Oб исчезновении из московских дворов пролетариев за накрытыми столами.

Я родилась…

В Москве, в специальном роддоме для недоношенных в 4-м Вятском переулке. Весила я при рождении полтора килограмма, а ростом оказалась всего сорок сантиметров. Родители-дагестанцы тогда учились в Москве в аспирантуре Академии наук и жили в общежитии на улице Островитянова, где и познакомились. В 1980-е туда нужно было добираться от конечной станции метро «Коньково». В спецроддоме, тогда единственном на всю Москву, меня и выходили. Месяц я провела в инкубаторе, а как только открылись легкие и я немножко набрала вес, была выписана и отвезена на поезде на родину, в Дагестан. Где и провела первые 17 лет своей жизни.

Сейчас живу…

По стечению обстоятельств живу недалеко от того места, где родилась, на улице Планетной на «Динамо». До этого жила на Бутырской, совсем рядом с Савеловским вокзалом (в окна целыми днями доносились объявления диспетчеров), до этого — на улице Вишневского, недалеко от Тимирязевского леса и сельскохозяйственной академии, бывших охотничьих угодий Петра I. Еще раньше — на улице 1905 года, в композиторском доме, в квартире покойного Марка Лисянского, автора слов официального гимна Москвы «Дорогая моя столица». Его родственники уехали жить в Израиль, а квартиру сдавали: окна выходили прямо на Ваганьковское кладбище, где я частенько депрессивно прогуливалась. А сразу после приезда в Москву на учебу я жила на рабочих окраинах — сначала на юге, на улице Трофимова в Южнопортовом районе, а потом на Отрадной улице, на маргинальном севере города. В начале нулевых места эти были малоприятные. От метро «Кожуховская» уже в девять вечера было страшно добираться домой: всюду алкоголики, скинхеды. Недавно после заката я специально отправилась на экскурсию по местам своей юности и не узнала района: во дворах вовсю раздавался детский смех, детские площадки полны малышней, а не пьянчугами с гитарами, вместо устрашающего вида пролетариев за накрытыми столами во дворах сидели степенные женщины-мамаши. Шутка ли, прошло целых 15 лет!

Обычно я гуляю…

От Мясницкой, где располагается редакция «НГ-Ex libris», где я работаю, и до «Белорусской» — либо через Екатерининский парк и Новослободскую, либо через Тверскую. Но самые любимые прогулки случаются экспромтом, по не очень известным маршрутам и чаще в полном одиночестве.
Мне нравится…
Таганский район и все, что прилегает к рекам, Москве и Яузе. Люблю маленькие зеленые островки города — Аптекарский огород, Петровский парк с его старинным замком, Царицыно, Сокольники. А еще маленькие переулки в историческом центре Москвы: Лялин, Гагаринский, Сивцев Вражек — в них можно блуждать бесконечно. Если с погодой повезет.

Не люблю…

Площадь трех вокзалов и совсем себя плохо чувствую рядом с промышленными кварталами, эстакадами, большими торговыми центрами. Спально-индустриальные районы ввергают меня в депрессию.

В ресторанах и барах…

Иногда попадаю в интересные места, но по чужому приглашению: в «Воронеж», «Уголек», «Дом 12», «Рыбы нет», «Brasserie Мост», Mr. Lee, норвежский ресторан Bjorn, грузинский «Эларджи», а года полтора назад главред «Эха Москвы» Венедиктов открыл для меня крошечный ресторанчик «Рико» в Ружейном — там лучшие морепродукты в Москве. Сама я, случается, хожу в «Жан-Жак» или в какой-нибудь узбекский «Урюк», в грузинские кафешки типа «Саперави» или в «Пироги, вино и гусь» на Цветном бульваре. Одно время посещала вьетнамские забегаловки на Савеловском рынке. Я вообще со времен поездки в Сеул люблю острую азиатскую кухню и недавно благодаря фейсбучным рекомендациям журналиста «Новой» Кирилла Мартынова узнала про недорогую лапшичную «Чихо» в Кривоколенном переулке. Впрочем, в последнее время приходится выбирать самые дешевые места или варить гречку дома.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Как ни странно, в Кремль и в тамошние палаты. В 1992-м, навещая Москву с родителями по разным медицинским делам, я была в Кремле на экскурсии, но с тех пор — ни разу. И воспоминания остались очень смутные.

Москвичи отличаются от жителей других столиц…

Однородностью и меньшей пестротой типажей, мнений и позиций. При этом в Москве ты все еще ощущаешь себя в столице империи. Все величественно, монументально, и эти крупные, торжественные мазки каким-то образом отражаются и в людях, которые как будто менее расслаблены, чем жители мировых столиц. Как будто несут какую-то грандиозную, почти мистическую ношу. Впрочем, это все очень субъективно.

В Москве лучше, чем в Нью-Йорке или Берлине, Париже, Лондоне…

Безусловно, общественный транспорт, особенно метро. Удобное, чистое, пунктуальное и простое для ориентации. Только хотелось бы еще, чтобы в столице перестали уничтожать трамвайные и троллейбусные маршруты. Троллейбусы и трамваи гораздо экологичнее, дешевле и красивее автобусов.

В Москве за десять лет изменилось…

С одной стороны, исчезают исторические особняки и постоянно перекапывается плитка, почти не осталось обычных крестьянских рыночков с бабушками (это плохо), а с другой — город становится дружелюбнее (и это хорошо). Появились объявления в метро на английском, стало больше круглосуточных кофеен, да и передвигаться по окраинам не так жутко, как в годы моей юности. Впрочем, ощущение большей безопасности у меня может быть связано еще и с тем, что у меня перестали на каждом шагу проверять документы и таскать по отделениям полиции. В первые годы жизни в Москве это было каким-то бесконечно повторяющимся кошмаром. А сейчас иду — и ничего.

Моя новая книга…

Называется «Оскорбленные чувства» — это такой наполовину детектив, наполовину трагикомический фарс о нашей российской современности с ее хромым законом, абсурдными доносами и нуарными страстями. Роман вышел в начале сентября и презентован на Московской международной книжной ярмарке. Писала я его, надо сказать, не только дома, но и в разных сетевых кофейнях — мне нужно было, чтобы вокруг ходили люди, почему-то это дисциплинировало и подпитывало. Это мой первый роман не о Кавказе, так что в каком-то смысле дебют.

Роман «Оскорбленные чувства» вышел в «Редакции Елены Шубиной».

Фото: из личного архива Алисы Ганиевой