О прежнем Курском вокзале, который до ремонта был порталом в другой мир, мечте о «купальной» Москве-реке и о том, что Москва — монструозный проект, где он чувствует себя мышкой Джерри в Нью-Йорке.

Я родился…

В Электроуглях — это город в Московской области, там работали сажевый и электроугольный заводы — и снег был зимой черный…  При этом в Москве мне никогда не хотелось жить — очень большой город, где все есть, там я чувствую себя песчинкой.

Любимый район…

Мне раньше нравился Курский вокзал, еще до собянинской реконструкции — он был будто порталом в другой мир. А сегодня особо ничего не нравится — унифицированное стало все: одинаковая плиточка, одинаковое благоустройство.

Мне нравится, когда некрасиво, неудобно и раздражает — в этом есть пища для творчества. Когда все слишком хорошо сделано и жирно, я расслабляюсь и ничего не делаю — мне жить не хочется. Бодрее, когда наоборот — больше каких-то неудобств.

О москвичах…

Мне кажется, сейчас это что-то эфемерное, в чем растворилась ясность с присоединением до Калужской области всех этих колхозных полей. Я даже не знаю, что это — «москвич». Статус — как учащийся и рабочий.

Люблю гулять…

В Москву я гулять не езжу — для этого есть Шатура, где есть прекрасный десятикилометровый маршрут в Мещере. Это меня вдохновляет.

Что бы я изменил в Москве…

Я бы хотел, чтобы Москва-река стала «купальной» — упали гранитные набережные и появилось новое место отдыха. И чтобы, как в Берлине, можно было плавать на лодочках.

Глобально же мне бы хотелось децентрализации, чтобы жизнь не замыкалась в организациях Москвы — уже жилье строят в 50–100 метрах от МКАД, не думаю, что это самое кайфовое жилье. Мне очень Углич нравится, где несколько лет назад даже асфальта в центре не было («он не приживается», как сказал депутат в одном мемасике)…  Будь я царем всея нашей страны, сделал бы ставку на комфортное жилье в провинции, и не только на Тулу, куда заходят большие деньги, а везде.

Я много снимаю Новую Москву как интерьерный фотограф и вижу масштаб всей этой стройки, вливания туда-сюда денег. И, по мне, Москва стала монструозным проектом, на который слетаются все, кто может. И многие из них покупают квартиры в Новой Москве, которая времянка, нечеловеческая история, она никогда не сравнится со старой Москвой.

Я сам и не живу в Москве…

Потому что не нравится! Мы уехали из Электроуглей в другой город области, просто потому что там было дешевое жилье по семейной ипотеке. А уехали мы потому, что еще с 1970-х в Электроуглях был небольшой полигон, но, по-моему, в 2013 году Москва направила туда свой мусор — и куча выросла выше 17-этажного дома. Он сейчас величиной в 120 гектаров, в очереди на закрытие не числится. И тут же при нем строится монструозный, огромный мусоросжигающий царь-завод со стометровыми трубами. Этот крупнейший в Восточной Европе полигон стал пахнуть — летом в комнату через открытое окно будто залезает зеленый туман.

И мне противно в Москве, которую «благоустройствуют», а на расстоянии плевка от нее — экологическая катастрофа. У нас, как обычно, все развивается…  В пределах МКАД проблемы будут решаться: и канализация, и трубы, и свет — всегда все будет. Но главное, чтобы другие люди народным бунтом пешком до Кремля не дошли.

В Москве бываю…

Приеду как турист, посмотрю, что у нас и пальмы растут, и кабель греющий под плиткой, и на другое волшебство гляну, скажу: «Хорошо!», да и поеду обратно. У меня возникла ассоциация: в мультике «Том и Джерри» есть серия про Джерри в Нью-Йорке, где он смотрит на небоскребы, попадает в опасности, а потом возвращается домой, где спит Том. Джерри его поцеловал: «Ура, я дома!»

Сравнивая Москву с мировыми столицами…

Когда я первый раз был в Берлине, то сказал, что надо чуть-чуть поднажать — и Москва такая же будет. Но она пошла не туда: нет расслабленности, все очень жестко и аккуратненько, длинные переходы и бесконечно следящие камеры…

Фото: из личного архива Романа Мокрова