все же предлагает Дэни поехать всем вместе в Швецию в интересную коммуну, практикующую странные ритуалы (некоторые похожи на современный танец, и сразу видно, какими языческими плясками вдохновлялась, скажем, Пина Бауш) в дни летнего и зимнего солнцестояния. Инициатором поездки оказывается один из студентов, Пелле (Вильхельм Бломгрен), выросший в этой коммуне. Когда компания въезжает в городок Хельсигланд, Астер переворачивает камеру, так что дорога оказывается наверху кадра — ясно, что сейчас зрителя ждет нечто прямо противоположное тому, что он видел до сих пор.

Все следующее за этим настолько похоже на очень плохой нескончаемый трип (сопровождаемый реальным приемом наркотиков), что кажется, будто снящиеся героям сны происходят на самом деле, и наоборот. Жизнь в коммуне поначалу кажется идиллией — у ее членов общее имущество, мужчины носят длинные белые платья в дань уважения матери-природе, и героям предстоит традиционное девятидневное пиршество. Дэни, Кристиан и другие новички стараются не обращать внимания на диковатые обычаи коммуны, которая, например, делит человеческую жизнь на 18-летние циклы. С 54 до 72 лет член коммуны наслаждается статусом наставника. «А что происходит после 72-х?» — спрашивает Кристиан. «Ему устраивают аттеступу», — отвечает Пелле, и лучше здесь не обсуждать, что это, достаточно лишь сказать, что аттеступу показывают очень детально и с физиологическими подробностями настоящего хоррора, к ужасу всех новичков.

Ари Астера провозгласили новым мессией жанра хоррора еще после «Реинкарнации», где он показывал не только отрубленные головы и воспламеняющегося, как факел, Гэбриела Бирна, но и искал корни зла в обычной среднестатистической семье. «Солнцестояние» вроде бы, наоборот, посвящено злу внешнему, подстерегающему нас за пределами нашей привычной жизни. Но оба фильма объединяет одно — Астер не хочет следовать штампам жанра хоррора с его примитивными ложными пугалками вроде скрипнувшей половицы или очередного изгнания дьявола. Зло у Астера банально и привычно, и страдания Дэни связаны не столько с физическими угрозами, сколько с постоянной болью от предательства Кристиана и его друзей. В этом смысле «Солнцестояние» можно смотреть и как обычный фильм ужасов про наивных американцев в Европе, а можно — как доказательство того, что стоит каждому человеку на минуту сойти со своей привычной тропы и снять, как костюм, цивилизованность, как он поразится, какая языческая бездна развернется не только в близких ему людях, но и в нем самом.

Фото: Вольга