О своем режиссерском дебюте в Электротеатре, разрастающейся Москве и о том, что в маленьких городах люди ведут себя приличнее.
Я родился…
В Севастополе, в замечательном русском городе, в Крыму, 20 июня 1940 года. Через год началась война, и в дом, где я родился, попала немецкая тонная бомба, но меня уже в этом доме не было, меня унесли. На этом месте, на Красной горке, долго была воронка. Когда я приезжал в Севастополь, я приходил туда, садился и спускал ноги в воронку. А теперь и не знаю, наверное, это место уже застроили.
Сейчас живу…
На Олимпийском проспекте со своей семьей: у меня жена и дочка.
Гулять в Москве…
Я не люблю. Люблю гулять за городом — на даче, когда тепло. Не люблю зиму и холод, я южный человек. А зима и осень в Москве очень длинные. Я не понимаю, как Александр Сергеевич Пушкин любил осень. Мало того, если бы золотую осень, а то позднюю. Говорил: «Дни поздней осени бранят обыкновенно, а мне она мила, читатель дорогой, как может быть мила чахоточная дева». Вот как он странно представлял себе. Ну, может быть, у него в деревне осенью было хорошо. А я люблю лето.
Любимый район в Москве…
Я вообще больше люблю Санкт-Петербург. Москва — купеческий, боярский город, в нем нет никакого плана: строили кто как хотел и кто как мог. А мне нравится продуманная, выстроенная замечательными художниками архитектура.
Нелюбимый район…
Московские окраины. Может, быть когда-нибудь, когда люди их обживут, они станут нормальными. Мне кажется, это все временное. Я не люблю большие дома, люблю маленькие: двух-трехэтажные — рядом с ними ты чувствуешь себя человеком. А эти чудовищные высотные здания, которые построили в центре Москвы, — они ее исковеркали.
Рестораны…
Люблю хорошие, дорогие, где вкусно кормят. Восточные рестораны люблю: узбекские, армянские, грузинские.
Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…
В Пушкинский музей никак не могу доехать, со студенческих времен там не был, как-то не получалось, хотя там бывают замечательные выставки и постоянная экспозиция тоже очень интересная.
Отличие москвичей от жителей других городов…
Все города разные. Мне нравятся маленькие провинциальные города. Я вообще провинциал по природе: жил в маленьких городах — Ялте, Севастополе, Измаиле, Таллине. Там я чувствовал себя лучше. В маленьких городах люди как-то ведут себя приличнее, потому что там все друг друга знают — приходится вести себя достойно. А Москва — это Вавилон. И так же, как библейский Вавилон, она наказана разноязычием: люди перестали понимать друг друга, и это превратилось в проблему. Социальное расслоение, которое есть везде, в Москве чувствуется особенно сильно. Поэтому я не большой любитель Москвы.
Мне нравится…
Что Москва стала более комфортной.
Мне не нравится…
Что она постоянно разрастается — уже превратилась в целое государство. В таком большом городе не очень уютно. Очень большие рестораны, театры, а все должно соизмеряться с человеком.
Хочу изменить в Москве…
Хочу, чтобы городские власти развернулись к человеку, к жителю. Чтобы самым главным было его удобство, чтобы город стал для него домом.
В Москве мне не хватает…
Моей молодости.
Кроме работы и дома меня можно застать…
В других театрах.
На спектакль «Служанки бульвара Сансет»…
Хорошо бы сходить… Это мой дебют в качестве режиссера. Мы потратили столько своей любви и таланта, что посмотреть стоит. Это высшей степени сложности драматургия, и интересно посмотреть то, как мы с ней справились. Как в том фильме: не на Шекспира, но на Жана Жене.
Премьерные спектакли «Служанки бульвара Сансет» в Электротеатре Станиславский состоятся 13 и 14 апреля.
Фото: Olympia Orlova-Vilberg