Об украшенных интеллектом лицах москвичей, о желании соответствовать статным и роскошным сталинским домам и об участии в сериале про женский город без единого мужчины.

Город детства…

Поскольку мой отец был арбатским мальчиком, родилась я в очень серьезном для всех москвичей месте — роддоме Грауэрмана. Когда мне был год, родители расстались, и меня отправили к бабушке с дедушкой на Дальний Восток. Дед, мамин папа, был журналистом-международником: на Сахалине он возглавлял крупнейшее издательство. Лет до семи я прожила на Дальнем Востоке, потом дедушка заболел, и мы вернулись в Москву, где я наконец-то познакомилась со своей мамой. Это воспоминание-вспышку я пронесла через всю жизнь: мать, красавица в белых сапогах-чулках и лаковом темно-вишневом плаще, везет меня в английскую спецшколу в Столешниковом переулке. Моя страсть и любовь к таким сапогам осталась навсегда, как и этот образ в памяти.

Что касается детских воспоминаний — чем дальше, тем меньше помню. Помню стрессовые моменты из детства: как я совсем маленькой девочкой сидела в Столешниковом, ждала в скверике маму, и у меня украли зонтик. Помню второго мужа моей мамы и ее свекровь. У нее в гостях мы бывали по субботам — в ее квартире все было кипенно-белым: рояль, туалетный столик (я очень любила рассматривать красивые вещи, стоящие на нем), а в воздухе витал тонкий запах французских духов. Помню художественную гимнастику: как я сама ходила из школы в центре на улицу 25 Октября, ведь тогда никто особенно не провожал детей. Поэтому после школы я могла забежать в ГУМ за мороженым — там до сих пор в лоточках есть то самое крем-брюле и шоколадное — и лишь потом побежать на тяжелую тренировку, где мы по 45 минут сидели на каждом шпагате, продольном и поперечном. Кстати, второе яркое гастрономическое воспоминание — жирненькие нажористые пирожки с мясом, которые я покупала на Савеловском вокзале, когда пересаживалась с одного троллейбуса на другой.

Жили мы на Динамо. Не могу сказать, что с этим районом меня что-то связывает: я все время занималась спортом и везде ездила сама — на шее висел ключ от дома, а мама тем временем преподавала в интернате. Она к 8 утра в интернат, я в школу. Мы садились на разные троллейбусы и разъезжались, чтобы встретиться лишь вечером. Уставшая после работы мама приползала где-то к 9 часам, проверяла мою домашнюю работу, и мы расходились спать. А завтра то же самое.

Поэтому все мое детство — это время обязательств и постоянной изнурительной учебы: английская спецшкола, музыкальная, художественная гимнастика, бассейн. Трудно было, но теперь я благодарю мать: все со временем пригодилось, а спорт особенно — воспитал бойцовый дух, выносливость и дисциплину.

Уже сознательно и более конкретно я помню институтские годы, когда я поступила в ГИТИС — рядом театр Маяковского и Арбат. Все наши маршруты частенько проходили через кафетерий-закусочную в «Праге», которая была под боком. Не могу сказать, что я любитель прогулок по улочкам Москвы, да и не принято было бродить по городу просто так: до сих пор я не гуляю, а хожу по делу. Но Арбат, как известно, место встречи для всех москвичей, поэтому частенько я назначала рандеву именно там. В сердце по-прежнему теплота к этой улице, где было в моей жизни столько всего! При этом пару раз я заглядывала в Скатертный переулок, где родилась, но ничего не почувствовала: ничего особенного, никакой ностальгии и радости — все же я была малюткой.

Сейчас я живу…

На Новослободской, красиво и достойно — в прекрасном сталинском доме с лепниной на фасаде. Это мое время — моя эпоха: чем старше становлюсь, тем больше ценю антиквариат и богатство. Я всегда жила подобающе: 20 лет в практически соседнем районе — Марьиной Роще.

Однажды мне вспомнилось, как мы с мамой шли по Новослободской и она почему-то сказала мне: «Это прекрасный еврейский район!» Конечно, я купила квартиру здесь не из-за этого. Когда мы расстались с отцом моих сыновей, мальчики как раз учились здесь, в 204-й математической школе, поэтому я покупала квартиру, территориально привязанную к школе, не хотела менять образа жизни детей. Но, вспомнив слова мамы, улыбнулась — утвердилась: я живу в правильном месте. С годами эта кровь во мне явно доминирует.

Поэтому последние лет сорок я точно живу в этой северной части города. Не то чтобы я патриот своего района, но я очень люблю возвращаться домой. Я столько путешествую, столько видела разных городов и стран в связи со своими гастрольными графиками, что понимаю: я всегда буду жить в Москве. Моя профессия языковая: я буду нужна и востребована только в России. А Москва — место моей силы и любви. Наверное, я однолюб.

Но есть у меня мечта, даже при жизни на моей прекрасной помпезной Новослободской: мне хотелось бы жить на Фрунзенской набережной — с видом на реку и кораблики. Я урбанист, который очень любит сталинскую архитектуру: высокие потолки, воздушную планировку — для меня важен простор, а Хамовники и Пироговская — цитадель этих монументальных кремовых домов. Стараюсь соответствовать этим статным и роскошным домам.

Главное достоинство Москвы…

Одно из главных преимуществ моего района — парки. Я очень ценю эту развитую часть инфраструктуры города. Во-первых, как актриса, я должна быть в форме и, как бывшая спортсменка, бегать, чтобы не терять сноровку. Поэтому когда я в Москве, то бегаю по утрам в парке. Во-вторых, ко мне в гости часто приезжают прекрасные внуки, с которыми надо гулять — мы выходим в прелестный парк прямо под боком, о нем знают только те, кто живет на Новослободской. Он волшебный, с бьющими фонтанами и потрясающими дорожками со специальным покрытием, по которому удобно кататься на роликах и самокатах, находится на территории бывшего женского монастыря.

Транспортная городская ситуация…

Меня уже не касается. Мой стаж вождения машины — 38 лет. Свой последний джип я продала два года назад — очень грустила, будто попрощалась с близким человеком. Но решилась я на это, потому что пришла к выводу, что наступило время и появился статус, когда я хочу, чтобы меня возили. И возят! Сыновья — по делам, водители — по работе. Мне уже не нужна машина, и это очень приятно. Но раньше я с удовольствием ездила по Москве.

Оказалась за границей…

Году в 1988–1989, еще была ФРГ. Моим первым городом стал Кельн, куда я приехала на поезде, и это сыграло ключевую роль. Ведь в отличие от аэропорта, выйдя с вокзала, ты сразу оказываешься на центральной площади — в гуще готической архитектуры. Я огляделась и подумала, что в принципе что-то лучше я уже никогда не увижу — красивее не бывает! Это была совсем другая жизнь — яркая и совершенно новая: художники раскрашивали асфальт, актеры-живые фигуры устраивали мини-спектакли. А потом я поднялась почти на самый верх кафедрального собора и увидела Кельн как на ладони — над его рыжеватыми брусчатыми крышами торчали пики — верхушки костелов.

Но я уже давно не путешествую просто так — всегда совмещаю работу и отдых: оставляю себе два-три дня на гастролях в новом городе, чтобы побыть туристом. Хотя есть у меня мечта…  Я грежу Японией — это единственная азиатская страна, где я не была, видела все, от Монголии до Вьетнама.

Московские люди…

Я знаю двух-трех истинных москвичек — они мои подруги, все остальные — приезжие. К сожалению, лица Москвы сегодня нет. По прогнозам социологов, в 2050 году оно будет более четким: лицо москвича — лицо кавказской национальности. К сожалению, не будет ни голубоглазых блондинок, никого.

Важно ли мне, что я москвичка?..  Когда сидит таксист и говорит, что он москвич, потому что здесь работает уже пять лет, мне немножко смешно. Да и характеристика «москвич» все же говорит не только о городе с желанной пропиской, но и о некой внутренней интеллигентности человека, характерной столичности. При этом я знаю очень много таких людей не в Москве, а на периферии и в маленьких городах. Это те, у кого дома библиотеки, люди читают книги, а не ленты соцсетей. Именно такие интеллигентные москвичи живут на Новослободской в старых домах в квартирах, доверху заставленных книгами. Живут по 80 лет и живут, читают свои книги…  Я убедилась в этом, когда, выбирая, посмотрела не одну квартиру на этой улице. Там даже что-то другое чувствовалось в воздухе: он густой — ощущается степенность, уверенность, выдержка лет. И лица этих людей совсем иные: нет, не как в известном советском фильме «обезображенные интеллектом», а украшенные им — светлые и благородные. Ведь интеллигентность для меня — это культура.

Сериал Start «Два холма» о мире будущего — там, где женщины живут отдельно от мужчин…

Утверждение на роль в этом проекте было для меня неожиданностью. Как ни странно, всегда мои героини были как лепестки роз: эротично и сексуально. Но здесь я попробовала для себя новое амплуа: революционерка и активистка, которая бегает с арбалетом. Эта роль — мое потрясение и невероятная честь: очень трудный материал — если я справилась, то это значит, что мне удалось сохранить себя в очень хорошей форме. Как же иначе можно сыграть 139-летнюю женщину?

В этом сериале я многое сыграла впервые. Например, у меня есть эпизод, где я наконец встречаюсь с этими, как мы называем мужчин в сериале, приматами, и мы выпиваем самогон. Я никогда не играла пьяных женщин!..  Прищурив глаза, сегодня, в день премьеры, буду смотреть, справилась ли я, идет ли мне эта роль или я неуместна в этом выдуманном мире, где женщины перестали быть женщинами, но еще не поняли этого. Ведь они считают, что «освободились» от мужчин, но на самом деле сами в них отчасти превратились.

Мое отношение к громкой фемповестке…

Весь этот матриархат и бунтарский дух настолько на сопротивление мне. Натурка: от колыбельки до могилки — ничего не меняется с годами. Я всегда была больше женщиной, чем актрисой, матерью и бабушкой. И искренне верю, что мужчина должен быть мужчиной, а женщина — женщиной. Хочу, чтобы так и осталось. Я не за матриархат и феминизм, а за то, чтобы все было так, как должно быть. Ни в коем случае все это движение не пойдет дальше. Почему оно появилось? Мне кажется, это какая-то компенсация нехватки самого главного. А все люди хотят только одного — счастья. Когда его нет, то они начинают придумывать всякие абсолютно неправильные теории. Это просто из-за нехватки счастья. Каждый человек хочет быть любимым и желанным. Сегодня. Сейчас. Жизнь конечна, поэтому все остальное ерунда.

Желаю Москве и москвичам…

Я считаю, что самое главное приключение в жизни — любовь. Так что больших чувств и любви всем. Будьте счастливы!

Сериал «Два холма» с 28 апреля на Start.

Фото: Илья Золкин