Об оставленных в 2014 году во дворах «Новослободской» граффити и о специфическом отношении московских властей к стрит-артистам.

Я родился…

В Аргентине, но мы с семьей переехали в Испанию, когда мне было 10 лет. С тех пор живу в Валенсии.

Впервые в Москве оказался…

Я приезжал в Москву в 2014 году, чтобы разрисовать автомобиль Porsche на фестивале Faces & Laces. Интересный был опыт. Но в ту поездку я чего только не рисовал — в каждой подворотне оставлял какие-нибудь граффити. У вас на «Новослободской» во дворах есть такой прошеек — узенькая улица, полностью разрисованная граффити, там я довольно большую работу тогда сделал. Не знаю, сохранилась ли. В Москве, кажется, никакое уличное искусство надолго не задерживается. Но это не плохо, просто такая специфика города.

Я потом все хотел вернуться, но никак не выходило. А в этом году понеслось — с начала года три или четыре раза приезжал.

В первую поездку я все в Москве исследовал, по крайней мере в центре. А в этом году вернулся и понял, что в городе вообще все поменялось. То есть если я открою карту, то скажу, что был, например, в Замоскворечье. А как на месте окажусь — ни одной улицы не опознаю.

Как я оказался в Подмосковье…

Помню, мы еще с местными ребятами ездили рисовать граффити куда-то далеко, наверное, даже за пределы Москвы. Мы тогда сели на поезд и доехали до какой-то деревни: там были деревянные дома, настоящий лес, петушиные крики вдалеке… Ну я вам так скажу, подмосковная деревня — это для меня точно было что-то новое.

Мне нравятся районы…

Все эти арт-кластеры на «Курской». «Наука и искусство» находится немного на обочине, но тут неподалеку, просто уткнувшись друг в друга, стоят «Винзавод», «Артплей» и «Арма» — я люблю такие джентрифицированные районы.

Мне нравится гулять…

В центре на Патриарших прудах — там неплохой общепит. Хотя с едой в Москве вообще стало намного лучше с 2014 года. И парк Горького — крутейшее место, такой парк будущего. Вам повезло, что у вас там есть музей «Гараж» — я в него влюбился.

Из ресторанов и баров…

Очень понравился ресторан «Доктор Живаго», ну и, конечно, «Наука и искусство». Это такое место — его сложно назвать клубом или баром, скорее такое дружественное пространство. Там теперь на стене моя большая работа — граффити, которые превращаются в световую инсталляцию во время вечеринок.

Москвичи отличаются от жителей других городов тем, что…

Я думаю, что русские в целом — это как жители другого континента. Не совсем Азия, не совсем Европа и совсем не Америка. В каких-то моментах разница едва ощутимая — но она есть во всем: в манере общаться, в том, как вы ведете дела, как тусуетесь. Я, конечно, по большей части могу судить о москвичах только по стрит-арт-художникам, с которыми мы здесь работали — местная граффити-культура очень аутентичная. Тогда, в 2014 году, я познакомился, наверное, с парой десятков уличных художников. Aske, Petro и Slak, например, у них у всех очень индивидуальный стиль. Вы такое больше нигде не найдете.

В Москве за последние годы изменилось…

Это безумие, насколько Москва поменялась. Просто день и ночь. Я так понимаю, город готовился к чемпионату мира по футболу. Раньше тоже было круто — было больше граффити, каких-то мелких аутентичных вещей, мне здесь нравилось. Зато теперь все районы выглядят как центр города. Все такое чистое и красивое, и куча отличных ресторанов открылась, ночная жизнь расцвела — в этом смысле, конечно, отличные перемены.

Хочу изменить в Москве…

Я, конечно, так себе градостроитель, не знаю, что могло бы сделать этот город лучше. Ну разве что, если бы больше муралей появилось…

Сейчас я в Москве потому, что…

Мы делаем проект Ballantine’s True Music Series, и меня позвали сделать граффити-инсталляцию в пространстве «Наука и искусство». Это очень круто — я столько слышал про это место и про музыкальное комьюнити, которое здесь обитает… Мне дали разрисовать целую стену «НИИ». Мы к ней подключили проекторы и придумали специальную программу, которая синхронизируется с музыкой и заставляет эти граффити «танцевать» под музыку. Заходите посмотреть.

Фото: из личного архива Фелипе Пантоне