С Алексом Майоли, американским фотографом итальянского происхождения, и его верным оруженосцем, ассистентом Алексом Зоболи, прожиты почти две недели и пройдены десятки километров по Москве. Первая зимняя часть проекта Magnum Live Lab/19 завершается, и подошли к концу приключения наших фиксеров Глеба Анфиногенова, Екатерины Бердниковой и итальянцев в Москве.

Нам сразу стало понятно, что взять интервью у мэтра будет задачей интересной, но не простой, Алекс все-таки фотограф, а не писатель. И когда ему есть что сказать, он рассказывает это в своих фотографиях.

Правда, в последний день съемок стало происходить что-то необычное: наши итальянцы вовремя спустились к завтраку, вовремя вышли из отеля, перестали переругиваться между собой и вообще просто излучали радость. «Что вчера произошло в типографии, куда вы ездили ночью на съемку?» — стала спрашивать не попавшая туда часть команды. — «Вроде ничего особенного, все нормально прошло». И уже когда мы шли к метро, вдруг стало понятно, что изменилось: почти за две недели, которые фотографы Magnum находятся в Москве, здесь впервые выглянуло солнце. И город преобразился прямо на глазах, заблестел своими куполами. Алекс веселился всю дорогу к метро и не переставал шутить, повторяя: «Gleb, be Russian, but don’t be that Russian. Smile please» («Глеб, будь русским, но не таким русским. Улыбнись, пожалуйста»).

© Алекс Майоли / Magnum Photos Magnum Live Lab, Москва, 2019

У Алекса есть поводы для веселья, и, самое главное, уже понятно, что все получилось. Он нашел нужные кадры и уверен в результате. Пользуемся моментом, чтобы задать ему несколько вопросов.

Все говорят о твоем особом стиле. Как ты к нему пришел?

Мне не нравится слово «стиль». Я родом из тех мест, где, когда растешь, видишь красоту каждый день. Тебя окружает искусство эпохи Возрождения повсюду. Мировосприятие складывается из того, что тебя окружает, из того, что ты видишь и читаешь.

Что на тебя влияет?

Первым художником, чье творчество, безусловно, оказало на меня влияние, стал Джотто ди Бондоне, в частности его роспись капеллы Скровеньи. Это небольшая церковь в Падуе. Она была построена Энрико Скровеньи, который хотел откупиться за свои грехи и получить индульгенцию, поэтому оплатил постройку церкви. К тому же Джотто стал первым художником в истории, благодаря которому Иисус, Мария, Понтий Пилат, Иосиф и прочие обрели эмоции на изображениях. Он гений, потому что сделал это. Также Джотто понимал, что не стоит перегружать картину сразу всем, как это делали в те времена. Однако его попытка отобразить перспективу на картине не увенчалась успехом. Первым, кто постиг перспективу, и сделал это правильно, стал Пьеро делла Франческа. Когда я впервые увидел его картину, стоял с открытым ртом и восхищался. Дальше я знакомился с творчеством других художников вплоть до Караваджо. Если посмотреть на мои фотографии, видно сильное влияние их творчества и с точки зрения эстетики, и стилизации. Но я не этим руководствуюсь, все приходит само по себе. Я не придерживаюсь какого-либо стиля, я ловлю момент.

© Алекс Майоли / Magnum Photos Magnum Live Lab, Москва, 2019

У тебя есть лаборатория в Италии…

Я сам вырос в мастерской (по-итальянски — bottega). То есть у меня был наставник, у которого был другой наставник, и он учил другого ассистента. Эта мастерская до сих пор находится в Равенне, в Италии. Когда я начал путешествовать по миру, переехал в Нью-Йорк, мне нужно было создать свою мастерскую, место, где я смогу печатать свои работы, где будет моя студия. Я не мог позволить себе мастерскую в Нью-Йорке, поэтому решил основать лабораторию в тихом уголке Италии. Это стало моей первой студией с одним ассистентом. Потом уже с двумя, команда увеличивалась, и на данный момент у нас большая лаборатория с множеством ассистентов. Там я продумываю планы выставок, работаю. Но там также есть и ассистенты, которые сами занимаются фотографией.

Например, мой бывший ассистент обучил моего нынешнего ассистента, — указывает большой Алекс на своего Санчо Пансу, младшего Алессандро. И уточняет, что потом ассистент Алекс обучит еще кого-то. — И таким образом каноны мастерской остаются неприкосновенными.

Здесь важно, что этим нельзя заниматься в большом городе, место должно быть изолировано от внешнего мира и быть дешевым. Эта идея принадлежит не мне. Например, после Второй мировой войны еврейский народ частично мигрировал, и евреи попробовали восстановить идею нетрадиционного подхода к учебе. Выпускники этой школы на Черном море стали потом одними из самых ярких людей в 1980-е годы. Основная идея в том, чтобы сконцентрироваться на работе и не отвлекаться на сторонние факторы, поэтому место должно быть максимально изолировано от внешнего мира и также немаловажно, чтобы оно не было дорогим, потому что, если работать ради денег, не останется времени на самосовершенствование.

Сколько тебе нужно времени, чтобы люди перестали стесняться фотоаппарата?

Все зависит от человека, но, как правило, это занимает от одной минуты до пяти. И потом раз-раз-раз, — щелкает пальцами, имитируя звук фотоаппарата. — Сегодня, например, видел, как все легко получилось в метро?

Съемка в метро нам запомнится, она не входила в его первоначальные планы, но попав туда, он уже не смог удержаться, и пришлось делать специальный запрос. Начать было решено с «Тверской» (именно эту станцию Алекс подметил еще в один из первых дней и попросил запомнить). Его желание для нас закон. Верный оруженосец, ассистент Алекс, несет и устанавливает не обычные две, а уже три вспышки, высоко поднятые над проходящими пассажирами. Оперативно расставив свет и направив его в сторону перехода в центре станции, Алекс фотографирует, параллельно давая дополнительные указания ассистенту. В самый разгар фотосессии к нам подходят доблестные стражи порядка, убеждаются, что мы ничего не нарушаем, желают удачи и спрашивают, где можно будет увидеть фотографии. Реакция пассажиров разная: кто-то не обращает внимания, некоторые распрямляют плечи и заметно втягивают живот — а вдруг попадут в кадр. Дама с пухлыми губами подходит и капризным голосом объясняет, что она совсем-совсем не желает оказаться на случайном снимке. Объясняем Алексу суть проблемы, он очень демонстративно дает понять, что дама может спускаться, опасности нет, он может и подождать. Она рассмотрела Алекса и, кажется, уже жалеет, что точно не попадет на его фотографии.

Продолжили на «Площади Революции». Попав туда, наши итальянцы не скрывали восторга: бегали, трогали скульптуры. Потом вдруг заметили, что не они одни так делали. Кто-то тер нос собаки, кто-то — туфлю студентки или грудь спортсменки, ножку ребенка или коленку рабочего. «Зачем они это делают?» — не понял Алекс. Пришлось объяснить, что это такая городская примета. Собака, например, приносит удачу. После этих слов Алекс обнял статую и, наверное, забрал оттуда всю удачу, потому что сразу почувствовал удачный кадр: эффектная девушка в серой шубке стоит, почти не двигаясь, выделяясь из общей массы людей. Через мгновение свет и камера были направлены на особу, которая и глазом не повела и ни капли не удивилась, что ее фотографируют, как в настоящей студии. Даже объяснять ничего не пришлось.

С кем из российских фотографов ты знаком?

С Георгием Пинхасовым и Юрием Козыревым. Есть еще мои бывшие ученики из России, они пара — Ольга и Миша. У нее вышла книга, и она сейчас принялась за вторую, я не знаю, будет она опубликована или нет, но это прекрасная книга. Муж Ольги работает в Google в Швейцарии, а она не работает там совсем. Я ее спрашиваю: «Чем ты занимаешься целыми днями?» — «Ничем, — отвечает она. — Встречаюсь с такими же женами, как я, у которых мужья работают в Google». Я ей предложил фотографировать во время этих самых встреч, таким образом, будет сразу много их фотографий, обедающих или пьющих чай. И вот спустя два года такой работы книга вышла в свет. Мы смоделировали шесть или семь основных ситуаций, когда камера находилась в одной точке. Также я предложил ставить таймер на камеру, примерно на 12 секунд, чтобы труднее было подстроиться под момент, когда камера будет снимать. Последнее кардинально изменило проект.

Вторая история связана с желанием Ольги завести детей. Я порекомендовал ей использовать фотографию как пропаганду. Чтобы потихонечку муж видел везде фотографии детей и привыкал к этой мысли. И теперь у них есть ребенок. Так что вторая книга выйдет с изображением ребенка на последней странице. (Речь идет об Ольге и Михаиле Бушковых. Ольга — автор книги фотографий «A Google Wife» и проекта «Как я пыталась убедить моего мужа завести детей». — Прим. авторов)

Чем ты занимаешься в свободное время, когда не фотографируешь?

Когда я не работаю, то предпочитаю большую часть времени проводить с детьми. Мы вместе ходим под парусом. У меня есть небольшая яхта, мы на ней выходим в море. Иногда занимаюсь садоводством. Еще встречаюсь с друзьями, пробую новые вина, люблю посещать винные погреба, читаю, но этим всем я и так занимаюсь.

Зачем тебе вторая маленькая камера с собой?

Меня не устраивает качество фотографий на айфоне, с этими фотографиями особо ничего не сделаешь, поэтому мне легче носить с собой маленькую камеру и фотографировать для себя, на память.

После двух недель, проведенных в Москве, есть ли какое-то место, которое ты еще хочешь увидеть? Или, может, хотел бы встретиться с кем-то?

В Москве еще столько всего, чего я не видел. Хороший вопрос, но я не могу ответить, потому что если бы у меня было в голове какое-то конкретное место, то я непременно бы туда съездил.

А что касается людей, наверное, Филиппа Киркорова. В начале 2000-х я с ним уже встречался. У меня после этого остались прекрасные, но очень странные впечатления, хотел бы его увидеть. Тогда я оказался в лимузине, в котором было около 30 пьяных людей. А я тогда прилетел из Израиля, где шла вторая интифада (вооруженная борьба палестинцев против Государства Израиль. — «Москвич Mag»), там было опасно, стреляли каждый день, люди умирали. И был огромный контраст с тем, что я увидел здесь. Каждый вечер Филипп и девушки катались по Санкт-Петербургу, по Москве, ели суши. Тогда с ним еще была Алла Пугачева, они всегда были вместе. Да, вот с ними бы встретился.

Наш последний съемочный день. Взбодренные солнцем, подходим к Кутафьей башне Кремля, здесь же друзья Алекса, Томас и Нюша, и Нина Гомиашвили, наш куратор. Все идут фотографировать Кремлевский полк. «Если я не вернусь, передайте привет моим детям», — шутит Алекс. Но мы-то точно знаем, что он вернется, впереди еще работа над выставкой.

Выставка Magnum Live Lab/19 открыта в павильоне «Купол» парка «Зарядье» до 4 марта.

Фото: Олег Никишин