О толерантности москвичей и осознанной смелости московских драматургов.

Я родился…

В рабочем поселке на БАМе. Это был временный поселок вдоль строящейся железнодорожной магистрали: разноцветные барачные домики, собранные из щитов, бочки во дворе с питьевой водой (зимой они промерзали до дна), печка.

А вокруг до горизонта тайга и бесчисленные амурские сопки, поросшие лиственницами. Белые зимой, ярко-зеленые весной и коротким летом и пронзительно-желтые осенью, на горизонте они светлели, голубели и постепенно растворялись в небе. Когда этот участок Байкало-Амурской магистрали был построен, наш дом и другие дома разобрали и увезли, а мы с семьей и пожитками поехали дальше строить железную дорогу. Так что я в прямом смысле слова человек без родины.

Сейчас на месте моего дома шумит тайга, деревья выросли, наверное, уже толщиной в обхват человека, но во снах я часто хожу по тем дорогам, между тех домов.

Сейчас я живу…

Недалеко от метро «Академическая» и страшно люблю это место. Это красивый район, в котором чувствуешь себя безопасно, с развитой инфраструктурой, с жителями, которые вполне соответствуют названию — интеллигентные, приятные люди, которые любят место, в котором живут.

В Москве я люблю гулять…

В нашем городе, как мне кажется, важнее отвечать не на вопрос «где», а на вопрос «когда». Теплыми летними вечерами и бульвары, и парки, и практически весь центр Москвы представляют собой место, просто созданное, чтобы ходить ногами, ощущать запах цветущей липы, заходить во дворики. Но и кроме центра есть много районов, где мне приятно находиться — летом хорошо, например, в Измайловском парке. Или на бабье лето оказаться на ВДНХ. Или погулять по Ботаническому саду. А вот ранней весной и поздней осенью по Москве не погуляешь практически нигде вне зависимости от района.

В Москве меня можно встретить…

Для встреч по работе я использую тихие места, у меня высокие требования к уровню шума. В последние годы, кстати, везде стало потише: рестораторы начинают понимать, что «отдохнуть» — это, в том числе, означает и пообщаться. Любимые места есть во все времена, но, к огромному сожалению, все хорошие бары и рестораны оказываются недолговечны. То ли Москва слишком сложна для бизнеса вдолгую, то ли они все оказались слишком хороши для реальности. Я уже привык, что после полугода популярное, как мне казалось, место, уютное, современное и с демократичным меню, может внезапно закрыться.

Мой любимый район Москвы…

Ну, конечно же, Академический. А еще питаю нерациональную слабость к району вокруг метро «Бауманская». Остатки Немецкой слободы, старинных домов и фабричных зданий — в этом воздухе есть ощущение какой-то вольности, так что этот район представляется мне идеальным расположением для мастерской художника.

А нелюбимый…

Несколько лет я жил недалеко от Белорусского вокзала, на улице Правды, и вокзал, конечно, был сильным токсичным центром для всего района. Сейчас стало и чище, и спокойнее. Но жить рядом с какой-нибудь сверхзагруженной трассой вроде Ленинградского шоссе я бы тоже не хотел. А вообще Москва сильно изменилась в последние годы, и не любить какие-то районы мне становится все сложнее и сложнее.

В Москве я никак не могу доехать до…

«Лосиного Острова»! Я фанат парков, но у меня все никак не доходят руки (и ноги) сесть на велосипед и поизучать это место.

Москвичи отличаются от жителей других городов…

Как и любой мировой мегаполис, Москва в первую очередь — плавильный котел для всех социальных типажей. Но здесь, как и в любом таком городе, есть свой тип, который географически ассоциируется с районом. В Нью-Йорке житель Манхэттена отличается от жителей всех остальных районов. Так и у нас можно сказать, что москвич, живущий внутри Садового кольца, чем-то отличается от тех, кто живет снаружи.

Как ни странно, но я назвал бы среди главных качеств москвичей толерантность и открытость. Здесь огромное количество идеалистов и романтиков — людей с большой «сферой идеального» я встречал именно среди москвичей. Чугуннолобые олигархи, сделавшие состояние на приватизации и отжавшие у московских семей старинные сталинские квартиры «в самом центре», во втором поколении уже рождают юных романтиков, которые стоят с одиночными пикетами в защиту справедливости. Может, это место так влияет?

Москва лучше других городов тем, что…

Здесь мой дом, здесь мои друзья и здесь люди, ради которых я готов на многое.

Москва за последнее время…

Стала безопаснее. Не в плане статистики преступности, а в плане ощущения от городской среды. Ты не думаешь об этом напряженно, когда идешь домой, как раньше. Появилось много электронных сервисов, которые улучшают жизнь. А еще Москва стала красивее, чего уж греха таить. Если вы были на Брайтон-Бич с его базарами, с развалами, на которых продаются пирожки, трусы, очки и батарейки, с бесчисленными парикмахерскими, прачечными и уродливыми магазинами, то вы понимаете, что мы как нация представляем себе демократию и свободу в городском пространстве именно так. А Москва сейчас очень красивая, и в последний раз она была столь же красивой при Сталине. Меня обе стороны этой медали смущают: и тоталитарность московской красоты, которая устраивается исключительно «сверху», и дикая азиатчина Шанхая, который мы можем развернуть в любой момент.

В Москве прямо сейчас надо…

Убрать шлагбаумы, которых у нас в городе миллионы, и открыть дворы, сделав их сквозными. И тогда угрюмого напряжения и недружелюбности в московском воздухе сильно поубавится.

На драматургическом фестивале «Любимовка» московских драматургов от иногородних отличает…

Смелость. Это вообще один из главнейших критериев молодого автора — в форме, в теме, в персонажах, в языке, которым написана пьеса. Смелость московских авторов осознанная, взвешенная, а смелость авторов из России — это смелость людей, которые не могут не писать о том, что пишут. Им что-то не дает спать и жить, пока они это не сделают. Это неуправляемый талант, который не останавливает то, что «в многом знании — многие печали». Что ценнее — осознанность или вдохновение? Не знаю. Приходите на фестиваль и вместе попробуем в этом разобраться.

Фестиваль современной драматургии «Любимовка» идет в Театре.doc (Малый Казенный переулок, 12) до 8 сентября. Вход свободный, по предварительной регистрации.

Фото: из личного архива Михаила Дурненкова