О своей связи с Москвой и о том, что облик лощеного джентрифицированного мегаполиса — это только фасад, за которым ничего не изменилось.

Я родилась…

В Днепропетровске. Теперь это Днепр, Украина.

Сейчас живу…

В Тель-Авиве, но очень много бываю в Москве — фактически около трех месяцев в году, если суммировать. Тель-Авив потому, что я израильтянка (моя семья эмигрировала в 1989 году, а потом я работала и жила в Москве между 2000 и 2014 годом), и потому, что Тель-Авив — это любовь; я откровенно счастлива там, там дом и при всей огромной сложности жизни в Израиле это во всех смыслах теплый город. А Москва потому, что я, видимо, уже навсегда связана с этим городом языком, как человек, лизнувший железный занавес на морозе; я преподаю тут теорию костюма в двух вузах — Вышке и Шанинке; здесь выходят мои книги; здесь речь, внутри которой живет мое сознание.

Гулять в Москве…

Я очень плохой гулятель пешком и не очень умею это делать; но я люблю Большую Дмитровку и прилегающие к ней бульвары — мне бывает там хорошо.

Мой любимый район в Москве…

Шаболовка — обычно я останавливаюсь тут, когда живу в Москве.

Мой нелюбимый район…

Я недостаточно знаю город, чтобы активно что-то не любить. Скорее, есть Москва, которую я люблю, и Москва, к которой я равнодушна.

В ресторанах в Москве бываю…

Теперь, когда я не живу тут постоянно, захожу в рестораны скорее где придется, чем в каких-то особенно важных для меня местах. Пока я жила в Москве, для меня очень важны были места, которые держали мои друзья. Сейчас я просто с удовольствием иду туда, куда предлагают, или туда, где близко: в Москве почти всегда можно найти что-нибудь вкусное прямо рядом.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Это Музей космонавтики. Я музееман, а тут как-то совершенно не складывается.

В Москве лучше, чем в других городах…

Я не готова говорить про «лучше», я недостаточно хорошо знаю жизнь в других городах, да и по Москве я не такой уж эксперт. Я могу сказать, что мне очень нравится: то, что в Москве можно получить практически что угодно практически в любое время суток, это действительно круглосуточный город, и для человека со сложным расписанием такое свойство бесценно.

В Москве изменилось за последнее десятилетие…

С одной стороны, Москва, вернее центр Москвы, все больше принимает облик лощеного джентрифицированного мегаполиса; я не против, я очень люблю лощеные джентрифицированные мегаполисы, но забыть о том, что центр Москвы — это не Россия, невозможно, забыть о том, насколько город пронизан коррупцией и политической конъюнктурой — невозможно, забыть, насколько этот фасад хрупок — невозможно.

Хочу изменить в Москве…

Политическую обстановку и вырастающие из нее аспекты элементарного межчеловеческого взаимодействия, от небезопасности до ксенофобии; иногда достаточно услышать, каким тоном покупатель дорогого гастронома говорит с кассиром-мигрантом, чтобы Москва перестала казаться оплотом цивилизации, увы.

Мне не хватает в Москве…

Если вернуться к простым бытовым вещам — тепла, как и любому израильтянину, наверное. Мое преподавание — это ноябрь и апрель; но все равно время, проводимое мной в Москве, я очень ценю.

На чтениях 21 ноября в Еврейском музее…

Я буду читать стихи, отвечать на вопросы (мы назвали это открытым интервью — я думаю, что запишу ответы на диктофон, расшифрую и повешу у себя в фейсбуке, например) и продавать нарисованные от руки специально для этого вечера картиночки с Зайцем ПЦ, а деньги за билеты и зайцев поступят на счет детского хосписа «Дом с маяком». «Дом с маяком» делает так, чтобы тяжелобольные дети, которых нельзя вылечить, то есть дети с самыми страшными диагнозами, с онкологией, с генетическими заболеваниями, не оказывались в конце своей жизни одни-одинешеньки в реанимации, а были дома с мамой и папой. Очень часто для этого нужны не только обезболивающие, перевязочные материалы, инвалидные коляски, но и очень дорогостоящие медицинские установки, например аппараты для искусственной вентиляции легких. 81% всех поступлений хосписа — это небольшие пожертвования обыкновенных людей, таких, как мы с вами, или вот как посетители вечера, которых мы надеемся увидеть 21 ноября в Еврейском музее. Я очень горжусь тем, что «Дом с маяком» дал мне шанс им помочь, если честно.

Фото: Ольга Паволга, из личного архива Линор Горалик