О московских голубятнях, благодаря которым простые рабочие смотрели в небо, и о встрече с привидением Салтычихи на Сретенке.

Родился я…

Еще при Брежневе на Севастопольском проспекте. Там прошли все мои детские годы, поэтому в будущем у меня и была дикая любовь к Крыму, особенно к его южному побережью. Это были золотые годы, потому что районы в Москве были разные, на «Академической» тогда жили рабочий люд и шпана всевозможного типа. Соответственно, если шпана, то обычно директором школы ставили бывшего работника ГУЛАГа. Их таким способом повышали, давали хату в Москве, и он работал директором школы.

У многих людей было еще дореволюционное воспитание, и даже в самой плохой обстановке они придумывали себе хобби. Вся Москва гоняла голубей. Практически на каждом пятом балконе стояла голубятня, на крыше — голубятня, во дворе — голубятня, все мужики гоняли голубей.

Если человек был из пролетарского сословия, то когда он шугал свою стаю, она летела в небо, человек смотрел на птиц и мог о чем-то думать, мечтать. Какие-то у него там мысли происходили. Потому-то это и был любимый спорт москвичей.

Сейчас же специальные темные силы ZOG («Сионистское оккупационное правительство», англ. Zionist Occupation Government, ZOG, ЗОГ — антисемитская теория заговора, распространенная в среде ультраправых расистских и неонацистских движений. — «Москвич Mag») все свели до такого маразма с помощью всяческих ухищрений, что, допустим, если какой-нибудь самый достойный человек вдруг будет идти по Красной площади и обольет себя бензином и сожжет, это даже никто не будет обсуждать. А если какой-нибудь мудацкий паршивый кот, например, свалится с этажа, то вся Москва будет об этом говорить. О мерзком коте.

Как у нас в олигархической деревне Пауковке люди готовятся к самообороне, в деревенском чате целыми днями ругаются собачники с кошатниками. Человеческое общество до полного маразма дошло. В то время все-таки были простые отношения, люди гоняли голубей. Я сам гонял с детства. Это был любимый спорт, развлечение. Москвичи ездили на Птичий рынок, крали чужих.

Когда ты грабишь голубятню, это ведь не с целью наживы, ты же не можешь получить богатство. А это получался тренинг, спорт человека, некий квест. Это помогало в жизни, а у нынешнего поколения нет никаких подобных квестов, они не приучены к жизни, ну совершенно тупые. Если, допустим, раньше мы видели людей, которые чинили свои «запорожцы», или в 1990-х годах все подростки, школьники во всей Москве мечтали стать, как большие пацаны из фильмов «Бумер» и «Брат» — ездить на BMW, на «мерседесах», участвовать в разборках, чтобы накопить денег, купить бэху. Могли своими руками что-то чинить, а сейчас нынешнее поколение людей — они не могут гвоздя забить. И даже музыканты: хотя они играют в рок-группах, не могут спаять паяльником два шнура, когда те порвутся, будут сидеть — полная атрофия.

Так как мой папаша работал с ЦК КПСС, то, естественно, скоро мы получили квартиру в жирном элитном доме в Медведково. Там четные этажи занимали генералы Западной группы войск, которые с Путиным работали. А нечетные этажи — ЦК КПСС. Таких домов было несколько. Конечно же, первое время я очень переживал, что мы переехали в этот район. Квартира была более современная, большая, четырехкомнатная, красивая. Прошлая квартира была просто хрущевка. Но два-три года мне трудно было найти общий язык со сверстниками, с одноклассниками, и я все равно часто приезжал в тот район к старым друзьям, лазил по крышам, гонял голубей, ну а потом уже, конечно, нашел себе людей по увлечению и в новом районе.

Когда я увлекся рок-музыкой и нашел нужных парней, то мне уже никто не нужен был из одноклассников. У нас было свое сообщество, где нам было весело и угарно, мы слушали музыку, мечтали, и, конечно, чтобы создать рок-группу, нужно было зарабатывать деньги. А зарабатывать как? Какими-то полусхемами, которые в Советском Союзе не приветствовались, то есть всякие перепродажи. Но мне повезло, что я работал в редакции «Московские новости». Это была международная редакция на Пушкинской площади, в жирном месте. Рядом с Елисеевским магазином, где алкоголь продавался с 11 часов. Было много иностранцев. Поэтому у меня все было в большом объеме: пластинки любимых рок-исполнителей, одежда. Но все равно нужны были деньги на рок-группу.

В свое время в Москве в 1980 году, к Олимпиаде, была построена моднейшая гостиница «Космос». Это было самое хай-тековое здание в Москве, самая современная гостиница, где была масса интуристов. Под руководством Юрия Шмильевича Айзеншписа, продюсера Цоя, мы занимались валютными операциями. Взрослого человека за 10 тыс. долларов могли расстрелять запросто, как Чикатило, например, прямо за одну секунду. А если тебе 15, 16, 17 лет, то тебя просто отводили, как в фильме «Слово пацана», в детскую комнату милиции, и там симпатичная девица, сержант какой-нибудь, и ты даже мог поиметь с ней секс. Конечно, мы часто гуляли с иностранцами, знакомились на ВДНХ, там их много тусовалось.

Нелюбимый район…

Хочу сразу сказать, что выхолощенность ВДНХ, как сейчас она есть, когда все полностью белое, в позолоте — это как при Сталине. Но тогда, в 1982–1983 году, ВДНХ по своей разрухе особенно не отличалась от того, что было в конце ельцинских 1990-х годов, когда там все было мудацкими ларьками застроено, никаких катков, ничего этого модного не было, как сейчас.

Только получается, что сейчас отстроили моднейшую ВДНХ, все блестит, там все роскошно, проходят прекрасные выставки. Выстроен заново, отреставрирован, прямо античный Зеленый театр, где могли бы проводиться клевые концерты. Но выглядит это как потемкинская деревня, где жить невозможно. А если даже ее построили, то там вокруг одни мертвецы. Все красиво, а людей нет, радости нет. Только одна бутафория. Какой-то человек может подумать: «Вот если бы в Москве разруха была, может, были бы какие-то движения». А так Собянин строит школы, ремонтирует дороги, модные станции метро, проспекты, как будто в сентябре будут какие-то события, возможно, даже инопланетяне Землю захватят, уже людей не будет. И они как раз будут в этих школах учиться, ходить гулять по ВДНХ, ездить в метро на этих станциях, на этих хордах — все будет так симпатично, красиво.

Любимый район…

Когда мы были тинейджерами, у нас было одно из любимейших мест, где собирались хиппари, неформалы. Это место и сейчас в Москве осталось, не знаю, собирается там кто-то или нет, — на Сретенском бульваре у памятника Крупской, который называли «Уши». С другой стороны, где пруды, собиралась просто модная молодежь, а на Китай-городе, тогда площадь Ногина, в сквере у памятника героям Плевны, собиралась золотая молодежь — те, у кого родители имели возможность за валюту покупать вещи в «Березке», рейверы. Ну и наши — хиппарская металлическая тусовка, москвичи из богатых семей. То есть социальное неравенство существовало. В летние дни мы там постоянно тусовались. По ночам было хорошо бродить, потому что люди разговаривали между собой, сейчас люди не разговаривают, они не спрашивают ни о чем.

Люблю гулять…

Если вы находитесь на Китай-городе, вы можете пешком прогуляться вверх, мимо Политехнического музея, мимо здания КГБ, «Детского мира», дойти до Госдумы и повернуть направо на Тверскую. Там находилось с правой стороны моднейшее кафе «Космос», а напротив — гостиница «Интурист». Кафе работало до 12 часов ночи. Мы могли прогуляться, снять каких-то клевых телок на улице, пригласить их в кафе «Космос». Там можно было купить шампанское «Советское», шарики мороженого и потом по-дорогому, на такси, уехать домой.

Тверская была улицей для всяких прогулок, знакомств. Около памятника Пушкину собирались хиппари и модная молодежь. Напротив, где потом был «Макдоналдс», было кафе, где постоянно давал концерты Макаревич*. Вот такая прогулка по старой Москве.

В Москве изменилось…

Совсем недавно мы ходили на «Красный Октябрь», там сейчас построена новая моднейшая дискотека ВК «Джипси», она находится практически на стрелке, около императорского клуба, где памятник Петру Первому церетелевский стоит. Раньше рядом была дискотека «Рай», культовое место 2000-х годов, где люди по-настоящему зажигали.

Уже наступило утро, 4–5 часов, это было 10 или 11 мая, мы решили прогуляться по безлюдной Москве, по новому модному мосту, который от «Красного Октября» до Храма Христа Спасителя. Мы были одни в одинокой, пустой Москве, хотя обычно 10 и 11 мая до самого утра — это в советских фильмах можно посмотреть — бродили толпы людей: влюбленные, какие-то компании, играли на гармониях, на гитарах. В полпятого утра, когда уже был полный рассвет, мы ни одной такой компании не приметили.

Когда мы проходили мимо Храма Христа Спасителя, кто-то из знакомых сказал: «Раньше здесь был бассейн, ты в нем купался?» Да. Понятное дело, что строительство бассейна «Москва», который круглый год функционировал, было кощунством, издевательством над святыней. Но нашему советскому поколению — детям, школьникам, пионерам — никто не говорил, что был храм и его взорвали. Было здорово зимой, когда мороз, ходить купаться. Там стояли специальные лампы, как в современных соляриях. И человек даже зимой мог загорать, знакомиться с кем-то, тусоваться. Поэтому если уж бассейн снесли, то можно было где-нибудь рядом подобный бассейн «Москва» сделать, чтобы в центре Москвы было место притяжения.

Можно было найти сквер или снести какую-то рухлядь и сделать открытый бассейн в городском стиле, чтобы не ломало ландшафт, какой-нибудь величественный олимпийский стиль — зимний бассейн под открытым небом.

Московские традиции

Была культура. Если у человека родился ребенок, он проставляется, приглашает гостей на праздник. Достает из закромов последнее — с антресоли банки с компотами, заныканную бутылочку водочки, шпроты, икорку. Человек женился, выиграл в лотерею, купил автомобиль, купил стенку, он своим долгом считал пригласить друзей, и, соответственно, все люди друг другу звонили и приглашали. Была большая аналоговая коммуникабельность, которую не могут пресечь бот-фильтры. Просто есть аналоговый телефон или можно просто зайти к человеку, сказать: «Знаете, сегодня день рождения у моей супруги, я всех лучших людей нашего дома приглашаю». Это, может быть, шапочное знакомство, но человек своим долгом считал пригласить людей, чтобы у них было праздничное настроение — он позаботился о всех, подобрал какие-то пластинки. Музыку включил, стол накрыл. И так все люди делали, поэтому происходило общение. Теперь же специально тихим сапом сделано так, что эти детские площадки, дворы, все эти парки — это Собяниным построено для мертвецов. Ну а кто в них гулять будет, если у человека одни проблемы. Люди боятся выходить.

Допустим, даже сейчас вот этот случай был, девочку пятилетнюю маньяк убил в каком-то городе. Она шла в супермаркет. И в Москве все дети гуляли. Я в первом или втором классе спокойно ездил на Птичий рынок на «Пролетарскую» с «Академической» на трамвае, со взрослыми мужиками торговался, покупал голубей. Сумок у нас тогда модных не было, мы запихивали их просто в рукава или за пазуху. И обратно ехали. И родители не зарубались, они знали, что с нами ничего не случится. А теперь, получается, такая ситуация: полностью безлюдные дворы, детей нет. А почему такая ситуация происходит?

И сейчас людей отвлекают: пиарится только тот факт, что некий садист убил девочку. Но они не говорят, что ее родителей тоже посадят, потому что родители не имеют права отпускать детей на улицу без присмотра. Получается так, что родители не должны работать. По сути, любого родителя можно арестовать или лишить родительских прав за то, что ребенок пошел в школу сам по себе.

Культура московских дворов

Недавно прогуливались по местному Медведковскому району в день выборов. Вот, казалось бы, должна быть праздничная музыка, угар, веселье. На улице ни души, все сидят по квартирам. Пережиток ковида. Люди стали некоммуникабельны в результате политических репрессий, магического влияния Соловьева. Теперь у людей нет знакомых, нет друзей в соседних домах.

Если ты рок-музыкой занимался, вся деятельность происходила на гастролях, на концертах, в каких-то центровых местах, где рок, где собираются музыканты, но все равно бывают дни, когда человек устает от тусовки, ему в кайф выйти в родной двор, где справа детская площадка, а есть мужская площадка, площадка для взрослых, стол для домино, где люди могут выпивать, курить.

Днем там могут находиться какие-то мужики, а вечером жены их загоняют домой. Приходит молодежь, парни могут с девицами знакомиться: любовь, дети могут рождаться. И когда человек устает от работы, он во двор родной вышел, а там знакомые люди, с которыми он лет десять не виделся. Он подходит, сел на лавку, взял чекушку коньяка, две бутылочки пива, и он может ни о чем с ними не разговаривать, только о каких-то простых вещах, во время разговоров о которых мозг отдыхает.

И вместе с тем во дворе собираются совершенно разные люди: один водитель, другой бизнесмен, третий может в префектуре работать, пятый какой-нибудь коммерсант, десятый — мент. И у всех есть свои истории. Один человек рассказал, как моднее сделать жирный ремонт за две копейки, потому что он делал. И тебе не надо пять часов сидеть около компьютера и пытаться найти, как называется это тайное приложение на айфон, которое скрывает банк, и будешь тысячу раз набивать «как скачать на айфон приложение банка». Ты его нигде не найдешь, пока не дойдешь сам до банка, где тебе тайным образом скажут, как на айфон его поставить.

А когда спустишься в родной двор, тебе парни могут подсказать эту опцию, а ты им тоже что-то можешь подсказать. Общение идет просто, человек не только выпивает, отдыхает, а получает полезную информацию. Посидев во дворе среди знакомых людей, он сразу для себя мог 10–15 позиций открыть в новом свете, которые бы он не открыл, находясь среди рок-музыкантов или банкиров.

Культура московских дворов сейчас полностью уничтожена, на корню. Это уничтожение происходило с помощью министерства зла, с помощью 666 опций, называется. Есть целое министерство, оно придумывает: так, сначала мы сделаем детскую площадку, потом сделаем показательный процесс, где менты будут арестовывать людей, которые там пиво пьют, курят. У людей уже через год-два вырабатывается рефлекс, что там стремно бухать. Кто-то перестает курить, пить. Соответственно, прекращает общение.

Наоборот бы. Человек посидел, выпил пару бутылок пива, покурил, с девкой познакомился, а так они ушли в подъезды и стали там курить наркотики.

Привидение Салтычихи на Сретенке

Был мистический случай. Так как мы постоянно тусовались в центрах, ночью мне в Медведково неохота было ездить, и мы сняли репетиционную базу. Тогда весь центр города, особенно плацдарм от Сухаревской до Тургеневской, был усеян старыми особняками. Всех местных выселяли в Бутово, планируя отстроить моднейшие особняки для партийной элиты. То есть людей выселили, а пустые особняки остались. И можно было устроиться дворником в ЖЭК и получить бесплатно красный уголок. Это значит, что три, четыре, пять рок-групп могут там репетировать. Начальнику ЖЭКа я сказал, что мы будем репетировать. «Да, Серега, конечно, репетируйте. Тащите сами только свою аппаратуру и рубите здесь сколько хотите». И под дворницкую выдавались квартиры.

Я взял самую элитную, модную квартиру, не очень здоровая, в соседнем доме с клубом «Алиби» находится, в Ащеуловом переулке. А Боров себе взял квартиру из 14 комнат, но без ремонта. Естественно, мы тогда всей истории Москвы-то не знали, а в этом трехэтажном особняке, который прямо выходил фасадом на улицу Сретенку, был зловещий дом Салтычихи — бабы, княжны Троицкой деревни. В этом ее особняке происходили дичайшие оргии садистов из высшего сословия, на которых крестьянок варили в котлах, занимались каннибализмом. Это было одно из самых лучших развлечений в Москве. Про Салтычиху целые книги написаны, что она 100 или 200 человек сварила живьем, поджарила, расчленила. И я один раз Борова упросил все-таки какую-то уборку навести, потому что часто гости приходили: хиппари, музыканты. Мы расчистили часть комнат, я там себе тоже одно помещение выбрал, но в нем не было двери, я привез туда раскладушку. Мы немного выпили, курнули, обратно домой неохота было ехать, уже поздно было. И я остался ночевать там. Ночью я проснулся от зловещих шагов. В ужасе я увидел, что в проем двери кто-то заглядывает. С одной стороны, какая-то симпатичная, миловидная — и одновременно зловещая, полусгнившая, труп какой-то, то ли царица, то ли барыня. Одновременно и красива, и отталкивающа. Я в ужасе отшатнулся, и она со свечой прошла дальше. Но мой детский экстремизм все-таки пересилил, хотя у меня как будто ноги были свинцом налиты, но я дошел до проема двери посмотреть, кто же там ходит со свечой.

И когда я выглянул, Салтычиха ко мне повернулась, оскалившись этими гнилыми мертвыми зубами, улыбнулась — и тут же исчезла. Но я тогда не знал, что это Салтычиха, мне просто показалось какое-то привидение.

Потом лет через десять, пятнадцать или двадцать я по радио услышал, что она жила на Сретенке. Оказалось, она достопримечательность Москвы — самая крутая легенда.

А сейчас, если выйти на улицу и спросить тысячу респондентов: «Здравствуйте, кто такая Салтычиха и чем она занималась?» — вряд ли хотя бы один человек скажет, кто это такая, что она делала.

Площади и памятники

Вы теперь не можете в новогоднюю ночь пойти на Красную площадь, как при Ельцине, тогда у многих была мечта — поехать в новогоднюю ночь выпить шампанского на Красной площади под бой курантов. Какое шампанское вы сейчас сможете выпить? Никакое. И на Красную площадь в Новый год вас никто не пустит.

Москва большая, куча памятников, но вокруг них нет, кроме Булгакова, мест со спонтанным народным паломничеством. Мы же не будем говорить про Храм Христа Спасителя во время праздников, это отдельная тусовка. Есть традиция в Питере к памятнику Петру Первому ездить свадьбы отмечать или на Ленинские горы, если свадьба в Москве. Она, может, и традиция, но под ней легенды и идеи никакой нет.

Правительство культуры Москвы должно собирать достопримечательности, мы же говорим о внутреннем туризме. Здесь миллион историй. Сретенка, Салтычиха, это вообще целая эпопея. Хитровский рынок. Можно про каждую площадь, про каждый дом, про закоулок рассказывать. Лобное место — про него сколько телег можно придумать было. Но эти все телеги, они не пиарятся. Сакральности мест, любопытства праздного нет.

Третьяковская галерея, она понятна. Мощные картины. Но это выхолощенная какая-то система, картины сами по себе, оторваны всячески от жизни и просто являются кусками квадратика.

Об изменениях

В метро ездят новые модные электрички. Так они и везде: и в Пекине, и в Нью-Йорке, и во всем мире ездят. Это какое достижение? У одного человека айфон 13-й, а у другого — 14-й. Ну и что? Они во всем мире есть, эти айфоны. Где достижения, которых нет в других странах мира? Вот, допустим, Александр Македонский. Он архитектор, что ли, был? У него что, были бетономешалки, подрядчики, платформы с кранами, трубы для канализации, электричество, гвозди, товары из «ЛеруэМурла», декор, у него были, как у Церетели, эти доменные печи по выливанию исполинских истуканов?! Ему вообще было 30 лет. Он задумал и построил Александрию Египетскую. В самом мудацком месте самая большая в мире пристань была, где парковалось 500–600 галер, были сделаны циклопические постройки без помощи крана и везде работала канализация, везде была жизнь…  И он это сделал за свои деньги! И так же было и в Каире, и тот же самый Рим был. И там все радовались в этом городе, в Вечном городе, когда Карфаген пал и император устроил на 60 дней подряд гладиаторские бои, где бухло раздавали, то есть бесплатное развлечение. По улицам тащили галеры, наполненные золотыми монетами, которые разбрасывались. И каждый человек получал свой бонус — 60 дней бесплатного хлеба и зрелищ на местном стадионе. Разве в Москве хоть одна опция такая есть?

В Москве есть хоть какой-то бонус для человека? Вот почему, допустим, москвичам не сделать специальную карту, чтобы они могли парковаться в каких-то местах. Человек не пьет, а все остальные пьют. Как им вместе покататься по ночной Москве? Где он будет машину ставить? Почему не сделать карточки москвича? Если карточка москвича есть, почему она не дает возможность людям в своем родном городе парковаться? Да зачем он нужен свой родной город, если в нем нужно за все платить. Если человек живет в деревне, зачем ему нужны эти березы, зачем ему нужен лес, если он должен идти за грибами или ловить рыбу, бычков в пруду, и платить лицензию за бычков. Зачем такая страна нужна вообще? И город, и деревня. Она для кого вообще получается? Для кого? Для инопланетян для каких-то? Прилетят или нет?!

Сейчас группа «Коррозия металла» готовит новый альбом, а Сергей Троицкий между репетициями готовит свой участок в Пауковке к открытию сезона летних вечеринок. Первая состоится уже 1 июня и будет приурочена ко дню рождения Паука.

Фото: Михаил Грушин

____________________________________________

*Признан иноагентом.