Был недавно в гостях. Муж с женой, интеллигентная пара. Жене, наверно, около сорока, веселая дама, с удовольствием пьет водку. Мужу немного за шестьдесят, очень бодрый, велеречивый, приготовил на ужин огромного гуся. Любит хороший коньяк. Мы поболтали о судьбах России и тяжелой ситуации в литературе, съели гуся.

Затем из кухни перешли в большую комнату, уселись втроем на просторный диван у круглого столика с резными ножками, закурили. Было хорошо и уютно, сытая благодать. Я было собрался обсудить еще несколько важных культурных явлений. Но вдруг замечаю: хозяин начинает активно поглаживать жену по бедру. И меня уже толком не слушает, в голове у него явно совсем иные культурные процессы. Жена тоже довольна, не бросает на мужа свирепые взгляды типа «как можно, тут люди!».

Минут через десять я понимаю, что надо бы мне тактично уйти. О чем заявляю. Хозяева вместо дежурного «ну что вы так рано, еще посидите» вдруг с готовностью отвечают: «Ах как жаль, ну идите».

В прихожей, пока я зашнуровывал ботинки, они принялись целоваться, совсем обалдели. И понятно было: ждут лишь одного, когда я наконец свалю, и они предадутся своей безобразной похоти.

Я ушел. По дороге посмеивался: люди вместе уже лет пятнадцать, они немолоды, а сексуальные черти разбирают вовсю.

Вообще я их хорошо понимаю. Особенно мужа. Сам такой.

Если честно, мой юношеский секс я вспоминаю совсем без восторга. Нет, любимая девушка, первые страсти, сам худой и романтичный — это понятно, это классно. Но я только про секс. Да, без восторга. Даже если была не любимая робкая девушка, а опытная бестия (через это многие прошли, обычное дело) — все равно без восторга. Вот скажи мне: «Давай мы тебя на час вернем на тридцать лет назад, рядом положим ту чертовку Риту, а?» Я отвечу: «Спасибо, не надо». Верней так: «Положите сейчас ко мне ту же чертовку Риту, молодую и угарную, вот это будет толковое предложение». А обратно не надо. Мне тут очень нравится.

Штука в том, что мужская сексуальность развивается подобно хорошему сериалу с крепким сюжетом.

Сперва вас интригуют: ого, как тут все закручено! Но понять мало что можно. Примерно к середине вы уже полюбили героев (точней, героинь), вам интересно следить за их выкрутасами, да и сюжет вовсю развивается. Это первый сезон. Потом они что-то надоедают, ходы повторяются, и к финалу второго сезона думаете: «Сценарист исписался». Но дальше начинается третий сезон. И это, блин, кайф. Потому что герои (точней, героини) открывают вам новые бездны. Лишь бы этот сезон не кончался. Пиши, сценарист, не ленись!

Вот третий сезон — это то, что сильно за сорок.

В юности все достаточно просто, линейно, механистично. Это неприхотливые, но веселые биологические экзерсисы. Физиология требует, всем подняться, вперед! Чем больше девчонок — тем лучше. А еще друзьям рассказать: «А я тут Ленку того!» Они такие: «Да лан! Ну и как?»

И это нормально, это хорошо, это важно. Эротическая суета и желание вставить свои пять копеек.

Короче, спорт, избыток энергии и тестостерона. Соревнования по длине. Выплеск пены из толстого горлышка. Девичьи ноги делают вам победный знак V.

Еще, конечно, алкоголь помогает. Без алкоголя в юности вообще какой секс? Помнится, я был застенчив, иногда до какого-то ступора. Девушка рядом со мной уже чуть ли не разделась, а я все пребываю в задумчивости: «Вдруг я неверно понимаю? Вдруг отошьет?»

Надо выпить. Побольше. Тогда все как-то само. Тогда мы вообще ух.

Но не все так однозначно, как говорят политические комментаторы. Одна молодая подруга мне рассказывала, как страшно нравился ей парень, такой весь в татухах, плечистый и заводной. Лет двадцать им было. И вот случился вечер, которого она долго ждала. Где-то выпили, он позвал ее к себе, родители были на даче. Едут, он по дороге еще пива отхлебывает, приобнимает ее, а она думает радостно: «Мой, мой, мой!»

Приезжают. Пока она в душ, туда-сюда, выходит — он спит. Да, просто спит, раскинувшись на кровати одетым. Перебрал. Она взбесилась, уехала, не доставайся же ты никому. Спустя день он звонит, извиняется, вышло случайно. Ладно, растаяла, встретилась снова. Ну опять бар, выпивка, давай ко мне. Приезжают. Она еще в душ не успела — этот дурак уже спит. Грехи юности.

Чем дальше за сорок — тем меньше нужда в алкоголе. У мужчины достаточно уверенности в себе, достаточно обаяния, чтобы уронить женщину на диван. На самом деле алкоголь лишь портит все дело. Потому что ты понимаешь весь кайф от чистого, беспримесного секса. Алкоголь — это одно, а секс — другое, и мешать их не стоит.

Хороший секс — это не погнали быстрей, а то все кончится. Хороший секс — это долгая ласковая атака. Это детали, изгибы, вибрации. Это такой, блин, изощренный сюжет, что если записывать, то разве только каллиграфической линией кардиограммы.

И это «сценарное ремесло» приходит к мужчине достаточно поздно. Так же, как и прозрачная мысль: одной женщины совершенно достаточно. Достаточно для всех легких безумств и отчаянных экспериментов, которые так докучают ночным соседям за тонкими стенами. Ну ничего, терпите, мы же терпим вашего Лепса и Бузову по субботам.

Секс в 50 — изощренная осенняя драматургия.

И, кстати, утром ты встаешь не с опухшим лицом, с трудом вспоминая, что вчера тут наплел. Ты встаешь радостный, упругий и бодрый. Потому что секс — лучший и безопаснейший из наркотиков. Самый действенный стимулятор. А заодно и транквилизатор. Если кто очень нервничает на работе.

Иногда я слышу какие-то ужасы про импотенцию и про то, что в сорок уже чуть ли не каждый третий слишком вял для секса. Не знаю, где живут эти импотенты. Среди моих приятелей-сверстников не встречал. Предвидя очевидные шутки: нет, я не проверяю лично состояние их эрекции. Но как бы вам изящнее объяснить? Короче, есть масса косвенных факторов, по которым можно догадаться, как у мужчины с этим делом. В том числе по выражению лица его жены/подруги и по их особым шуточкам.

Поэтому когда 50-летний вдруг начинает роман с той, что годится ему в дочери, — а это распространенные случаи — погодите зудеть, что ей нужны его деньги, квартира, дача. У него может ничего такого не быть вовсе, бесперспективный чувак в материальном плане. Но, видимо, у него есть что-то такое, от чего страстная девушка балдеет гораздо сильней, чем от недвижимости. Даже не знаю, как это назвать.