О выгодном отличии московских ресторанов от нью-йоркских и о причинах своего переезда в Москву.

Я оказался в Москве…

Я открыл для себя Россию в 2001 году, но сначала приехал в Петербург, и это был просто полный взрыв мозга. Я офигел от всего, что увидел (в хорошем смысле), и сразу полюбил эту страну.

После окончания института стал регулярно бывать в России, в частности в Москве. Ну а постоянно здесь живу с начала 2012 года, то есть чуть больше восьми лет.

Я родился…

В Лос-Анджелесе, в семье бывших (повзрослевших) хиппи. Когда мне исполнилось шесть лет, мы переехали в Сан-Диего, и вырос я фактически там — на Тихоокеанском побережье, совсем рядом с мексиканской границей — место идеальное, можно сказать.

Моя карьера в журнале «Нью-Йоркер»…

Началась уже по приезде в Москву. Я работал для разных изданий (сначала для The Economist, потом для других журналов). Но всегда мечтал о «Нью-Йоркере», всегда туда стремился, это для меня квинтэссенция того, что я ценил и любил в журналистике. Я посылал туда разные истории, сначала их не брали, потом наконец взяли, и так постепенно началось сотрудничество. Мой первый материал вышел в 2015 году, с этого момента постоянно пишу для них.

В Москве я живу…

Не знаю, в каком свете это меня представляет, но живу я в Доме на набережной. Мне даже удалось в 2017 году написать большой лонгрид про этот дом и про свою квартиру. Это очень живой, многослойный дом, с насыщенной историей, темной и трагической, но не только. Как и все мои знакомые и соседи, я воспринимаю его просто как место, где я живу, работаю, принимаю гостей. Не могу сказать, что когда я каждый день иду по двору, то сознательно задумываюсь о мрачном прошлом этого дома, хотя я знаю, что оно точно есть и исследовать его — достаточно серьезное и увлекательное дело.

Любимый район…

Во время карантина и летом я как-то снова полюбил и оценил набережные, которые тянутся вдоль парка Горького и Нескучного сада и дальше в сторону Воробьевых гор — на Пушкинскую, Андреевскую, Воробьевскую. Такой lifesaver, когда уже невыносимо сидеть в четырех стенах. Выходишь из дома — и без единого подземного перехода, без единого светофора можешь час ехать на велике. Что может быть лучше для велосипедиста? Это прямо спасало и до сих пор спасает.

Исторически я люблю старые тихие узкие переулки в районе Китай-города и Чистых прудов. И, возможно, в какой-то параллельной московской жизни я там и жил бы…

Нелюбимый район…

Как ни странно, я стал ненавидеть Большой Каменный мост, который у меня под окном. Это сейчас олицетворяет все, что я в Москве не люблю: большие широкие шумные дороги, подземные переходы. То есть не только мост, а вся развилка перед ним — вот это город не для людей, а для каких-то других существ, для машин, танков и т. п. И поскольку я ежедневно это наблюдаю, то стал особенно страстно ненавидеть, потому что это для меня и есть нечеловеческое лицо города, одно из мест, где он совершенно не продуман.

Московские рестораны…

Я всегда хвалю американским друзьям. И всегда рассказываю, особенно в Нью-Йорке, где я жил много лет до переезда сюда, что московская ресторанная тема — это супер. Куча приятных мест, где цены значительно демократичнее и доступнее, чем в Нью-Йорке. Конечно, хочется больше камерных, семейных, авторских историй. Поскольку таких заведений действительно мало, я еще больше ценю Tilda, бар «Сентябрь», «Цирк», скрытую грузинскую забегаловку «Шпинат». В целом много больших ресторанных сетей, где играет не всегда уместная хаус-музыка…  Но по крайней мере время, когда суши и «Цезарь» были в каждом меню, ушло, есть достаточно мест, чтобы с этим не сталкиваться. (Хотя что мне жаловаться, я люблю то и другое!)

Я очень люблю московским летом сидеть на ресторанных верандах, а в этом году вообще стараюсь из-за пандемии внутрь не заходить. Еще есть места, где важна не столько кухня, сколько атмосфера. «Рихтер» — восхищаюсь его прекрасным двором, «Дом 12» — может быть, не самая топовая еда в Москве, но это место для меня абсолютно родное. С энтузиазмом хожу в «Дом 16»…

Москвичи отличаются от жителей Нью-Йорка…

Возможно, они больше похожи, чем различны. Общее — они любят и умеют жаловаться на свой город, но жизни в другом месте не представляют и вообще такие варианты не рассматривают. Этот парадокс я хорошо знаю по Нью-Йорку и часто встречаю в Москве.

Мне кажется, что в Нью-Йорке легче с городскими инициативами. В Москве много бюрократии. Чтобы реализовать любой мало-мальски масштабный проект, требуется взаимодействие с городом, с властями, и это всегда головная боль.

Не то что такого геморроя не может быть в Нью-Йорке, но инициативы снизу, когда люди собираются и что-то придумывают, как-то больше. Но и в Москве все заняты, в постоянной переписке, постоянно ищут возможность что-то реализовать, и в этом схожесть с NY.

Ну и еще…  Это даже не про людей, а про сам город скорее. В Москве очень недоразвита районная идентичность. Это есть чуть-чуть, но районы Москвы не так сильно отличаются друг от друга. Чтобы каждый район имел свое население, свою историю и культуру, свой характер — такого, к сожалению, почти нет. Думаю, так исторически сложилось. Это наследие СССР, город был так продуман и так развивался…  А в Нью-Йорке это прямо предмет гордости. И я сейчас не только про такие общеизвестные туристические места, как Чайнатаун или Маленькая Италия, говорю. Есть районы, где исторически живут афроамериканцы, азиаты, латиноамериканцы (Мексика, Пуэрто-Рико), и, соответственно, национальные заведения, музыка, кухня, магазины, уличная активность — это все разнообразно и очень круто, и это самое важное, что отличает Нью-Йорк. И такого, на мой взгляд, очень не хватает в Москве.

В Москве лучше, чем в Нью-Йорке…

Много чего. Нью-Йорк стал в экономическом отношении очень сложным городом для жизни. Это прямо испытание, квест, и об этом надо задуматься. Последние 10 лет даже в Бруклине, где жить было чуть дешевле и проще, жуткая дороговизна всего — это проблема номер один. И многие молодые люди, кто еще только в начале пути, вынуждены уезжать из Нью-Йорка.

Я просто долго уже не живу в Нью-Йорке, но на бытовом уровне многие службы и сервисы, в том числе связанные с технологиями, в Москве развиты лучше: мобильные банки проще, быстрее и удобнее и доставка, которая совершенно фантастически показала себя во время карантина.

Я выучил русский…

Начал в Америке, в институте, там был русский преподаватель. Это даже не факультет, а отдельный институт внутри Джорджтауна — School of Foreign Service — типа МГИМО, наверное, хотя наш был создан раньше, в 1919 году. Там учатся будущие дипломаты, банкиры, юристы международного профиля…  Я хотел обеспечить себе более интересную карьеру, чем если бы я продолжал учить испанский (при всем уважении к этому языку). Это не вопрос языка, а то, какие возможности, какие двери будут открываться благодаря ему. Я хотел открыть для себя не только язык, а место, страну — ее историю и культуру. И в этом смысле Россия выглядела для меня более привлекательно.

И потом я поехал учиться по обмену в Петербург.

Сейчас я…

Продолжаю писать для «Нью-Йоркера». Отдельная тема — как заниматься журналистикой во время пандемии (потому что в определенной степени локдаун продолжается, границы закрыты): какие сейчас могут быть материалы, какие командировки, какие интервью. Как можно в целом собирать материал в новой реальности, когда живое общение менее возможно, чем раньше.

Я активно занят именно этим вопросом. «Нью-Йоркер» — особый вид журналистики, это частые командировки, наблюдения, плотное общение, это базовая вещь. Думаю о том, как это делать в нынешних условиях жизни.

Издал книгу о России в январе, и это не значит, что я поставил точку на своем пребывании здесь, но это конец какой-то истории, я для себя пытаюсь понять, какой именно…

Увидеться с близкими…

К сожалению, пока не получается. Я переживаю. Мы должны были встретиться в Европе, и они должны были приехать сюда, такой был план. И все отменилось. Я бы улетел, Америка-то меня пустит, но все так туманно и совершенно непонятно, что случится на границе, когда я прилечу обратно. При этом все эти правила постоянно меняются в зависимости от эпидемиологической ситуации, да и от политической…

Я пока никуда не летаю, хочется успеть хотя бы до конца года, но посмотрим, каким осенью будет мир.

Фото: из личного архива Джошуа Яффы