О детстве на Патриарших, которые всегда были людными, о том, что нынешние местные жители там не родились, и о необходимости введения платного въезда в город.

Я родился…

В Москве, на Патриарших прудах, в доме в Малом Пионерском переулке. Причем мое первое впечатление о них, да и вообще о городе относится примерно к полугодовалому возрасту. Помню картинку — я сижу в коляске, надо мной изящные кроны деревьев, я поворачиваю голову и вижу людей, которые катаются на прудах на лодке. Потом я спросил маму и сестру о том, когда на Патриарших запретили плавать на лодке. Как раз в год моего рождения. Так я ретроспективно установил, что мое первое воспоминание о них относится к моменту, когда мне было полгода. Я, надо сказать, вообще многое помню из детства. Например, свои первые коньки-снегурки, на которых я катался в возрасте лет примерно четырех. На меня их надевала моя старшая сестра, она занималась конькобежным спортом…  ну и каток на Патриарших всегда был рядом.

В Малом Пионерском переулке всего три здания — третий, пятый и седьмой дома. В соседнем доме с нами жил ракетостроитель Челомей, а в нашем авиаконструктор Поликарпов. А в других домах были и коммуналки, где жили простые москвичи. В возрасте моих семи лет мы были вынуждены переселиться в комнату в коммуналку; я помню, что для меня, ребенка, эта перемена была некоторым шоком.

Мое первое жилье…

Было на Ленинградском шоссе, на «Речном вокзале». Это была однокомнатная квартира, которую я купил в кооперативном доме, где жили родители моей жены. Это было первое мое жилье, которое я приобрел сам; я очень любил эту квартиру. В ней появилась на свет наша дочь. Это всегда был наш семейный угол. Ну то есть посиделки на кухне с друзьями там случались, но не более того. Я вообще-то не «общественное животное».

Сейчас живу…

В ближайшем Подмосковье. Родившись «центровым» жителем, я сейчас стал жителем сельским, и с большим удовольствием. Надо сказать, что «селянином» я никогда не был — в загородном доме я стремлюсь создать городской по уровню комфорт. Усадебную, скажем так, обстановку. При этом сам дом не должен быть большим, он должен быть уютным.

Мой любимый район в Москве…

Ну Патриаршие, конечно. Это единственное место в городе, которое сохранило мистику старой московской жизни. И, обратите внимание, строительная истерия, которая охватила Москву, этот уголок особенно не затронула. Я туда приезжаю и неизменно испытываю душевный подъем. Энергетика, конечно, там просто фантастическая. Нигде в Москве такого нет. Недаром именно там разворачивается действие самого потрясающего романа Михаила Булгакова.

С удовольствием наблюдаю там множество молодых лиц, когда проезжаю по Малой Бронной и по Патриаршим. Не зря же это место стало средоточием ресторанов — надо думать, рестораторы чувствуют здешнюю энергетику и уют. А те местные жители, кому не нравятся нынешние Патриаршие с их многолюдностью — они там не родились, а туда приехали, купив там расселенное жилье. Они не понимают прелесть этого места. Патриаршие пруды и в моем детстве были и очень людным, и очень населенным пространством. Там всегда можно было встретить представителей интеллигенции, нарезавших за разговорами круги вокруг пруда. Там была летняя читальня, где можно было взять журналы, даже детские.

А нелюбимый…

Есть для меня такое белое пятно на карте Москвы — это Бирюлево. Во-первых, мне совершенно непонятно, как туда приехать. И как там жить, непонятно тоже. Если честно, я вообще не люблю окраин — в них слишком много немосковского. Для меня Москва, если честно, это ее центр, а многие периферийные районы мне кажутся…  местами для спанья.

В Москве я люблю гулять…

До тех пор пока я не поселился за городом, я весь город исходил пешком. Обожал гулять, спокойно мог дойти ногами от ВДНХ до моих любимых Патриарших и часто так делал. Ориентируюсь до сих пор прекрасно, маршрутов могу предложить множество.

За последние десять лет в Москве поменялось…

Вот как раз многие маршруты, которыми я ходил, сейчас меняются до неузнаваемости. Я не критикую огульно — есть же примеры и удачных реконструкций районов, хороших перемен, интересных новых зданий. Но вот это чувство, когда ты идешь знакомым маршрутом и его не узнаешь… Уничтожено много домов, которые имели отношение не только к истории Москвы, но и к городской атмосфере, определяли дух и вид того или иного района. В этом смысле Петербургу даже повезло больше — там как-то не настолько смело вмешиваются в городские панорамы, сносят здания и их ансамбли.

Мне не нравится, что в Москве сокращаются парковочные места. Сейчас их часто ликвидируют около магазинов, ресторанов. Зачем это делается? Чтобы подрубить ноги бизнесу? Я всегда выступал за то, чтобы парковок было больше, но чтобы, по примеру Лондона, у нас был платный въезд в город.

А вот что мне действительно нравится в произошедших переменах, так это снос киосков, этого наследия сложных экономических времен, превращавшего город в базар.

Если бы я мог, я бы изменил в Москве…

Я бы сделал подземные парковки. Как на Манхэттене. Обратите внимание — небоскребы там почтенные, лет им много, но их делали сразу с подземными паркингами. И бизнесу выгодно, и владельцам зданий —парковка-то платная.

В Москве меня можно встретить…

На кухне. Мы в семье все хорошо готовим, поэтому в ресторанах я не ем. А с друзьями, конечно, бываю, но, если честно, я не очень озадачиваюсь тем, чтобы запоминать их названия. Я ходил по местам, когда они только появлялись — в «Шинок», в «Пушкинъ». Интересно. Вкусно. Но привычки ходить в рестораны нет.

Москва отличается от других столиц тем, что…

У каждого города есть своя душа. И сравнивать их так же бессмысленно, как и сравнивать человеческие души.

Москвичи отличаются от жителей других городов тем, что…

Ничем москвичи не отличаются от любого большого города. Москва — это большая деревня, куда съезжаются люди со всех концов страны. Как Лондон, Париж и Рим. Вам в любой стране скажут, мол, Рим — это не вся Италия, а Париж — не вся Франция. Но крупные мегаполисы создаются приезжими и разрастаются за их счет. В любом городе есть интеллигенция, и именно она определяет лицо города и его особенность. И в Москве она есть.

Если не Москва, то…

Испания. Там люди хорошие. И красиво. И недорого. Достаточно аргументов?

Наш альбом «В метре»…

Вышел и доступен на всех платформах. Сразу после выхода он занял первое место в русском iTunes, что для российского рок-н-ролла хороший результат; мы были обрадованы, не ожидали этого. Если вы послушаете альбом, думаю, найдете для себя что-то интересное; говорю вам это как продюсер. Мы, конечно, не рэп-исполнители, не Моргенштерны. Но, поверьте, кроме этих героев в России есть еще люди, способные писать стихи, сочинять музыку и играть на инструментах.

Живьем нас можно будет увидеть…

Мы надеемся на то, что в относительно ближайшем будущем ограничения, наложенные в связи с коронавирусом, будут сняты, а сама болезнь пойдет на спад. Как только это произойдет, немедленно приступим к концертам: мы люди неюные, но привыкли всю жизнь работать. А сейчас мы просто засиделись на одном месте. У нас было турне в год 50-летия «Машины Времени», концерты тура прошли очень хорошо, так что его организаторы нас просят не отменять, а переносить выступления. Онлайн их давать не хочется — нам в группе было с самого начала ясно, что это фикция: без живых эмоций, без обмена энергией такое шоу ничего не дает ни публике, ни музыкантам. Мы же пробовали подстроиться — давали концерт, где люди приезжали на паркинг и слушали нас по радио, не выходя из машин. А вместо аплодисментов сигналили. Это, если честно, было очень тяжело. Мы лучше подождем немного, чтобы встретиться со зрителем живьем.

Фото: из личного архива Александра Кутикова