Духи, посвященные ветрам, — отдельный парфюмерный жанр, красивый и потенциально бездонный, как Эолов мех: одних разновидностей бриза в справочнике наберется с сотню, а ведь есть еще фёны, боры и т. д.
У духов действительно много общего с ветром — то и другое, по сути, воздух с добавочными ценностями: запахом, географией, мифологией. И если парфюмеру удается передать все перечисленное, выходит легкая, подвижная композиция с собственным температурным режимом, силой и турбулентностью, почти осязаемая. Un Jardin Après la Mousson, Hermès, например, отлично воспроизводит характерную зеленую свежесть, которую приносят в Индию муссоны, а Rose & Cuir, новый аромат Frédéric Malle, щиплет и выстуживает, как мистраль, холодный ветер с заснеженных гор (сначала духи так и назвали — Rose Mistrale, но имя оказалось кем-то занято).
C особым интересом парфюмеры изучают две розы ветров, в Сахаре и на Аравийском полуострове. Здешние сирокко и шерги, пролетев через фильтры авторского воображения, наливаются жаром и пряным духом базаров — их духи горячие и шершавые, как дыхание пустыни. Из тех же краев принесся Musc Shamal, аравийский ветер шамаль в исполнении Armani/Privé, но вместо пригоршней раскаленного песка и шафрана он бросает в лицо совсем другие, неожиданные вещи: розы, апельсиновый цвет и прохладные ландыши. На арабском Руб-эль-Хали — так называется пустыня, где дует шамаль, — означает «место, где ничего нет»; имеется в виду, что нет ни воды, ни серьезной дичи, словом, ничего полезного с практической точки зрения человека, проживающего в пустыне. Откуда тогда берутся эти нежные цветы, теплый, ласковый, объемный мускусный аккорд, утренний холодок, с которого начинается Musc Shamal? Из пустынных оазисов: так — розовой водой в приветственном чайнике, холодным песком в тени финиковой пальмы и живым молочным верблюжонком на неверных ногах — пахнет в идеальной бедуинской деревне.
Чем благоухает Musc Shamal, мы выяснили. Давайте теперь поговорим о том, насколько эти духи вписываются в европейскую парфюмерную традицию — в конце концов, они вышли в линейке La Collection des Mille et Une Nuits («Тысяча и одна ночь»), нацеленной на ближневосточный рынок, и содержат все соответствующие коды, кроме, пожалуй, уда: розу, мускус и тягучие смолы. Но парфюмеру Жюли Массе удается невозможное — собрать под одной пальмой горячее и холодное, арабскую анималику и чистые, звонкие альдегиды в духе Chanel No. 5, воздушное и тягучее. Представить, как Musc Shamal — один из лучших мускусных ароматов десятилетия — носит арабский шейх в белой дишдаше и основатель шведского бизнес-инкубатора, одинаково легко: эти духи в отличие от библейского верблюда прошли сквозь верблюжье ушко и очутились на той стороне, где все равны.