Новый сериал Amazon «Этуаль» начинается с обсуждения Чайковского на танцполе. Дальше будет «Эй, ухнем» от пожилого хореографа на вечеринке и эпизодическая балерина Таша, которая в моменты волнения переходит на русский. Кроме того, главная героиня здесь буквально молится Майе Плисецкой, а в кульминации за кадром звучат «Очи черные». По всей видимости, отмена русской культуры официально в прошлом.

Чайковского обсуждают Джек МакМиллан (Люк Кирби) и Женевьева Лавинь (Шарлотта Генсбур) — директора крупнейших балетных театров Нью-Йорка и Парижа соответственно. После пандемии оба театра выбираются из финансовой ямы, Джек и Женевьева давно и близко знакомы, так что идея культурного обмена возникает как бы сама собой. Спонсирует эту авантюру Криспин Шэмбли (Саймон Кэллоу) — криминальный олигарх, который когда-то дружил с Саддамом Хусейном, а теперь хочет плюнуть в вечность, присвоив нью-йоркскому театру свое имя в обмен на финансирование. Проблем хватает и без него. В частности, в рамках обмена в Париж с приключениями прибывает аутичный гений-хореограф Тобиас Белл (Гидеон Глик), а в Нью-Йорк — танцовщица уровня национального достояния с отвратительным характером Шайенн Туссан (Лу де Лааж). Оба начинают диктовать свои правила, спонсор лезет не в свое дело, у Джека и Женевьевы — новый виток затянувшейся на много лет интрижки. В общем, обстоятельства таковы, что сулят обоим театрам либо творческий прорыв, либо сокрушительный провал.

«Этуаль» придумали супруги Эми Шерман-Палладино и Даниэль Палладино, авторы «Удивительной миссис Мейзел» и мастера неочевидных концептов, таких как ретрошоу про стендап или про балетные интриги между Нью-Йорком и Парижем. Однако «Удивительная миссис Мейзел» имела такой успех, что Amazon не только с легким сердцем дал добро на «Этуаль», но и подписал обоих Палладино сразу на два сезона.

Впрочем, рискованность затеи не стоит переоценивать: производственное кино про людей творчества почти всегда выигрышный ход, взять хоть «Позу», хоть «Удивительную миссис Мейзел». Контекст, в котором выходит «Этуаль», это «Киностудия» — высокобюджетная истерическая комедия от Apple TV+ и Сета Рогена, посвященная идиотизму современных кинематографистов. В глазах зрителя, который ищет на современном телевидении чего-то свежего, такой фон только добавляет сериалу Палладино очков. В конце концов, если говорить о праве на бешеную экзальтацию, у балетных прав на нее побольше, чем у киношников.

«Этуаль» с первых кадров задает тон: немного Вуди Аллена (Лу де Лааж снималась в его «Великой иронии»), немного «Амели» — парижская часть сериала выполнена в уютном абсурдистском духе. По духу все это больше всего похоже на «Жизнь как шоу», возможно, лучший сериал про музыкальный театр. Там тоже не совсем приспособленные к реальности герои строили друг другу козни, но искупали малодушие готовностью в любой момент броситься на алтарь искусства. В «Этуали», впрочем, несмотря на балетные опасности, значительно меньше надрыва даже в подтексте. Видимо, секрет интонации в том, что Эми Палладино в детстве занималась балетом и в ее памяти это время счастья, а не травм и битого стекла в туфельках.

В новом сериале есть все, за что зрители полюбили «Удивительную миссис Мейзел» — перекочевали даже Люк Кирби и Гидеон Глик. Однако в остальном с пулеметными диалогами и немного мультипликационной драматургией справляются новые актеры. Ярче всех блистают, конечно, де Лааж и Шарлотта Генсбур: первая существует на экране в режиме пороховой бочки, вторая при внешнем спокойствии таит в себе очевидную непредсказуемость. Еще одно безусловное украшение сериала — ветеран Саймон Кэллоу, который превращает каждое появление своего криминального олигарха в отдельный сюрреалистический перформанс. Явление в трико на тренировку в балетный класс — самая невинная из его шалостей.

Если вернуться к сравнению с «Киностудией», то в пользу шоу Палладино играет их искренняя любовь не столько к героям, сколько к тому, чему они посвящают жизнь. Бесконечные склоки, срывы и неловкости в конечном счете фокусируются в балетное представление, каждое из которых здесь отдельный вставной номер. В этих сценах подвижная камера выбирает деликатные статичные ракурсы, а действие ненадолго замирает. В конце концов, в отличие от кино балет в первую очередь не бизнес, а искусство бессмысленной (а потому бесценной) красоты. Палладино понимают это не хуже, чем травматическую природу стендапа.

Фото: Amazon Prime Video