О мощной работе мэрии, ночной коннице, о пенсии на танцполе. 

Я родился…

В семье военного, поэтому какого-то одного города в моей биографии не было. Мы переезжали, когда папе давали новую должность. Я долго путешествовал по России, пока не оказался в Москве. Мечтал об этом, как героини Чехова: «В Москву! В Москву!» И вот в середине 1980-х я наконец приехал. Из Новосибирска. Поступил в училище имени Щукина на курс Аллы Александровны Казанской. Потом была прекрасная работа в течение трех сезонов в театре Вахтангова, куда меня взял Михаил Александрович Ульянов. А дальше началась большая интересная жизнь, связанная совсем с другими проектами. Пройдя большой круг, я вновь вернулся в театр: тринадцать лет назад Евгений Миронов предложил мне роль в спектакле «Фигаро. События одного дня» в постановке Кирилла Серебренникова — с Лией Ахеджаковой, с никому тогда не известной студенткой Юлией Пересильд, с Авангардом Леонтьевым, с Еленой Морозовой. Так началась моя карьера в Театре Наций.

Сейчас живу… 

Давно живу в Москве. Шесть лет назад переехал на Малую Бронную. Застал расцвет этого района и являюсь большим активистом наведения порядка и негласным профсоюзным лидером Патриарших прудов.

Люблю гулять…

В районе Патриарших прудов есть своя прелесть: здесь все друзья, соседи, все друг друга знают. Мы встречаемся и гуляем вокруг пруда. Вечером район приобретает новое лицо: здесь находится более ста ресторанов, и вечером все это превращается в кипящее, бурлящее море развлечений.

Любимый район Москвы…

Конечно, район, где я живу. Патриаршие пруды. Посколько живу я в самом эпицентре улицы, не в начале, не в конце, а в точке, где пересекается все, можно сказать, что мне никогда не бывает скучно. В шутку говорю своим друзьям: «Вот место, где ты можешь встретить пенсию. Ты спускаешься и сразу оказываешься в центре танцпола».

Нелюбимый район…

Таких районов нет. Раньше были такие немножко мрачноватые. Сейчас, когда судьба меня забрасывает в какие-то отдаленные районы, вижу, как они преображаются. Как там появляются новые скверы, где посадили много деревьев и все отреконструировали. Мне кажется, что сегодня Москва — потрясающий город. Нет задачи непременно ехать в центр. Вот, скажем, ВДНХ. Это же гигантский парк районного масштаба, и не в центре. Благодаря потрясающей работе мэрии и нашего мэра город преобразился. И назвать нелюбимый район, даже если бы захотел, не могу.

Рестораны…

Я сам занимаюсь ресторанным бизнесом, являюсь партнером нескольких популярных ресторанов и издаю ежегодный справочник ста лучших ресторанов Москвы Spoon, поэтому так, как про рестораны знаю я, не знает никто. Москва сегодня стала гастрономической столицей Европы. Тут есть рестораны, которые входят в сто лучших ресторанов мира. Если выделить из всего этого многообразия один, это, конечно, будет «Горыныч» — ресторан с потрясающей атмосферой, уникальным дизайном, недорогими ценами, русской едой. Все мои лучшие оценки — «Горынычу».

Главное отличие москвичей от жителей других столиц…

Москва — самая динамичная, развивающаяся столица. Здесь нет страшных консервативных препон. Вспомним, к примеру, чемпионат мира по футболу и то, что человек с паспортом болельщика бесплатно заходил в метро. У нас есть настолько крутая централизованная власть, которая могла это позволить. Мой сын, который живет в Париже, говорит, что там это абсолютно невозможно. Там бесконечные профсоюзы, с которыми надо бесконечно согласовывать любые вопросы и вряд ли там кто-то что-то подобное позволит. Бесплатное метро в Париже хотя бы на один день — это невозможно. Думаю, именно с централизацией власти происходит все самое позитивное. Надо было снести ларьки — снесли. А если бы все эти люди подали в суды и суды тянулись годами, то все эти шаурмичные стояли бы до бесконечности. Я знаю, что в парке Горького были частные территории, еще при Лужкове их кому-то продали. На ВДНХ тоже стояли частные дома и особняки…  Сейчас наводится мощный и крутой порядок, и бюджет на реконструкцию становится все больше и больше. И в этом отличие Москвы. Вот мы сейчас сидим в театре «Практика», и все переулки вокруг реконструированы, фасады в районе Патриарших, а это немаленький район, под реконструкцией. Все вокруг нас меняется с невероятной скоростью. Это не может не вдохновлять.

Я бы изменил в Москве…

В Москве есть некоторые недоработки, странные нюансы. Запрет на парковки бьет и по людям, которые в этих районах живут. У меня на Малой Бронной стоит камера. Если, допустим, машина останавливается, и я выхожу с чемоданами, потом мне приходит штраф на полторы тысячи рублей. Даже минимальная остановка у подъезда невозможна. Мне кажется, это абсурд. Камеры и компьютеры должны содержать данные о жильцах и уж по крайней мере не штрафовать самих жильцов у собственных подъездов. Такие перегибы существуют, и мы будем с ними бороться.

И еще меня раздражает в Москве ночная конница. Я не понимаю, откуда она берется и что за тотальный абсурд происходит: каждую ночь по центральным улицам на лошадях едут девушки и жалобно просят: «Помогите лошадке…  Не хотите покататься?» К сожалению, наши чиновники ночью по Москве не гуляют. А им бы пройтись часа в два, в три…  Где эта вся конница живет, кто ее содержит? Я задавал этот вопрос, но мне сказали, что лошадь невозможно арестовать, потому она животное.

Спектакль «Занос» в театре «Практика»…

«Практика» — это мой домашний театр, который я очень люблю. Сюда мне от дома четыре минуты, и есть возможность между репетициями сходить в душ домой — уникальная ситуация. Конечно же, не за это я люблю «Практику». Это невероятная экспериментальная площадка. Если в Театре Наций я выхожу на большую сцену в спектакле «Иранская конференция» или в спектакле «Жанна» с Ингеборгой Дапкунайте, который мы играем уже больше шести лет, то «Практика» для меня — определенная лаборатория. Для артиста очень важно работать в лабораторном театре. Последний раз подобная лабораторная работа у меня была в Щукинском училище, когда со мной занимался мой мастер. Театр «Практика» не нацелен на результат как таковой. Тут всего 87 мест, а и при таком маленьком зале «Практика» становится площадкой для экспериментов. Больше года я занят в спектакле «Чапаев и Пустота». Меня связывают дружеские отношения с «Мастерской Дмитрия Брусникина». Я начал играть в этом спектакле еще при Брусникине и сегодня играю роль, которую играл он. Это в каком-то смысле его доброе мне напутствие. Это первый контакт с театром. Впереди новая большая работа. Спектакль «Занос» по пьесе Владимира Сорокина, предлагающий новый взгляд на извечный русский миф о власти и насилии как движущем механизме истории. Антиутопия. Для актера это невероятно интересно с точки зрения открытия самого себя. В спектакле «Занос» мы существуем очень документально. Здесь не нужно кричать, давать подачу, как если бы ты играл в большом зале. Уверен, у спектакля будет успех. Мне очень приятно работать со своими молодыми друзьями из «Мастерской Брусникина» и, конечно, с режиссером Юрием Квятковским, с которым мы давно были знакомы. Делали проекты, в которых я участвовал как продюсер. Теперь я играю главную роль, и она очень непростая. Есть большая пластическая составляющая. Также присутствует часть современной авангардной оперы, в которой надо слышать музыку, попадать в такт и партитуру. Все это большое счастье. Хочется, чтобы это невероятный репетиционный процесс никогда не кончался.

Премьера спектакля «Занос» 29 сентября.

Фото: Александр Куров