«Адвокаты — это министерство дьявола», — говорил неотразимый злодей-искуситель Джон Милтон в исполнении Аль Пачино в «Адвокате дьявола». К 1997 году адвокат стал показываться на экране как исчадие ада, как человек, играющий на слабостях беззащитных и манипулирующий знанием закона, чтобы оправдать убийц и коррупционеров — естественно, только богатых.

К концу прошлого века казалось, что жанр судебной драмы будет царить на экране всегда — в конце концов, если цитировать того же демона Пачино: «Нельзя отрицать, что этот век целиком не принадлежал мне». Забавно, что именно после выхода в прокат этого фильма судебная драма почти исчезла из кинотеатров, перейдя на ТВ, в бесконечные сериалы вроде «Закона и порядка» и более мелодраматическую «Элли Макбил».

Уход судебной драмы из большого кино был связан сразу с несколькими факторами. В Голливуде жанр расцвел после Второй мировой, когда американское общество было озабочено провозглашением гуманистических ценностей, массовое искусство считалось средством воспитания, а расовые меньшинства и бедные белые требовали равенства и справедливости. В «12 разгневанных мужчинах» (1957), «Свидетеле обвинения» (1957), «Анатомии убийства» (1959), «Убить пересмешника» (1962) и других судебных драмах, которые становились лидерами кинопроката и получали «Оскары», люди не просто защищали себя или обвиняли. Они получали в зале суда (и на экране) трибуну, с которой могли говорить о своих проблемах, а зрители, споря о поступках и мотивациях героев, меняли (или нет) свои взгляды на общественный порядок и мораль.

«Свидетель обвинения», 1957

«Убить пересмешника», 1962

В этом своем качестве своеобразного гайд-парка судебная драма прожила до конца века, и благодаря ей Голливуд часто удачно поднимал вопросы, будоражащие общество в то или иное десятилетие. «Несколько хороших парней» (1992) обращали внимание общества на коррумпированность такой закрытой, живущей по собственным законам сферы, как армия, «Филадельфия» (1993) требовала справедливости к уволенным из-за СПИДа и шире — к геям, «Разоблачение» (1994) показывало гендерный прогресс как плацдарм для сексуальных перегибов на работе, «Народ против Ларри Флинта» (1996) задавал вопрос, равняется ли порнография свободе, а «Время убивать» (1996) на новом этапе заговорило о расовой проблеме и двойных стандартах ее решения.

«Несколько хороших парней», 1992

«Филадельфия», 1993

«Народ против Ларри Флинта», 1996

Но в следующие годы произошли процессы, подорвавшие казавшуюся такой надежной опору судебной драмы. Голливуду открылись прежде закрытые кинорынки вроде Китая и России, зрителей которых не очень интересовали внутренние проблемы Америки. Кинорынок становился все более международным, а кино — все более ориентированным на развлечение молодых зрителей, а не на попытку обсудить общественную проблему. Голливуд переориентировался на блокбастеры с сиквельным потенциалом и спецэффектами и заморозил производство разговорных драм — не только судебных. Взрослая романтическая драма уступила место романтической комедии, почти исчезли жанры американского Запада — вестерн и американского Востока — мюзикл. Судебная драма попыталась мутировать в сопредельный жанр — например, «Эрин Брокович» в 2000-м больше рекламировалась как байопик об экологической активистке, чем как классическая судебная драма, а в следующем году зал суда в «Блондинке в законе» скорее выступал как декорации для девичьей комедии, чем для серьезного разговора. Адвокаты как борцы за справедливость практически исчезли с экранов, уступив место журналистам — как в драме «В центре внимания», получившей «Оскар» в 2016-м.

Интересно, что тогда же, в 2016-м, появился сериал, с которого можно отсчитывать начало новой жизни судебной драмы, только на малом экране. Как будто устав от штампов и одинаковых приемов старомодных шоу вроде «Закона и порядка», сценаристы и продюсеры Ричард Прайс и Стивен Заильян и шоураннер Питер Моффат предложили поиграть с условностями жанра и таким образом возродили его в «Однажды ночью». У сериала, который так и не был продолжен на второй сезон (видимо, потому что авторы считали историю законченной), было много достоинств: неочевидный главный герой ближневосточного происхождения (Риз Ахмед получил за эту роль «Эмми» и в одночасье стал звездой), странноватый, но очень обаятельный адвокат (Джон Туртурро), который становится настоящим главным героем шоу, и отличный открытый финал, когда после девяти серий судебных баталий так и остается непонятным, виновен обвиняемый в убийстве или нет — именно этот финал и заставляет думать об «Однажды ночью» спустя долгое время после его завершения.

«Однажды ночью», 2015

В том же 2016-м началась антология, которая вернула зрителей к судебной драме всерьез и доказала, что жанр идеально годится для просмотра, по эффекту граничащего с зависимостью. В «Американской истории преступлений. Народ против О. Джея Симпсона» подробно показан один из самых скандальных процессов XX века. Райан Мерфи и компания сосредоточились не столько на самом знаменитом спортсмене, который то ли убил, то ли не убил свою жену из ревности, сколько на обвинителе Марше Кларк (Сара Полсон), в чьем проигрыше больше драмы, чем собственно в мотивах возможного убийцы. Помимо прочего в сериале появляются юные сестры Кардашьян, для которых дело Симпсона стало одним из главных уроков в науке быть знаменитостью на пустом месте. В этом смысле «Народ против О. Джея Симпсона» действительно оказался чисто американским феноменом.

Через четыре года после «Однажды ночью» и «Народа против О. Джея Симпсона» стриминговые сервисы, не зависящие от кассовых сборов и плохо говорящих по-английски зрителей из других стран, окончательно заняли пустовавшую много лет нишу. В октябре 2020 года Netflix показал фильм Аарона Соркина «Суд над чикагской семеркой» о процессе над семью участниками демонстрации 1968 года, приведшей к столкновению с властями. Соркина явно интересовал не столько сам процесс, сколько его последствия — обвинения против обвиняемых были сняты всего через несколько лет, в 1972-м, за два года до импичмента Никсону. Так Соркин хочет напомнить, что историческая справедливость в перспективе важнее глупого решения какого-то судьи — глава осужденных протестующих Том Хейден стал героем, а президента-консерватора с позором отправили в отставку. Участие целого отряда кинозвезд (Эдди Редмейн, Майкл Китон, Саша Барон Коэн, Джозеф Гордон-Левитт, Марк Райленс, Фрэнк Ланджелла и др.) только доказывает, что судебная драма снова становится престижной, особенно если по ходу говорит о социальной справедливости.

«Суд над чикагской семеркой», 2020

Помимо «Суда над чикагской семеркой» в прошлом году судебная драма вернулась в сериалы, и стало понятно, насколько это интересный жанр, в рамках которого можно рассказывать интереснейшие истории. «Перри Мэйсон» разыграл ностальгическую карту, возродив одноименного адвоката-детектива из сериала 1950-х. «Отыграть назад» разбавляет судебную драму психологической мелодрамой — именно в зале суда главная героиня, психотерапевт в исполнении Николь Кидман, признается, в том числе и самой себе, что совсем не знала своего мужа-психопата. Основанный на реальных событиях «Дес» о маньяке, убившем в 1980-х 15 человек в своей квартире, решен как «детектив наоборот» — короткий, состоящий всего из трех эпизодов сериал начинается с задержания преступника Денниса Нильсена (Дэвид Теннант), а не заканчивается им. Авторов «Деса» скорее интересует психология маньяка, а не его формальная поимка. Другой британский сериал «Скользкий путь» вроде бы кажется менее амбициозной версией «Карточного домика», но его действие происходит сразу после окончания судебного процесса над главным героем, министром в исполнении Хью Лори, и в каком-то смысле является следствием решения суда. В «Голосе перемен» Стива Маккуина лондонские чернокожие с успехом добиваются соблюдения своих прав в суде в 1970-х. И, наконец, два нашумевших сериала последних месяцев (второй еще не закончился) — «Защищая Джейкоба» и «Ваша честь» — показывают людей из судебной системы, чьи профессиональные обязанности идут вразрез с семейными интересами. В первом случае герой Криса Эванса, помощник прокурора, уверен, что его сын невиновен в убийстве одноклассника, поэтому использует все зацепки и знакомства, чтобы это доказать. Во втором судья в исполнении Брайана Крэнстона знает, что его единственный ребенок случайно задавил во время приступа астмы сына известного мафиози, и делает все, чтобы отвести от него подозрение. Сцена в суде, где подставленный им чернокожий парень берет на себя совершенное его сыном преступление, одна из самых сильных в сериале, и то, что сам главный герой — судья, только придает происходящему еще большую интригу, а цвет кожи обвиняемого в эпоху Black Lives Matter добавляет актуальный социальный смысл. Брайан Крэнстон, известный по ролям обаятельных антигероев, дошел до судебного кресла, чтобы доказать: даже находясь внутри работающей системы, можно идти против нее изнутри, во всяком случае какое-то время и заплатив высокую цену.

«Перри Мэйсон», 2020

«Дес», 2020

«Отыграть назад», 2020

Киномода никогда не происходит в безвоздушном пространстве, появление и исчезновение целых жанров имеет не только внутренние причины из-за изменения конъюнктуры внутри индустрии вроде открытия или закрытия новых рынков и других финансовых стимулов. В таких случаях есть и скрытый или явно проговоренный социальный заказ. За четыре года президентства Дональда Трампа Голливуд в широком смысле, как киноиндустрия, чувствовал себя в оппозиции к власти. Чтобы выжить, Голливуд всегда должен выражать мнение большинства, а судебная драма идеально отражает чувства и интересы пострадавших или людей, ощущающих себя такими. В последние четыре года очень много говорилось о том, что люди перестали доверять власти или не доверяли ей никогда. Трамп делал все, чтобы его президентство выглядело как власть богатых белых людей. Черная, и шире, демократическая Америка ответила не только демонстрациями, но и фильмами и сериалами о социальном прогрессе и уроках прошлого. Сама судебная драма вдруг снова оказалась орудием, способным донести страх и ярость пострадавших и показать разделенную страну как зал суда с обвинителями и защитниками. Судебный процесс в данном случае работает как идеальная метафора общественного раскола — есть два противоположных мнения по поводу каждого дела, но внутри этих дел — реальные люди, и от решения суда зависит их жизнь. Независимая от сменяющейся власти система с ее 12 беспристрастными присяжными как никогда кажется сейчас надежнее субъективного решения справа или слева. И если Трамп олицетворяет собой консервативное, правое крыло, то левое — «новая осознанность», кэнсел-культура и резонансный отпор сексистам и насильникам со стороны феминисток — тоже бросает общество в объятия беспристрастного, верящего только доказанным фактам суда — когда в общественном пространстве можно обвинить кого угодно в чем угодно, недалеко до охоты на ведьм, и только старый добрый судебный процесс может восстановить очерненное имя или, наоборот, подтвердить обвинения. В данном случае суд исполняет роль здорового разумного центра между левыми и правыми.

«Ваша честь», 2020

Около года назад даже в традиционном кинопрокате произошло чудо — в кинозалах, а не на компьютере можно было посмотреть «Просто помиловать» — основанный на реальной истории фильм о судьбе чернокожего Уолтера Макмиллиана (Джейми Фокс), приговоренного в Алабаме в 1980-х к смертной казни за убийство белой девушки, которого он не совершал. Макмиллиан был казнен, несмотря на собранные доказательства его адвоката. И пусть «Просто помиловать» собрал в мировом прокате 50 млн долларов, что не сравнить с 243 млн сборов «Нескольких хороших парней» почти 30 лет назад, но он окупился, а значит, после прорыва в прошлом году на стриминговых сервисах судебная драма вернется и в кинотеатры. Хотя в наше многоплатформенное время уже не так важно, где восторжествует справедливость.