Исход крупных голливудских киностудий из российского проката может пойти на пользу артхаусному кино. Конечно, вряд ли миллионы поклонников Человека-паука пойдут смотреть японскую драму про театрального режиссера, который ставит Чехова, но если вы собираетесь в кино, есть вероятность, что вы все же скорее посмотрите «Сядь за руль моей машины» (в кинотеатрах с 31 марта) Рюсукэ Хамагути в отсутствие более броских конкурентов.

Плюсы:

— все, что связано с фильмом Хамагути, буквально кричит: «Престиж!» Во-первых, он поставлен по одноименному рассказу самого известного в мире современного японского писателя Харуки Мураками из его сборника 2014 года «Мужчины без женщин». Во-вторых, фильм получил в Каннах приз за лучший сценарий и аж четыре номинации на «Оскар», причем не только в категории «Иностранный фильм», но и в основной, за лучший фильм года — в прошлый раз, когда это случилось, номинированные таким же образом «Паразиты» (2019) увезли в Южную Корею четыре «Оскара». Все это включает картину с названием как у песни The Beatles в список обязательных тем за ужином в интеллигентных гостях;

— «Сядь за руль моей машины» очень небанально выстроен. Собственно сама история — театральный режиссер Юсукэ Кафуку (Хидэтоси Нисидзима) приезжает в Хиросиму ставить «Дядю Ваню» в местном театре с международным составом актеров (помимо Японии — из Кореи и Китая). Театр приставляет к нему девушку-водителя Мисаки (Токо Миура). Кафуку поначалу сопротивляется — он специально просил снять ему квартиру в часе езды от театра, потому что привык по дороге на работу повторять за рулем текст роли, но правила есть правила, и вот режиссер и его водитель начинают присматриваться друг к другу. Жизнь Кафуку была полна трагедий, и там, где другой режиссер проговорил бы их во флэшбэках, Хамагути посвящает им огромный пролог — так, что начальные титры идут почти через час после собственно начала фильма. Этот прием четко делит фильм на «до» и «после», и учитывая, что его действие происходит через два года после пролога, это выглядит разумно;

— русскому зрителю сопоставления основного сюжета с происходящими параллельно репетициями «Дяди Вани» могут показаться наивными (в каком виде у нас Чехова только не ставили), но Хамагути — деликатный режиссер, он как будто медленно подводит своих героев к тем же выводам, что и Чехов своих персонажей. Ощущения «клюквы» и эксплуатации чужой культуры нет;

— Кафуку отдает роль Сони немой корейской актрисе, и в этом вполне можно увидеть интересную трактовку, а не только конъюнктурное желание привлечь зрителей эксплуатацией физических недостатков героев (или галочку для получения «Оскара»);

— сюжет «Сядь за руль моей машины» сложно описывать без спойлеров. Кафуку винит себя в смерти жены Ото (Рэика Кирисима), вернее, в том, что мог бы прийти домой раньше, чтобы успеть ей помочь. Семейные отношения не были безоблачными, потому что еще несколькими годами раньше в семье произошла другая трагедия, из которой пара долго выбиралась. Так что у Кафуку столько незаживших травм, что их хватило бы на целый сериал;

— Мураками и Хамагути показывают, как жизнь влияет на искусство (Ото писала сценарии) и наоборот, одновременно сдержанно (так и хочется написать «с синтоистским стоицизмом») и страстно — персонажи переживают глобальные трансформации, как молодой любовник Ото, актер Такацуки (Масаки Окада), который пробуется на роль Астрова, но режиссер отдает ему самого дядю Ваню, чтобы парень наконец повзрослел. А может быть, он хочет, чтобы Такацуки играл Войницкого вместо него, потому что, пойди жизнь по-другому, именно он был бы лучшим партнером для Ото;

— понятно, почему события фильма происходят в параллели именно с этой пьесой Чехова об упущенных в жизни возможностях и сожалениях о том, что не случилось. В японской интерпретации чеховские темы избавляются от своих национальных клише о безысходности русской жизни и становятся общечеловеческими и снова современными уже на другом уровне и материале.

Минусы:

— для русских зрителей, насидевшихся в театрах на бесконечном количестве интерпретаций Чехова, эта может показаться поверхностной и наивной;

— фильм длится три часа, и это как раз тот случай, когда можно было сказать то же самое, но короче.

Фото: Экспонента