Середина 1990-х, очевидно, была эпохой, когда молодые люди во всем мире разговаривали примерно на одном языке. В моде был гранж — одновременно новый виток эволюции панк-рока и самая романтическая музыка на свете.

В этом смысле американские подростки совсем не отличались от, скажем, польских. Вероятно, примерно так рассуждали креативные руководители Netflix, отдавая очередной роман Харлана Кобена «В густом лесу» на адаптацию к польским реалиям. Очередной, потому что для Netflix это уже четвертая экранизация Кобена. Популярность писателя и его востребованность в кино объясняется очень просто — он специализируется на сюжетах, выстроенных вокруг преступлений более или менее далекого прошлого. Сложно придумать что-то актуальней в эпоху, когда планету лихорадит среди прочего от последствий колониализма.

В летнем лагере происходит все то, что там должно происходить: первая любовь, первые драмы, уже не дети, но еще не взрослые стараются выстраивать настоящие человеческие отношения. Относительно мирное течение жизни нарушается ночным исчезновением четверых подростков. Чуть позже находят трупы двоих из них, остальные исчезают. Трагедия накладывается на историю первой любви вожатого Павла Копинского, который вместе с ровесницей Лаурой отправился в лес как раз в ночь происшествия, после которого пропала и его сестра. Сердечный союз не выдерживает испытаний, но спустя четверть века Павлу (ставшему за это время прокурором) и Лауре предстоит встретиться, поскольку полиция находит труп одного из пропавших, давая шанс если не на счастливое спасение исчезнувших, то хотя бы на обретение ответов на проклятые вопросы прошлого.

По всей видимости, жизнь по разные стороны разнообразных границ действительно различается не так сильно, как принято думать. Ну или просто все несчастные, пережившие насилие, несчастливы более или менее одинаково. По крайней мере роман Кобена, рассказывающий о злоключениях прокурора из Нью-Джерси Пола Коупленда, прижился на польской почве как родной. Вероятно, там и здесь несколько различаются нюансы работы судебной системы, но в целом настроение в Старом и Новом Свете примерное одно и то же — общая растерянность и ощущение, что пришло время собирать не только камни, но и кости.

Собственно, в этом и заключается едва ли не самое поразительное открытие сериала: пресловутая южная готика замечательно себя чувствует в условиях бывшего соцлагеря — «наш» ответ «Настоящему детективу» можно снимать хоть сейчас. Ассортимент декораций самый широкий, от болотистых лесных лужаек до темных залов для судебных заседаний, где судьи готовы без зазрения совести уничтожить изнасилованную девицу, апеллируя к ее «неприличной» татуировке. Очевидно, что готического мрака и хтонической жути по нашу сторону океана ничуть не меньше, а потому ухо почти не режет, когда в особо напряженные моменты за кадром начинают звучать тревожные запилы в духе саундтрека к фильму «Мертвец». От саундтрека здесь, кстати, вообще наверняка защиплет в глазах у всякого, кто старше хотя бы тридцати — уже в первой серии здесь звучит, например, группа Spin Doctors.

Впрочем, больше всего восхищает то, насколько смело и ловко Netflix распространяется на европейских территориях. «В густом лесу» — уже второй польский проект сервиса и явно не последний. Сериал смотрится совершенно современно, актеры в нем заняты прекрасные, а лица у них при этом совершенно не затертые. Жаль только, что подобный проект не случился в России — уж чего-чего, а пионерских страшилок и разнообразных ассоциаций со словом «лагерь» у нас предостаточно.

Фото: Netflix