Ее именем назвали одну из улиц в модном районе Зиларт наряду с другими деятелями русского авангарда — Владимиром Татлиным, Константином Мельниковым, Марком Шагалом, Василием Кандинским и, конечно же, ее мужем Александром Родченко.

Варвара Степанова в раннем СССР была в прямом смысле законодателем мод. Один из деятелей конструктивизма, дизайнер, поэт и художник — она разукрашивала стены домов, создавала принты для текстиля, проектировала одежду и разрабатывала стиль периодических изданий.

Степанова родилась 21 октября 1894 года в Ковно (сегодня — литовский Каунас) в семье обедневших дворян. Из-за службы отца семья периодически меняла место жительства и в начале XX века обосновалась в Казани, где проявлявшая интерес к живописи и графике Варвара поступила в местную художественную школу, а затем занималась в студии художника Константина Юона.

В Казани она познакомилась с будущим мужем и отцом советского «нового видения» Александром Родченко. Вот как об этом рассказывала «Москвич Mag» их правнучка Екатерина Лаврентьева: «В 1914 году в Казань ненадолго приезжает Варвара Степанова, они с Родченко встречаются на студенческой вечеринке, и с этого момента начинается их длительное творческое семейное сосуществование, хотя какое-то время им пришлось жить в разлуке. Она уезжает то в Кострому, то в Москву, а он живет в Казани. Они переписываются — это целый роман в письмах, где у каждого есть свое имя: король Леандр Огненный, королева Нагуатта. Все пронизано духом символизма. Мы Родченко знаем в первую очередь как конструктивиста, но когда смотришь на его ранний период, лишний раз убеждаешься, что Бердслей тогда был всем для всех, как и идеи поэтов-символистов — Брюсова, Белого. И все прошли через журналы “Мир искусства” и “Золотое руно”. И как это находит отражение в его рисунках, и это название “Бал у герцогини”, и его работы, напоминающие Бердслея пластикой линии, заливками».

В 1916 году они переехали в Москву и открыли творческую мастерскую. Случившаяся вскоре революция открыла перед Степановой и Родченко новые перспективы. Модернистский эксперимент большевиков подразумевал не только радикальные общественные преобразования, но и визуально-пространственное переустройство жизни. Время требовало нового взгляда на привычные вещи и стало благоприятным для появления многочисленных художников-авангардистов в разных направлениях. Степанова сочиняла футуристические стихи и увлекалась чем-то перекликавшейся с дадаизмом визуальной поэзией, оформляя тексты как рисунок. «Разрывая через живописную графику мертвую монотонность слитых печатных букв, иду к новому виду творчества», — говорила она.

Позднее Степанова преуспела в оформлении журналов «Кино-Фот», «Советское кино», «Современная архитектура», «ЛЕФ», «Новый ЛЕФ», «Смена» и «Книга и революция». Также она была и дизайнером книг (например, коллажи к сборнику Алексея Крученых «Глы-глы» выставлялись как самостоятельные произведения), спектаклей (декорации постановки Всеволода Мейерхольда «Смерть Тарелкина») и фильмов («Отрыв»).

В 1921 году вместе с Родченко и художником Алексеем Ганом Степанова стала одним из создателей объединения конструктивистов. Они выступали за объединение промышленного производства с искусством, полагая, что старые взгляды и привычки можно изменить с помощью объектов повседневности — одежды, предметов интерьера, посуды и архитектуры. Собственно, журналы «Современная архитектура» и «ЛЕФ», которые оформляла Степанова, были трибунами конструктивистов — зодчих-авангардистов и сторонников литературы факта.

В начале 1920-х она участвовала в выставке конструктивистов «5 × 5 = 25», оформляла панно дома Моссельпрома, преподавала в Академии социального воспитания имени Надежды Крупской и в знаменитой школе ВХУТЕМАС (Высшие художественно-технические мастерские). Также Степанова занималась моделированием одежды. «Кто не знает ярких, с продольными широкими полосами маек с шнуровкой у ворота, ставших теперь одной из “примет” 20-х годов…  Одной из первых она попыталась определить требования к “костюму сегодняшнего дня” и была энтузиасткой создания удобной, красивой и целесообразной рабочей одежды. Именно она разработала принципы создания костюма машиниста и инженера-конструктора, хирурга и пилота, рабочего на кислотной фабрике и пожарного, участника полярной экспедиции и спортсмена. Во всех моделях Степановой, во всех ее предложениях в этой области — предвидение будущего», — писала искусствовед Алина Абрамова.

В 1922 году в Москве на базе дореволюционной мануфактуры товарищества «Эмиль Циндель» заработала Первая ситцевая фабрика, руководство которой через газету «Правда» обратилось к художникам с предложением создавать новые принты для тканей, отвечающие «ревущему» времени. На призыв вместе с другими художниками откликнулась и Варвара Степанова, которая создала десятки новых орнаментов.

«Ситец такой же продукт художественной культуры, как картина, — и нет оснований проводить между ними какую-то разделительную черту», — писал теоретик левого искусства и соратник Степановой Осип Брик в журнале «ЛЕФ».

В 1925 году эскизы текстиля представили на Международной выставке декоративного искусства и художественной промышленности в Париже, а в 1929-м работы Степановой признали лучшими на выставке «Бытовой советский текстиль».

Степанова умерла в 1958-м и до конца жизни занималась графикой, сотрудничала с издательством «Изогиз», была дизайнером журналов «СССР на стройке» (где также работали Родченко и Эль Лисицкий) и «Советская женщина» — одного из печатных органов советского феминизма. Собственно, ее жизнь стала иллюстрацией того, как в водовороте XX века женщины становились законодателями трендов на десятилетия вперед.

Фото: МАММ / МДФ