Эта весна насильно изолировала нас от многих услуг в сфере красоты — многие грустят без возможности обратиться за стрижкой или маникюром, отдаться на хороший массаж или в руки косметолога. Но случаются и ситуации, после которых от мастера хочется бежать без оглядки.

Неприятный опыт общения с администратором в салоне или некачественно выполненной услуги есть у многих из нас. Одни просто махнут на это рукой, другие будут долго огорчаться, что не постояли за себя и смирились с непрофессионализмом, третьи потребуют книгу жалоб и не поленятся обратиться в Общество защиты прав потребителей. Но бывают случаи, в которых и не очень-то понятно, как поступить, ведь люди действуют, как им кажется, из самых лучших намерений, а ты чувствуешь себя слегка облитым помоями.

Когда мне было лет семнадцать, я иногда ходила в салон красоты «Ариадна» недалеко от дома — на Комсомольском проспекте. Он существовал еще в СССР, и мастера, судя по всему, тоже работали там еще с советских времен. По крайней мере дородная женщина, в чьи обязанности входила покраска бровей и ресниц — за последним я к ней и обращалась периодически. Как-то раз она завела песню о том, что неплохо бы и бровями заняться. «Ну густые же слишком, некрасиво!» — огорчалась она. И однажды я дала слабину, все-таки не хотелось иметь некрасивые брови. Результат был так себе и моментально напомнил «тоненькие как ниточки» от секретарши Верочки в «Служебном романе». Эта дама слишком сильно выщипала волоски у переносицы и в середине бровей. Полностью отрастить их обратно мне так и не удалось. Не раз и не два с тех пор добросердечные мастера говорили мне что-нибудь вроде «Ой, а бровки-то вот тут у вас лысеватенькие — сделаем, может, татуажик?» К ним я после такого больше не обращалась. С бровями была история и у хорошей знакомой — их ей, пепельной блондинке от природы, покрасили в салоне черной краской, чтоб поярче. Это, конечно, не навсегда, но несколько недель ходить с иссиня-черными «гусеницами» на лице то еще удовольствие. Пусть «бровист» и хотел как лучше.

Моей подруге детства, почти кукольной фигуре которой можно лишь позавидовать, массажистка как-то сокрушенно заявила: «Как жаль, такая молодая и с таким горбом». Внимательный осмотр со всех сторон результатов не дал, очевидно, горб существовал только в бурном воображении этой женщины. Откуда он там, почему? Это науке неизвестно. Другая добрая массажистка щипала мою коллегу так, что оставались синяки. На просьбу работать чуть нежнее та ответила: «Так ведь со своим жиром и останетесь». А потом подумала и дополнила макабрическим: «В Освенциме толстых не было».

Многие любят поболтать с мастером, пока тот занят педикюром или уходом за руками, но иногда яростно желаешь, чтобы услуга проходила в полной тишине. Сетования на кривые пальцы, неудачную форму ногтей, неподдающуюся кутикулу — таких историй полно. В одной из редакций, где мне довелось работать, была девушка-дизайнер — исключительно аккуратный и ухоженный человек. Она рассказала, что как-то услышала от мастера: «Я вижу, вы первый раз на маникюре». Другую знакомую регулярно отчитывают: «Что ж у вас сосуды так близко, работать же неудобно». И подобные выпады совсем не редкость — как-то, изучив мои руки, маникюрша посмотрела на меня снисходительно и спросила: «Сами делали, да?» Велико было мое тихое торжество, когда я ответила: «Нет, у вас».

Но нередко как-то и не найдешься, что ответить, например, что бы вы сказали на восклик: «Девушка моя родная, ну что ж вы с монгольскими волосами ко мне записались!» Да, сетовать на то, какой никудышный клиент пошел, любят и некоторые парикмахеры. «Вас невозможно хорошо уложить», «С такими волосами ничего хорошего не сделаешь», «Ну посмотрите, у вас же голова кривая» — все это реальные фразы, которые «прилетели» моим друзьям и знакомым, посмевшим захотеть стрижку или укладку на свои неидеальные головы. Мою коллегу, тоже редактора красоты, как-то пригласили в салон в Петербурге — протестировать парикмахерские услуги в VIP-зале. Причем пригласил сам владелец. В самом начале работы мастер буркнул: «До чего волосы-то у вас то-о-оненькие». На ее справедливое замечание, что с таким отношением клиенты поразбегутся, он испуганно начал заверять, что сказал это из лучших побуждений. Этими лучшими побуждениями нередко выложена дорога «вон из салона».

Бытует мнение, что это такая российская история, мол, и с сервисом у нас так себе, и с соблюдением личных границ, не умеем. Но дело не в национальных особенностях — у другой моей знакомой была такая же ситуация в Париже. Она обладательница без преувеличения шикарной копны волос — длинные, густые, мечта для рекламы чудодейственных шампуней. Мастер, к которому она обращалась за стрижкой, постоянно сокрушался — на работу с такой шевелюрой уходило больше времени, но на стоимости это не отражалось: стрижка и есть стрижка. Однажды он предложил ей проредить это богатство, пояснив: «Все равно наверняка люди думают, что вы в парике, мучаетесь же».

Другая моя приятельница, работающая на телевидении, тоже регулярно получала «взбучку добра» — от визажистов. «Господи, не кожа, а черт-те что, осыпается все!» Или: «Месячные, что ли, у тебя? Пятнами вон пошла» — ну кому не будет приятно такое услышать? И, конечно, только из самых добрых побуждений в этот бубнеж однажды вклинилась даже костюмер: «Она зашла во время макияжа и укладки в гримерку, смотрит на меня и грустно так: “Ань, может тебе пуш-ап лифчик купить?”».

Проклятая изоляция лишила нас этого потока добрых советов, но когда-нибудь же она кончится и мы снова получим возможность убедиться, какими несовершенными нас сотворила природа — очевидно, чтобы как следует досадить сотрудникам индустрии красоты.