Всякому роману нужно эффектное начало, и в этом смысле сериалы, во многом наследующие литературной романной форме, часто проигрывают. Мы уже привыкли к тому, что по первым сериям сложно судить о целом — порой замысел раскрывается только к середине сезона.
Однако даже на этом фоне «Змей», который зимой был показан на BBC, а теперь переполз на Netflix, сильно вне конкуренции. Первая серия здесь вводит в ступор — полным отсутствием стремления сразу захватить зрительское внимание прежде всего. Действие скачет между несколькими временными пластами, ни про одного из героев непонятно примерно ничего, включая то, кому из них предлагается симпатизировать. Однако режиссерское и сценарное мастерство, а также ловкий монтаж эпизодов призывают присмотреться к «Змею» повнимательней. И совсем не напрасно.
Чтобы несколько облегчить вход в происходящее, скажем, что основных героев в «Змее» двое, и они вполне реальны. Первый (и заглавный) — Чарльз Собрадж (Тахар Рахим), международный авантюрист из середины 1970-х, прозванный за свои злодеяния «бикини-киллером». Заманивая путешественников восточной мудростью, он лишал их последовательно здоровья, жизни и личности, забирая паспорта. Официально он признан виновным в дюжине убийств, однако на деле на его счету, кажется, куда больше. По другую сторону закона Герман Книппенберг (Билли Хоул) — голландский дипломат, волей судеб втянутый в расследование деятельности Собраджа. Между этими двумя героями (до момента их встречи) и скачет сериал, последовательно раскрывая преступления и их мотивы.
Современное телевидение (особенно британское) не впервые за последнее время обращается к жанру truecrime, пытаясь залезть под кожу людям, творящим преступления против человечности. Для примера можно вспомнить недавнего «Деса», где от бесстрастной игры Дэвида Теннанта мурашки бежали даже у самых искушенных зрителей. Создатели «Змея», впрочем, идут по несколько иному пути. Вместо того чтобы пугать зрителя, заставляя его всматриваться в бездну, они играют в обыкновенный вроде бы детектив. Эпизод за эпизодом мы очень неспешно узнаем про опасные аферы героя, не замечая того, как влюбляемся в него подобно его компаньонке Мари-Андре Леклерк (Дженна Коулман). Бесстрастная точность убийственных движений Собраджа оказывается куда привлекательней неврастенических метаний Книппенберга, несмотря на всю тяжесть противозаконных деяний первого.
И здесь становится понятна суть прозвища героя: по настроению сериал напоминает не столько детектив, сколько захватывающий фильм о дикой природе. Змей охотится за добычей не потому, что он злой и обиженный (хотя у Собраджа есть в этом смысле печальная история из детства), а потому, что он таким родился. И здесь нельзя не сказать о фантастической работе Тахара Рахима. Совсем недавно мы уже видели его в «Мавританце», где он играл невинно осужденного. В «Змее» же у него диаметрально противоположная роль, но и в ней он демонстрирует ту же амбивалентность, которая и дарит обоим фильмам необходимый кинетический заряд. Рахим играет человека, замысел и умысел которого невозможно прочитать по выражению лица, однако на этом лице все время чувствуется неподдельная внутренняя работа. И, пожалуй, в кино давно не появлялось маньяка, змеиному обаянию которого до такой степени хотелось бы поддаться.
Фото: Netflix