В Москве стремительно растет рынок строительства «персональных защитных сооружений гражданской обороны», то есть личных бункеров, в которых можно пережить техногенную катастрофу, бомбардировку или стихийное бедствие. Масштабы этого рынка невелики: в год в регионе строится не более нескольких десятков подобных сооружений. Зато растет он на десятки процентов в год, а в пиковые моменты спрос может увеличиваться даже на 200–300% и более.
— Я сейчас почти каждый день даю интервью на эту тему, — говорит основатель и владелец компании «Мосбункер» Евгений Манько. — Мы действительно переживаем бум. Очень много людей задумываются о том, как сохранить свою жизнь и жизнь своей семьи. И оставляют нам заявки.
Аналогичные услуги еще со времен холодной войны были доступны в США и некоторых других странах. Но в России о персональных убежищах на случай катастрофы стали задумываться сравнительно недавно. Пионером здесь выступила компания «Спецгеопроект», которая начала строить первые персональные бункеры на рубеже нулевых и десятых. Событием, которое спровоцировало первую волну спроса, стали пожары 2010 года, когда смог от горящих лесов и болот почти два месяца покрывал город. Но в 2010-е компания строила всего от четырех до шести бункеров в год. Ситуацию изменила пандемия. «Люди не испугались конкретно этой пандемии, просто к ним пришло понимание того, что мир — такой, каким они его видят — отличается от реальности. Люди видели такое только в фильмах-катастрофах», — объяснял взрывной рост спроса на услуги его компании основатель и генеральный директор «Спецгеопроекта» Данила Андреев.
— Первый бум, который мы застали, был в пандемию, — говорит Евгений Манько. — Второй начался сразу после объявления СВО. В эти дни мы переживаем третий. Он начался из-за украинского контрнаступления.
Изолированное сооружение, обычно построенное ниже уровня земли, приблизительно соответствует тем же техническим характеристикам, которые предусмотрены для убежищ в системе гражданской обороны. Толстые стены из железобетона (или укрепленные бронированными листами) защищают от внешнего воздействия: прямого попадания бомбы, отравляющих веществ и радиации. По словам Манько, бункеры, которые строит его компания, позволяют обеспечить автономную жизнедеятельность в течение трех месяцев. Убежище оборудовано автономной системой вентиляции, фильтрации воды (даже в случае атомной бомбардировки артезианская скважина будет заражена радиацией только через несколько месяцев) и канализацией. Электричество в бункере вырабатывается ручной турбиной, чтобы не зависеть от энергосетей, которые на поверхности могут быть повреждены. «Очень просто. Технологии 1940-х годов. Пришел, покрутил, сгенерировал энергию, продул воздух раз в четыре часа. Мы сознательно останавливаемся на сравнительно простых системах, потому что они самые надежные», — говорит предприниматель. Бункер снабжается складом консервов, лекарств, костюмами химической защиты и связью в зависимости от желаний заказчика.
Несколько лет назад средняя стоимость персонального бункера, рассчитанного на четырех человек, могла составить 5 млн рублей. Были и менее дорогие варианты. Например, «комната безопасности» в подвале коттеджа могла обойтись всего в 2 млн. А за 10 млн можно было оборудовать бункер-квартиру: с несколькими комнатами, душевыми, холодильником и прочими удобствами. Сейчас ситуация изменилась: стройматериалы сильно подорожали. Выросли цены и на импортное специальное оборудование — бесперебойные системы питания, генераторы и системы фильтрации воды.
— Мы сейчас получаем сотни заявок в неделю, — говорит Манько. — Но когда люди слышат, что надежное убежище на двух человек стоит от 12 млн рублей, у большинства возникают сомнения: нужен ли мне бункер или и так сойдет? Это наш менталитет: даже если вероятность апокалипсиса будет 50%, большинство положится на авось.
«Мосбункер» ориентируется на средний класс. Но персональная безопасность в случае катастрофы большинству его представителей не по карману. А вот «состоятельные люди, которые могут позволить себе бункер, лучше в Дубае поживут пару лет, нежели деньги закопают», признается основатель компании.
Впрочем, и в Дубае, и по всему миру растет спрос на персональное убежище от социальных, экологических, политических и военных катастроф. О том, как пережить апокалипсис, задумываются самые влиятельные люди планеты, включая миллиардеров из Кремниевой долины. Их планам на личное спасение посвящена книга медиолога Дугласа Рашкоффа, которого MIT Technology Review назвал одним из шести самых влиятельных интеллектуалов современности. Она так и называется: «Выживание самых богатых. Эскапистские фантазии цифровых миллиардеров». «Москвич Mag» удалось поговорить с Рашкоффом.
Пережить «событие»
Обычно Дуглас отказывается от выступлений перед миллиардерами: «Зачем помогать этим ребятам разрушать то, что осталось от интернета, не говоря уже о цивилизации?» Но однажды он отступил от своего правила. Ему предложили гонорар размером в половину его годовой профессорской зарплаты за полтора часа выступления перед «сверхбогатыми заинтересованными сторонами». Сумма в сочетании с любопытством победили. И вот писателя в аэропорту встречает лимузин, который везет его сквозь пустыню в некую резиденцию. «Какие богатые представители хедж-фондов поедут так далеко от аэропорта на конференцию?» — размышлял он. Вскоре выяснилось, что никакой конференции и не будет.
Вместо сцены большого зала, с которой он готовился рассказывать о будущем технологий, Дуглас очутился в уютной комнате в компании «пяти супербогатых парней из высшего эшелона мира технологических инвестиций и хедж-фондов. Как минимум двое из них были миллиардерами». Лекция им была не нужна: они хотели получить ответы на свои вопросы. Сначала миллиардеры спрашивали примерно то же самое, что и пользователи научно-популярных и технологических форумов: биткоин или эфириум? Виртуальная реальность или дополненная реальность? Кто первым получит квантовые вычисления, Китай или Google? Но вскоре они перешли к главному.
Выяснилось, что небожители завершали подготовку к «событию». Этим эвфемизмом они обозначали нечто апокалиптическое: «экологический коллапс, социальные волнения, ядерный взрыв, солнечную бурю, смертоносный вирус или масштабный компьютерный взлом». Распоряжаясь почти безграничными финансовыми ресурсами, эти люди готовились пережить катастрофу. Их интересовали технические детали: как это сделать?
— Они знали, что для защиты их укрытий от грабителей или разъяренной толпы потребуется вооруженная охрана, — рассказывает Рашкофф. — Один из них уже нанял дюжину «морских котиков», чтобы оборонять его подземный бункер. Но он беспокоился о том, как платить охранникам после «события», если и деньги, и криптовалюта обесценятся? Что помешает охранникам в конце концов выбрать себе лидера?
Миллиардеры предполагали использовать специальные кодовые замки на продовольственных складах, открыть которые могли бы только они. И размышляли над тем, чтобы заставить охранников носить специальные ошейники, которые могли бы убить их, если бы они вздумали взбунтоваться. Дуглас предложил им другую стратегию: сблизиться со своими охранниками, стать их друзьями. «Инвестируйте в отношения, а не только в заборы», — говорил он. Но небожители «закатили глаза от того, что, должно быть, прозвучало для них как философия хиппи».
Разговор с самыми могущественными и богатыми людьми, которых Дуглас видел в своей жизни, убедил его в том, что их интересует вовсе не возможность избежать катастрофы и даже не то, как лучше всего пережить ее последствия. Их волновал очень узкий вопрос: как сбежать от последствий своей деятельности.
— Никогда прежде самые могущественные члены нашего общества не считали, что основным результатом их собственных достижений станет непригодный для жизни мир, — размышляет Рашкофф. — Вместо того чтобы вечно господствовать над нами, миллиардеры на вершине пирамиды обдумывают финал мира.
И тут его осенило. Если бы эти парни хотели продумать планировку своего бункера, они наняли бы специалиста по безопасности из Пентагона или частной военной компании. Если бы их интересовали декорации грядущего апокалипсиса, они позвали бы сценариста из Голливуда или автора комиксов про зомби-апокалипсис. Пригласив известного теоретика медиа и технологий, миллиардеры хотели чего-то другого. «Может быть, они вовсе не думают про грядущий апокалипсис. Что, если он для них лишь предлог для того, чтобы решить гораздо более важную задачу: подняться над простыми смертными и реализовать окончательную стратегию “бегства”, не дожидаясь, пока наступит конец света?»
Диджитал-мышление
— Типы технологий, которые эти люди используют в своих бункерах для личной безопасности, не так уж отличаются от технологий, которые они хотят использовать, чтобы контролировать род человеческий, — говорит Рашкофф. — В реальном мире миллиардеры и правительства используют алгоритмы, чтобы скармливать нам новости и рекламу, которые усиливают наши чувства паники и паранойи. Это почти то же самое, что использование имплантов или шокеров для контроля за своими охранниками. Между днем сегодняшним и предполагаемым «концом света» нет четкой грани. Эти ребята привыкли использовать технологии и науку как инструмент контроля. Но получается это все хуже и хуже. И они сами отдают себе в этом отчет. Чтобы преодолеть кризис, они могли бы изменить свою стратегию, то есть отказаться от того, что сделало их богатыми и могущественными. Очевидно, что они этого не могут и не хотят. Поэтому коллапс видится им неизбежной перспективой, и образ бункера возникает сам собой.
Рашкофф рассказывает про миллиардера, который построил резиденцию и обнес ее стеклянной стеной, которая на три фута уходит под землю. Олигарх боится заболеть и принимает меры профилактики. Он велел спилить все деревья по периметру своего убежища, чтобы лесные клещи не могли попасть на его частную территорию. «Клещи лишь предлог, образ угрозы из реального мира, которая дает повод обнести себя стеной». Это и есть квинтэссенция мышления сегодняшних олигархов, считает Дуглас. Их навязчивая идея — это бегство.
— Вариантов много, — перечисляет Дуглас. — Марк Цукерберг строит свою метавселенную. Илон Маск хочет смыться на Марс. Но проще всего, конечно, построить бункер. В любом случае они мечтают о том, чтобы заменить слишком сложную реальность на упрощенную, виртуальную и полностью предсказуемую. Им нужна определенность: да или нет; ноль или единица. Ведь это именно то, что принесло им успех. И чем меньше определенности остается в окружающем мире, тем чаще они мечтают с ним покончить, предписать ему апокалиптический сценарий — это хоть какая-то определенность.
Стратегия побега вытекает из самой природы цифрового капитализма, считает Рашкофф: «Цифровые технологии оказались идеальной находкой для капиталистической системы, потому что они абстрактны. Любой код представляет собой символическую систему, которой можно манипулировать как угодно, выжимая прибыль из каждого бита. Раньше такой возможности не было. Генри Форд должен был заботиться о своих рабочих: если бы у них были слишком маленькие зарплаты, они бы не могли покупать его машины, и он бы разорился. А у IT-капиталистов вместо людей биты, нули и единицы. Абстракции стали множиться: появились деривативы и деривативы деривативов. Вместо одной надстройки над реальным рынком появилось пять, потом десять. Технологические миллиардеры и технократы чувствуют себя в этом как рыба в воде: они умеют зарабатывать на каждом знаке. Но все здание построено на ненадежном фундаменте — людях. Они несводимы к нолям и единицам, несмотря ни на какие усилия. Поэтому от них и нужно избавиться».
Поначалу лидеры технологических компаний верили, что производимые ими продукты позволят обуздать человеческий фактор. Большие данные, собранные через социальные сети, теоретически открывают почти безграничные просторы для манипуляций сознанием и поведением общества. Но на практике все вышло наоборот.
— В США потрясением для техноэлиты стала победа Трампа, — приводит пример Рашкофф. — Они страшно испугались. В фильме «Социальная дилемма» техномиллиардеры восклицают: «О, взгляните, что сделали социальные медиа!» Они поняли, что технологии, алгоритмы и бизнес-планы, которые они сами создавали и считали своим оружием, дестабилизировали их мир. И они оказались бессильны.
Технология вышла из-под контроля своих создателей. Это привело к взрывному росту пессимизма и даже паники. «Вы посмотрите, какую панику в мире элиты вызывает искусственный интеллект — технология, которая еще даже не создана, — говорит Рашкофф. — Просто эти парни видят в ней собственную проекцию. Они боятся, что в новом мире ИИ окажется верховным хищником вместо них самих».
Эскапистские утопии элиты отражают крах созданного ею мира, говорит Дуглас. «Внезапно выяснилось, что люди, которыми принято восхищаться — Питер Тиль, Илон Маск, Марк Цукерберг и сотни им подобных — просто неудачники. Глупцы. Их “успех” не ведет никуда. Или ведет в бункер. Не нужно подражать им. Это может привести только к одному: вы окажетесь в одиночестве посреди напичканного камерами убежища, обнесенного стеклянной стеной, за которой нет ни одного дерева».
Угрозы, которые заставляют миллиардеров обдумывать планы побега, вполне реальны, считает Рашкофф. Климатический кризис, глобальный финансовый крах и политическая нестабильность не просто возможны в будущем — они уже стали частью повседневности. Просто справиться с ними с помощью технологий не получится. Квантовые вычисления, искусственный интеллект, космические ракеты нового поколения останутся всего лишь инструментами. Как и технологии в более широком смысле: пропаганда, всеобщая слежка спецслужб и биржевые спекуляции. С самого начала было утопией считать, что кто-то сможет управлять всем этим как алгоритмом социальной сети. В сети слишком много субъектов.
Вместо того чтобы инвестировать в системы контроля и манипуляции, стоит потратить силы на укрепление связей друг с другом, советует Дуглас.
— Ключевое слово — это «вместе», — говорит он. — Пока эти парни с миллиардами на счетах мечтают о том, чтобы остаться в одиночестве в своих бункерах, нам стоит выйти из наших «бункеров»: информационных пузырей и социальной изоляции. Если вам что-то нужно, скажем, дрель, чтобы просверлить дырку в стене, не нужно отправляться в супермаркет, чтобы купить ее за 49 долларов. Перейдите улицу, постучите в дверь к соседу и попросите дрель взаймы. Заодно познакомитесь. Если однажды действительно наступят трудные времена, это пригодится. Возможно, больше, чем подземное убежище.