О свободе слова, политической несвободе, лучшем времени года в Москве и о том, где любит отдыхать богемная непопсовая тусовка.

Я родилась…

Кстати, об этом мало кто знает! Даже в Википедии написано, что в Москве. Так что вы одни из первых, кому я расскажу об этом подробно.

Когда мама вышла замуж, они с папой жили в Москве. Но мама специально ездила в Тбилиси, чтобы родить сестру, а через два года — меня. То есть чисто технически я родилась в Тбилиси, но почти сразу мы вернулись в Москву. Дело в том, что вся мамина семья находилась в Тбилиси, ей хотелось быть рядом с близкими. Там отличный климат: в октябре такая же погода, как в Москве в июле. К тому же мама хотела рожать только у одного доктора, благодаря которому и она сама, и моя тетя (мамина старшая сестра) родились. Так что он принимал роды и у бабушки, и у мамы — четырем женщинам нашей семьи он помог появиться на свет.

Впрочем, я считаю себя москвичкой — все мое детство и подростковые годы прошли здесь. Я очень люблю этот город и считаю его родным.

Поскольку у меня есть американское гражданство, сына Луку я планировала рожать в США. Но не случилось, и он родился в Москве.

Сейчас живу…

В Москве, но при любой возможности стараемся быть с семьей в Америке — сейчас, конечно, такой возможности нет.

Полтора месяца карантина безвылазно сидели в московской квартире. Потом нам повезло, друзья предложили пожить у них за городом, в Подмосковье. Сейчас чередуем московскую квартиру и загородный дом.

Люблю гулять в Москве…

В Краснопресненском парке, на набережной рядом. Обожаю Патрики. Какое-то время я арендовала там квартиру. Сейчас это очень модный район, а в тот момент он был не таким пафосным. Патрики ассоциируются у меня с поэтической романтикой. Помню, как в подростковом возрасте мы тусовались там с друзьями, и к нам подошел бездомный мужчина. Он был страшно пьян и неопрятно одет. Спросил: «Ребята, можно я почитаю вам стихи?» Это было неожиданно. Мои друзья были против, но мне показалось, что ему это было очень нужно. Я сама пишу стихи и страшно их люблю, мне стало жалко того мужчину. Поэтому я предложила послушать. Такого крутого прочтения я не слышала никогда! Он читал Маяковского, Бродского, а потом стал читать свои стихи, которые оказались не менее потрясающими…  В общем, сейчас этот район совсем другой, но для меня он навсегда будет ассоциироваться с поэзией того вечера.

Мой любимый район…

Красная Пресня, где я родилась и выросла. Правда, сейчас он трансформируется, тоже становится страшно модным, там кучу всего понастроили. Раньше я любовалась из окна «Москва-Сити», а теперь прямо перед носом гигантский жилой комплекс.

Мой нелюбимый район…

С опаской отношусь к спальным районам типа Жулебино или Бутово. Они для меня не совсем Москва — строго говоря, они совсем недавно и стали Москвой. Не могу сказать, что они прямо нелюбимые, не хочу никого обижать. Но для меня Москва все-таки поближе.

При поездках за город проезжаем Митино. Там постоянно ремонтируют дорогу, и я сейчас говорю об этом не в плохом смысле, а в хорошем. Буквально две недели назад было сложно проехать, а сейчас отличный асфальт. То есть я понимаю, что люди пытаются сделать район уютным. И многое удается! Но все-таки я выросла в центре, в спальных районах совсем не моя романтика.

В ресторанах…

Бываю. Но когда была последний раз, совсем не помню. Точно до карантина.

Вообще в Москве много прекрасных мест. В ресторане при отеле «Ритц» очень красивая летняя веранда. Одно из туристических мест — «Кафе Пушкинъ». Но у него свой флер обаяния. Конечно, я не хожу туда каждый день, но когда есть финансовая возможность и приезжают друзья из-за границы, мы традиционно идем в «Пушкинъ». Там очень вкусно.

Но самое частое место, где я бываю — веранда «32.05» в саду «Эрмитаж». Там каждый год проходит мой день рождения. Как только это место открылось, оно сразу покорило меня своей жизнерадостностью. Это излюбленное место художников, инди-музыкантов, богемной непопсовой тусовки. Ты можешь прийти туда один и в любое время встретишь друзей!

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Мы давно с друзьями пытаемся доехать в парк Горького, не была там больше года. Там постоянно катаются роллеры, скейтеры. Все мои друзья катаются на скейтах, а вот я нет. Кстати, в Краснопресненском парке есть обучение. Вообще оно для детей, но родители параллельно тоже могут учиться. Планирую отдать туда Луку и заодно самой выучиться. В подростковом возрасте я встречалась с мальчиком, который катался на скейте. Отбирала у него доску, вешала на рюкзак, делала вид, что это я такая крутая девчонка. В общем, всегда мечтала, но почему-то никогда не делала шаг к этой мечте. А мечту надо обязательно исполнять!

Главное отличие москвичей от жителей других городов…

Ритм в первую очередь. Например, мой молодой человек Максим вырос в Воронеже. Мы сейчас живем за городом, как я сказала, и я страшно скучаю по Москве, а ему вполне комфортно за городом. Мне тоже кайфово, но вот когда я первый раз после карантина заехала в город, я разрыдалась от избытка чувств прямо в машине. Потому что наконец-то я снова в своем любимом городе — первый раз за три месяца, снова на Тверской, могу проехать без пропуска. Я при каждой возможности рвану в Москву, возвращаюсь наполненной и радостной. А Максим выезжает и возвращается уставшим. То есть я скучаю по ритму, а он нет.

Во всех других городах более медленный ритм. Ну, может, кроме Питера, там артистическая сфера очень движняковая.

В Москве лучше, чем в мировых столицах…

Движняк! Московская весна — это что-то фантастическое, ее невозможно описать словами. Только начинает приходить хорошая погода, чувствуется запах весны в воздухе, девчонки наряжаются, все цветет — такого флера любви нет ни в одном городе. А я была во многих городах. Я до ужаса люблю Москву — это касается людей, атмосферы, природы, самого города. Но, к сожалению, часто хочется убежать отсюда из-за политической несвободы. К сожалению, правительство не дает полноценно вкусить это счастье нахождения в своей любимой стране.

В Москве за последнее десятилетие изменилось…

Мне не нравится дорожная система. Кажется, что раньше для водителей было удобнее. Вот, например, в том же Митино на выезде из города есть один поворот, где постоянно стоишь в пробках, выворачиваешь на Пятницкое шоссе — и через полтора метра начинается автобусная дорога. Несколько раз ловила там штрафы, потому что приходилось выезжать на автобусную полосу — других вариантов не было. Конечно, не нравится и что по 25 раз делают дороги. Это говорит о том, что первоначально она была сделана тяп-ляп.

Но нравится, что город стал более зеленым.

Хочу изменить в Москве…

Ну вот дорожную систему я бы изменила, вернула бы старый способ передвижения для водителей. А если говорить глобально, я бы дала свободу слова. Мне нравится в Америке, что там любой человек может сказать про президента что угодно: и пошутить, и поругать, если посчитает нужным, и похвалить. Никто не будет осуждать этого человека. У нас же происходит что-то ужасное. Для меня большая трагедия — дело Юлии Цветковой. Девочку-художницу судят за то, что она рисует, создает искусство, выражает свое мнение, которое в демократической стране волен выражать любой человек. Мне страшно от того, что происходит в суде. С одной стороны, обвиняют сестер Хачатурян, а с другой — оправдывают отца, изнасиловавшего полуторагодовалого ребенка. Как такое вообще возможно? Я даже боюсь о таком говорить, это немыслимо. (Плачет.) Это явно ненормальный человек, который не может находиться среди людей. Почему отцов-маньяков оправдывают? Мне кажется, что с правосудием что-то не так.

Мне не хватает в Москве…

Не могу сказать, что мне чего-то не хватает. Мне кажется, в Москве есть все. Единственное — не хватает доброты и открытости людей. Хотя сейчас гораздо лучше, чем те же 15 лет назад. Помню, мы с сестрой тогда впервые полетели в Лондон. Мной занимался международный менеджер, хотел сделать из меня мировую звезду, поэтому мы несколько месяцев провели в Англии. И вот мы вернулись, заходим на позитиве в магазин, улыбаемся кассирам, а они так подозрительно на нас смотрят. Если человек не сделал тебе чего-то плохого, почему ты должен быть не на позитиве? Какая-то дикая закрытость и подозрительность. Или еще — после того же Лондона мы присели в Александровском парке на траву с бутербродами. За границей это обычная практика. Каждый отдает себе отчет в том, что он добропорядочный гражданин, что он может сесть на траву, пообедать, собрать мусор и унести его. Мы так и планировали сделать. Но при этом у нас в стране газон считается чем-то неприкосновенным. Ходить нельзя, сидеть нельзя, есть на газоне тоже нельзя. Сейчас уже полегче, но все равно встречаются люди, которые делают замечание. Но для чего вообще тогда газон, если с босыми ногами на нем нельзя посидеть? Это как привести ребенка в место, где куча шариков, и не разрешить ребенку взять один. Ведь шарики нужны, чтобы ребенок порадовался, поиграл с ними! Я рада, что происходит смена каких-то советских догм и зажатости, но все равно нам с этим еще работать и работать.

Если не Москва, то…

Хм…  Стопроцентно не могла бы жить в Тбилиси. Для меня он очень спокойный, хотя я и обожаю этот город. Грузия — это теплое, вкусное место. И люди там очень открытые, но я люблю приезжать просто в гости.

Очень люблю Лос-Анджелес. Он не напоминает мне Москву, но очень дорог для меня. В 2009 году, когда я уже сыграла в «Метро», в «Нотр-Дам-де-Пари», получила «Золотую маску», я уехала учиться в театральный институт Ли Страсберга. Там что Лос-Анджелес для меня — город счастливого студенчества. Там я первый раз вышла замуж. Но все равно ведь вернулась…

Не знаю. Если из российских городов, то Питер. Он ближе по энергетике. Если из зарубежных, то кроме Лос-Анджелеса, возможно, Нью-Йорк и Париж.

Меня можно чаще всего застать кроме работы и дома…

В «32.05». Все зависит от ситуации. Если есть с кем оставить сыночка, то на Камергерке…  Многие годы там был мой театр. Правда, сейчас я временно не работаю в театре, решила посвятить время альбому.

Мои планы…

Много лет я пыталась найти себя, определиться с музыкальным материалом. Мне всегда было что сказать зрителю, но я делала это в очень разных формах. Я пела тяжелый металл, была первой вокалисткой группы «Слот» — выросла на альтернативной тяжелой музыке, очень кайфовала. Потом, в 2000-х, вдруг переключилась на хип-хоп, меня называли принцессой R’n’B. Потом я вообще остыла к музыке, переключилась на театр и кино. Потом уехала в Америку…

Много лет я думала, что у меня нет музыкального вкуса, раз я переключаюсь от стиля к стилю. А потом поняла, что это и есть мой стиль, моя «фишка». Сегодня мне нравится орать гроулингом, завтра — петь с мелизматикой Бейонсе, а послезавтра — Анну Герман. Да, я такая! Я перестала париться и поняла, что хочу выпустить альбом. Это будет мой первый сольный альбом. Такой незакрытый гештальт. Однажды моя подруга Саша Каспарова, с которой мы вместе играли Джульетту четыре года назад, сказала: «Представь, внутри тебя сидит маленькая Теона, которая о чем-то мечтала в 10 лет, когда мечты еще чистые, без пыли и мусора. Если ты и сейчас о чем-то искренне мечтаешь, эта маленькая девочка обидится, что ты не дала осуществиться ее мечте». Поэтому я следую за своей мечтой и пишу свой сольный альбом — такой, как я чувствую себя сегодня. Я определила его стиль как инди- R’n’B-поп. Произнося эту терминологию, я говорю о мировом представлении. Не хочу никого обидеть, но уровень поп-музыки у нас в стране очень низкий. Наверное, для любителей мюзиклов — а большинство зрителей знают меня именно оттуда — это будет очень неожиданно. Но это моя душа.

Для выпуска альбома я запустила краудфандинговую кампанию на Planeta.ru. Сейчас есть два выпущенных трека, работу над остальными смогу начать, когда соберу необходимую сумму. Люди часто стесняются поддерживать творческие кампании, думают, что если не могут внести в проект тысячу рублей, то вкладывать пятьдесят как будто мало, и решают не поддерживать проект вообще никак. Но это большое заблуждение. В краудфандинге не бывает маленьких взносов, бывает небольшое количество участников. У меня в инстаграме 60 тысяч подписчиков. Если хотя бы половина из них вложит в проект всего по 10 рублей — мы уже успешно завершим проект! Но кто-то стесняется, кому-то лень заходить в проект ради 10 рублей, кто-то думает: «Ну это же звезда, зачем ей деньги». У звезд типа Валерии или Киркорова, возможно, есть свой бизнес, но я просто артистка, которая четыре месяца сидела на карантине без оплачиваемой работы. Как и многие мои зрители, слушатели. Мы все в примерно одинаковом положении. Без помощи людей, которые в меня верят, этот альбом просто не выйдет. Впрочем, эта история еще и про сотворчество.

Поучаствовать в выпуске альбома Теоны Дольниковой и предзаказать его можно до 1 сентября на Planeta.ru.

Фото: Юлия Григоренко