Если кто не помнит, это М. Найт Шьямалан придумал феномен спойлеров. Или, вернее, не то чтобы придумал, но довел его до абсолюта точно.

Именно после «Шестого чувства» и «Неуязвимого» мы шипели на друзей, которые уже посмотрели фильм и знали, что герой Брюса Уиллиса мертв, а герой Сэмюела Л. Джексона пускал под откос поезда. В наше время соцсетей этот феномен принял размеры эпидемии, за это можно и отфрендить.

Шьямалан вот уже четыре года, на волне успеха предыдущих фильмов «Визит» и «Сплит», переживает новый карьерный подъем после длившейся целых семь лет полосы неудач с «Девушкой из воды», «Явлением» и «После нашей эры». Мало того, он замахнулся на то, что обычно себе позволяют большие могущественные студии — на собственную киновселенную. О том, что она вообще существует, мы узнали три года назад в финале «Сплита», когда увидели в финале знакомую физиономию Брюса Уиллиса в роли охранника Дэвида Данна из «Неуязвимого». Два разных фильма — «Сплит» и «Неуязвимый» — тут же стали частью новой киновселенной, а новое «Стекло» — заключительной частью трилогии, о существовании которой мы еще несколько лет назад не догадывались. И если «Неуязвимый» (2000) был посвящен осознанию себя супергероем Дэвида Данна (по прозвищу Надзиратель), а «Сплит» (2016) — превращению Кевина Крамба (Джеймс Макэвой) с 24 личностями в Зверя, то логично, что свой сольный фильм должен был получить Элайджа Прайс, он же мистер Стекло (Сэмюел Л. Джексон).

В «Стекле» (в кинотеатрах с 17 января) все трое оказываются клиентами психиатра Элли (Сара Полсон), у которой своя коварная причина ковыряться в подсознании Надзирателя, Зверя и Стекла (тот самый меняющий отношение к происходящему финальный сюжетный поворот). По закону жанра в конце трилогии должна случиться решающая схватка, и она происходит, но она же и показывает, насколько Шьямалан не типичный комиксовый режиссер в эпоху, когда почти все снимают комиксы.

Во-первых, Шьямалан еще в «Неуязвимом» рассуждал об увлечении комиксами, почти за десятилетие до дебюта Marvel как киностудии. Во-вторых, его почти не интересует экшн — финальная схватка происходит на обычной парковке при больнице, а не на крыше нового небоскреба, как обещают поначалу. В-третьих, он подходит к комиксам как настоящий старпер, выросший на совсем другой культуре, и подолгу (в ущерб опять же экшну) рассуждает о том, что «комиксы вызывают одержимость» или «комиксы не фактическая история», как будто только вчера начал их изучать — любому современному зрителю эта философия покажется старомодной и доморощенной.

Шьямалан слишком умен и культурен, чтобы стать хорошим режиссером комикса. Скорее он хочет быть современным Хичкоком, чем братьями Руссо — это видно и по его неизменному камео (посетителя охранной лавки, здесь он даже шутит), и по эстетскому кадру с выходящей из больницы героиней Сары Полсон, отраженной в зеркале заднего вида.

Для Шьямалана супергерои — обязательно носители простейшей жизненной функции. Надзиратель защищает слабых, Зверь наказывает «нечестивых» («Вы умрете, потому что никогда не страдали», — говорит он четырем перепуганным похищенным чирлидершам, как настоящий старомодный религиозный фанатик). Наверное, больше всего Шьямалан идентифицирует себя со Стеклом — физически слабым человеком, который компенсировал свою болезнь интеллектуальной работой над собой и так в этом преуспел, что решил вершить судьбы и примерить на себя роль бога.

Учитывая эту старомодность, Шьямалан, конечно, ничего не понимает в комиксах. Зато у него точно есть свои темы и стиль, которые всегда будут выделять его фильмы от соседей по киноэкрану. Он самый артхаусный режиссер из блокбастермейкеров. Это уникальное положение в современном корпоративном кино, и его стоит ценить, даже если лично вам его фильмы не нравятся.

Фото: WDSSPR