Об исчезновении трэша и Дикого Запада на московских дорогах и о планах музея на 2021 год.
Я родилась…
В Москве, в Московском областном институте акушерства и гинекологии на Покровке (тогда — улица Чернышевского). Можно сказать, во втором роддоме Грауэрмана: тут он работал сам в качестве главврача до самой смерти. Принимал меня на свет прекрасный, по словам мамы, Исаак Рафаилович Зак.
Первый год жизни провела на Соколе в доме на границе с поселком художников, затем долго жила на 2-й Фрунзенской.
Сейчас живу…
Последние пять лет я снимаю квартиры в центре — территория от Поварской и до Сретенки мне удобней всего, тут сосредоточены основные для меня точки притяжения. Мне хочется быть мобильной между ними, поэтому я выбираю жилье так, чтобы я везде могла доехать за 10–15 минут на машине, такси или дойти пешком.
При этом мне важна тишина за окном, и почти всегда с этим критерием везло. Но не в этот раз: сейчас я живу в доме, окна которого выходят на Большую Дмитровку. Когда-то мне казалось, что жить в самом-самом центре, чуть ли не в Кремле — это здорово. Оказалось, что наоборот: летом на Большой Дмитровке очень шумно, какое-либо ощущение уюта и покоя в доме пропадает.
Гулять в Москве…
Прошлой осенью я открыла для себя Мещерский парк. Это одно из лучших мест для прогулки: ты как будто в лесу, но с инфраструктурой, цивилизация и природа взаимодействуют очень деликатно. Гуляешь, и все вокруг тебя нон-стоп занимаются спортом. А ты идешь и радуешься, что ты не с ними, не бежишь, не катишься, а просто отдыхаешь.
Вообще мне почти никогда не хочется гулять там, где много людей, какое-то движение, что-то происходит. Поэтому в центре я гуляю чаще всего по Миусам, люблю Ивановскую горку, Хитровку. Там всегда как-то магически малолюдно. Если я в настроении поностальгировать, могу пройтись по арбатским переулкам, где я проводила много времени, когда училась в школе №1529. Сейчас она находится ближе к Остоженке, во 2-м Обыденском переулке, а когда я шла в первый класс, была на Пречистенке, 12.
Во время пандемии желание спрятаться от посторонних глаз превратилось в необходимость, и мы с друзьями весной прошлого года оккупировали маленький садик прямо возле моего дома. Садик находится на возвышенности, метра на полтора выше уровня улицы. Поэтому прохожим, в том числе полицейским, не было видно нас, а нам — их. В теплые вечера мы так пили вино: на улице, без пропуска, невидимые для всех.
Мой любимый район…
Чаще всего любимым становится тот район, где я в данный момент живу. Он обживается, как и сама квартира: появляются любимые магазины, полусекретные места, какие-то детали вроде крошечного садика рядом с домом, которые вдруг становятся для тебя важными и формируют твой быт.
Есть и другие любимые районы — связанные с детскими воспоминаниями, событиями, хранящие их атмосферу. Я люблю район вокруг станции метро «Спортивная», пруд и парк позади Новодевичьего монастыря. В школе мы здесь бегали кроссы, а сейчас это место очень хорошо иллюстрирует то, что собой представляет Москва: налево — стены старинного монастыря, направо — башни «Сити».
Мой нелюбимый район…
Ко всем районам я отношусь как исследователь, мне хочется все изучать. Исследования показали, что мне не нравится юго-запад Москвы, где я долго жила и училась. Это довольно дорогой район, при этом там нет ничего интересного и до всего далеко. Даже расстояния внутри района просто огромные. Я училась в МГИМО, и нам банально некуда было пойти после лекций — приходилось встречаться и проводить время у меня дома или еще у кого-то в гостях.
Все часто ругают восток Москвы, а мне он нравится. Мне кажется, восточные районы ждет джентрификация, они должны уже в ближайшее десятилетие сильно помолодеть. Еще, например, я знаю, что готовится благоустройство набережной Яузы. В прошлом году мы с друзьями взяли надувные лодки и поплавали по Яузе — там так здорово, что если добавить немного инфраструктуры и привести территорию в порядок, то набережная Яузы быстро разгрузит толпы гуляющих с набережных Москвы-реки. В этом сезоне, надеюсь, мы продолжим сплавы.
В ресторанах…
Я не большой любитель ресторанов. Мне гораздо больше нравится готовить дома. Главной находкой прошлого года для меня стал Преображенский рынок — я вспомнила о нем, когда бесконечно искала повод выйти из дома во время карантина. Об этом рынке мне рассказывала еще моя бабушка. Сезонные ягоды и овощи, авокадо, литовский и итальянский пармезан, рыба горячего и холодного копчения, огромный выбор зелени. Ощущение, когда привозишь все это домой и заваливаешь продуктами кухонный стол, не сравнится с походом ни в один ресторан. Уже на третий раз появились любимые точки и нас стали узнавать продавцы.
Хотя, конечно, есть несколько мест, которые я предпочту посещать с друзьями. Стрелка не подводит, самая вкусная пицца — в Testa, ужины — КМ20, завтраки — в кафе «Салют», ланчи и коктейли — «Бижу» недалеко от музея, встреча с друзьями ночью — «Голова». Все это места, куда мне комфортно приходить как к себе домой. Кафе «Салют» мне нравится тем, что туда можно и нужно с собакой, ей всегда дадут печеньку и воды. А сама я грешу вишневым пирогом — и выглядит, и на вкус очень секси. Одно из последних открытий — «Бар 13», там здорово подбирают вино к еде и еду к твоему настроению.
Гораздо больше модных мест меня привлекают необычные — например, я люблю корейский ресторан-караоке «Самми» на улице 26 Бакинских Комиссаров, даже отмечала там день рождения. А еще не могу отказаться от фастфуда: хожу в кебабную Food Rec во дворах на «Чеховской», во всякие вьетнамские забегаловки.
Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…
Я ни разу не была в доме Мельникова, хотя сам Мельников окружает меня постоянно на работе. Бахметьевский гараж, в котором находится Еврейский музей, — это одно из главных его зданий. Мельников постоянно фигурирует в наших проектах и даже сейчас смотрит на меня — у коллеги на соседнем столе стоит его огромный портрет в рамке, артефакт с прошлой выставки.
Слышала, что скоро в доме Мельникова начнется реконструкция, так что нужно ускориться.
В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне…
Мне до сих пор не верится, что далеко не в каждой европейской столице (а может, и не в одной) такое же высокое качество цифровых услуг, как в Москве. Или чистота улиц: вы видели центр Берлина в выходной день или новогодние праздники? Идешь, наступаешь на битое стекло, шелестишь мусором под ногами и вспоминаешь московских коммунальщиков.
Из таких маленьких вещей складывается огромное преимущество Москвы перед другими городами: быстрое, красивое и удобное метро, полис ОМС, которым легко можно закрыть базовые потребности, везде какие-то скидки, бонусные программы, накопленные баллы, кэшбэки. Такой комфортный пузырь инфраструктуры потребления.
В Москве за последнее десятилетие изменилось…
Почти все. Москва стала городом, из которого не хочется уезжать. Отдельно можно отметить отношение людей друг к другу. Раньше вокруг было много грубости, никто не говорил «здравствуйте», «пожалуйста», «спасибо». А на дорогах вообще был трэш и Дикий Запад. Сейчас повседневная коммуникация вежливее и доброжелательнее на всех уровнях: посетитель и официант, посетитель и сотрудник МФЦ, просто двое незнакомых друг другу людей на улице.
Хочу изменить в Москве…
Иногда кажется, что Москва — это для молодых, здоровых, сравнительно обеспеченных и модных. Такая Москва мне не нравится. Я хотела бы, чтобы в городе было больше специальных условий, форм досуга и приятных мест, куда может прийти пенсионер, студент, который еще не зарабатывает, человек с особенностями здоровья, социально незащищенные слои населения — и им бы не приходилось подстраиваться, подыгрывать всем остальным или чувствовать себя лишними. Город должен в одинаковой степени принадлежать всем.
Если не Москва, то…
Точно мегаполис — на данном этапе я не вижу себя в маленьком городе. Наверное, это был бы Лондон. Он зеленый, недалеко от Москвы и самые важные события в культуре и социуме последние 50 лет происходят именно там.
Планы музея на 2021 год…
В конце мая мы откроем выставку «Маленькое искусство», которая должна сломать стереотип о том, что великие работы всегда большого формата. Мы покажем живопись известных мастеров, которую часто не берут на крупные выставки, предпочитая ей более популярные вещи, и объясним, почему она великая.
Сейчас основное выставочное пространство музея закрылось на реконструкцию, после которой мы откроемся большим и ярким проектом.
Билеты в музей сейчас из-за ковидных ограничений лучше покупать заранее и онлайн. В музее мы просим посетителей носить маски. Собственно, вот и все ограничения.
Пока я сосредоточена на том, чтобы помочь музею восстановиться после пандемии — не могу сказать, что наше возвращение в офлайн уже завершено. Локдаун нарушил многие процессы, рабочие схемы, планы. Что касается стратегии, мы все больше отдаляемся от традиционных шаблонных представлений о том, что музей должен выполнять только просветительскую функцию. Мы делаем музей местом, куда люди будут приходить просто проводить время: общаться, встречаться, обедать, отдыхать, развлекаться. Поэтому, например, музей проводит так много концертов, вечеринок: чтобы у посетителей появлялась с нами эмоциональная связь, чтобы формировалось комьюнити.
Кроме того, мы будем делать больше проектов для всей семьи, чтобы поход ребенка в музей не был повинностью, но и не скатывался в совсем бессмысленный интертеймент. Наш первый такой проект — выставка «Игра с шедеврами: от Анри Матисса до Марины Абрамович» — был одним из самых успешных за все время работы музея. Обязательно продолжим.
Фото: предоставлено пресс-службой Еврейского музея и центра толерантности