Готовятся. Едут в вагоне счастливые, везут в полиэтиленовых пакетах малину со смородиной. Смородина, кстати, больше объединяет, чем набор столовых салфеток к Новому году. Другая целевая аудитория совсем. Те больше про десятидневный отдых на салатах, а эти — про его посадку. Релаксация на крапиве, закалка от комаров, старый забор подпереть, шашлык поесть, когда уже совсем щелкает в пояснице.

Недавно в метро рядом приземлился мужчина: «Не видите, что там у этой женщины напротив в сумке?» Поднимаю глаза: женщина вроде обычная, интеллигентного вида. Просто у нее из сумки дерево торчит. Мужчина не унимается: «Вишня у нее, что ли? Тоже в прошлом году посадил — не прижилась». Через две станции говорит мне с надеждой на продолжение разговора: «Сливы зато у меня много». И далее иллюстративный материал с телефона: зеленый деревянный дом с яблонями, чугунная ванна у забора и прочие красоты СНТ «Весна». Как-то сразу пахнуло детством с осокой и черемухой.

Мои родители в начале 1990-х тоже обзавелись дачей. Решили, что будут вкладываться не в МММ, а в печной горшок с деревянным домом. Мама говорила: «Все-таки какая-то своя еда». Дом, правда, по итогу оказался без печи, но с десятью сотками.

На дачу мы ехали в два этапа. Сначала майские — сушить сырой дом, носить листву, вешать подушки с одеялами на забор под хилое солнце. Делать все надо было быстро, а то соседи заметят наше появление, откроют без спроса калитку и придут по-соседски пить чай. А там уже надо обсудить все новости за полгода. У кого груша замерзла, у кого электрические провода оборвались. Второй этап — собственно переезд.

Майские праздники моего детства были настоящим исходом из Москвы. Столица самой большой страны мира как по свистку садилась в электрички на площади трех вокзалов и ехала до остановок со странными названиями, которыми всю зиму никто не интересовался. Даже если у тебя нет дачи, ты все равно участвовал в этом перформансе. Здесь уже вступали в силу пресловутые родственно-дружеские отношения: «А вы варенье наше ели? Извольте отблагодарить!» Лишние руки на даче лишними не бывают. Во-первых, надо обязательно кому-нибудь помочь что-то транспортировать: садовые инструменты (ТЦ «Мега» тогда еще не придумали), собак, детские коляски и тазы, ненужную люстру, старое трюмо, бабушек с трехлитровыми банками. Ведь дача — это место, где все пригодится. Все нужно. Главное — довезти.

Во-вторых, правило садово-огородного фитнеса гласит: «Чем больше людей — тем больше грядок они вскопают». Городские руки, изголодавшиеся по лопате, хотели скорее показать земле, кто тут хозяин. Сирень — цвети. Петрушка — колосись. Но важно было даже не это, а чувствовать себя как будто владельцем поместья. Вот мой кривобокий и местами облезлый Версаль, а рядом висячие сады Семирамиды — пионы и флоксы в два ряда. А вы что же — все лето в московской пылище? С синяками под глазами?

Эта дачная жизнь с припадками по рассадке клубники и огурцов закончилась как-то очень резко. Так же, как и, собственно, детство. Стало модно говорить: «На майские мы едем за границу». Имея в виду не за границу участка в Хотьково, а за границу границ. Сначала майские в Турции или Египте. Потом что подороже — какая-нибудь Венеция или Париж.

Оказалось, что выращивать картошку — это баловство. В магазине дешевле. А бабушке лучше в Грецию полечить радикулит. Да и вообще эта дача — сплошные траты: то корова на забор облокотилась, то дверь прогнила на веранде. Зачем это все? Лучше мир посмотреть. Пусть комары кусают не в Барыбино, а на каком-нибудь Бали.

Деревянные дома честно ждали своих хозяев. Крепились. Потом начали ветшать. Сливы прорастали в сарай. Чугунные ванны у забора покрывались мхом. Появились новые дачники. Не с умывальником на улице, а с трехметровым забором и надписью «Ведется видеонаблюдение». Облезлые Версали перерождались в коттеджи, а потом уж и в крепость с джакузи. Соседи переставали приходить на чай — проникновение на частную собственность карается законом. В крайнем случае карается самим властителем крепости.

Москвичи думали, что так будет всегда. Билет на самолет по цене сетки-рабицы. Четыре часа пути не до шести соток под Тучково, а до пирамид в Гизе. Уютные берлинские бары вместо местного поселкового магазина с тетей Клавой, которая начала продавать спички еще при Брежневе. Хотя теперь и тети Клавы, наверное, нет. Все давно заменил маркетплейс.

И вот сидишь теперь в метро, смотришь на женщину с сумкой, из которого торчит вишневое дерево, и думаешь: «Она-то в свое это самое Дорохово с Загорянкой на майские поедет. А вот я когда-нибудь в жизни еще увижу Елисейские Поля?»

Фото: shutterstock.com