О главном символе московских модниц, временах, когда держала палатки на Кутузовском, и о том, кто такие русские люди, живущие в Москве.

Я родилась и выросла…

В Северо-Задонске. Я прожила там до пятого класса — до 12 лет. И, честно говоря, мало что помню о городе. Однажды приехала и город не узнала, даже заблудилась там. В памяти все смутно. Зато ярко помню, как я пришла в первый класс. Одна девочка стала хвастаться своими модными вязаными крючком воротничками, на что я ей ответила: «А у меня самые длинные волосы!» За это одноклассники обозвали меня воображулей. Почему-то мне это запомнилось на всю жизнь.

Мой отец был очень уважаемым человеком — машинист, партийный, и звездочек на форме было максимум. У него была хорошая зарплата, пионеры присылали ему открытки с поздравлениями, поэтому я не думала о большом городе и не мечтала уехать — все устраивало. Когда отцу дали в Новомосковске трехкомнатную квартиру с красивым ремонтом, то жизнь показалась совсем сказкой, ведь у меня наконец-то появилась своя комната.

Новая школа всегда стресс для ребенка, но у меня особенно его не было. Когда учителя узнали, что я художественная гимнастка, то пригласили меня в спортивный класс. Там ребята занимались волейболом: все были высокие, почти профессионалы, а я среднего роста и только заходила в игру. Я, конечно, не была самой худшей, но и не лучшей. Мне нравилось играть, и я бросила гимнастику, о чем очень жалею до сих пор. Потом я пошла танцевать — помню, ставили в группе какой-то танец под «Маму Марию».

Переезд в Москву…

Какие-то девчонки-соседки в школе позвали меня поступать с ними в строительный техникум. Я их спросила, кем мы будем. Они ответили: «Начальниками!» Ну я и решила — раз начальниками, то пойдем. Училась очень хорошо. А для дипломной работы выбрала самую сложную тему — «Проектирование детского сада на вечной мерзлоте»: у всех диплом был на пять листов, а у меня — на шесть. Мне очень нравилось чертить и рассчитывать — я математик. У многих родители были строителями-проектировщиками и помогали им рисовать, я же, наоборот, очень любила все делать сама. И когда настало время защищать диплом, я первая вышла, развесила листы, и ученый совет сразу же сказал мне: «Можешь ничего не объяснять — мы и так все видим. Умница — 5!»

На наш техникум выдали распределения: два в Москву и оставшиеся три в Тулу. Я была как раз пятой, и мне должна была достаться Тула, в которую мне абсолютно не хотелось. В Москве у нас жили абсолютно все мамины родственники, и мы каждые выходные ездили туда отдыхать, гулять, покупать дефицитные товары. И, конечно, Москва для меня была ближе и роднее, чем Тула, в которой я всего лишь пару раз была в цирке. И я, не сомневаясь, поехала в столицу. Поступила без экзаменов в институт управления, потом, естественно, его бросила, окончила МЭСИ (экономико-статистический).

Когда я училась там на первом курсе, меня устроили работать в Главмосмонтажспецстрой. Ведь чтобы получить комнату в общежитии, надо было где-то числиться. Я пошла в отдел кадров, там в меня влюбились и пообещали: «Ирка, сделаем!» И не соврали — мне дали большую, 30 или 40 метров, с высокими потолками комнату на «Первомайской». Меня устроили на должность замглавы базы строительных материалов на Каширке. Там было ужасно грязно. Я проработала пару месяцев и начала ныть, что больше не могу туда ездить на каблуках. И меня перевели в офис, находился он напротив бассейна «Москва», там я работала секретарем у начальника и замначальника этого главка. Работа мне нравилась: во-первых, в центре, во-вторых, рядом, на «Фрунзенской», жила моя тетка, с которой мы дружили-гуляли.

Вообще я всегда любила Москву. У меня был парень из Текстильщиков, москвич — он вообще не знал город, а я ему открывала родную для него столицу, которую к тому моменту уже исходила всю и знала как свои пять пальцев. Город был для меня всегда своим, привычным. Безусловно, большим, но мне все нравилось. Что девочке нужно? Магазины, кино, какие-то рестораны и бары, но нечасто, это было дороговато, да и некогда: я либо много работала и училась, либо у меня были какие-то отношения. В Москве было и есть все, что нужно для яркой жизни! Кстати, не могу сказать, что мы в то время часто ходили в театры, но моя сестра очень любила оперетту и всегда звала меня туда, я сходила с ней несколько раз, но особого кайфа от увиденного не получила.

Московские адреса…

Когда я познакомилась с Салтыковым (бывший муж артистки певец Виктор Салтыков. — «Москвич Mag»), я снимала квартиру в Медведково, и он жил у меня. Еще у меня была лучшая подружка из Орехово-Борисово, ее родители жили за границей, поэтому квартира часто оставалась пустой, а на Смоленке у нее жила бабушка, которая тоже надолго уезжала на дачу, и мы могли тусить у нее, у меня, у ее бабушки — все эти места были для нас родными.

Потом я уже с Салтыковым переехала в Чертаново, а после мы снимали квартиру на проспекте Мира. Все остальное время — моя любимая Пречистенка, где я купила квартиру, в которой жила после развода.

1990-е…

Салтыков всегда жалел денег на семью: он не то что нас не баловал, а помню, бывало, что не хватало даже на еду. Мне это надоело, и я стала искать какой-то заработок. У моей знакомой были палатки, она мне подсказала обратиться в муниципалитет, чтобы мне так же, как ей, выделили землю, и я начала вести бизнес. Мне предложили место где-то на краю Москвы, но я отказалась — устала бы туда добираться. Тогда охранники Салтыкова спросили меня, хочу ли я палатки на Кутузовском. Я ответила, что конечно. Снова пошла в муниципалитет, и мне там все сделали. Я стала зарабатывать. Но важно отметить, что работа ужасно сложная: те девчонки, которые этим занимались, выглядели как с поля вернувшиеся — уставшие. Надевай спортивный костюм — и вперед. Рано утром просыпаешься, едешь покупать товар на рынке, сама все загружаешь-разгружаешь, пересчитываешь…  Никаких стычек с бандитами у меня не было. Те охранники, которые мне помогли, были очень воспитанными и образованными ребятами, они и стали моей «крышей», поэтому меня никто не обижал.

А еще, конечно, 1990-е — это время казино. Я играю. Но не люблю играть на свои деньги. Вот если мне дают деньги, то я раз — и выигрываю. У всех хорошее настроение, всем классно. А если на свои, начинаю нервничать и могу проиграть. Поэтому казино в моей жизни хоть и было, но скорее как сцена для выступлений.

Сейчас живу…

За городом: хочется покоя, ведь я Телец, а мне кажется, это близко именно этому знаку. Я люблю тишину, покой, природу. Теперь не понимаю, как жить в городе. Раньше я жила в центре по простой причине — в молодости хочется двигаться. Я обожаю свою квартиру на Пречистенке и в силу какой-то ностальгии не могу ее продать, но жить там вновь я не готова. Но когда я жила в городе, мне очень нравилась доступность — я все успевала, хоть и много работала. Когда я строила дом, то думала, что буду приезжать туда лишь на выходные, но когда переехала, поняла, все — остаюсь, никогда не вернусь в город.

Москва меняется…

Понятно, что сейчас независимо от того, кто стоит у власти, город вырос и уж точно не стал хуже. Москва не может быть хуже других городов — здесь все деньги, вся мощь и сила. Стало красивее, интереснее. Молодцы, что пытаются ориентироваться в развитии на европейские города. Освещение, огни, тротуары — все это красиво и замечательно. Москва вообще всегда была красивой: и тогда, когда я только приехала, и сейчас.

Сравнивая Москву с другими европейскими городами…

Москва — очень близкий мне город. Где бы я ни была за границей, я все равно скучаю по Москве. По своим старым городам — нет. Те города, они не развиваются и даже наоборот…  Я тут оказалась на гастролях в Новомосковске и сильно расстроилась. Город-деревня: неухоженный, грязный…  Я считала, что время идет, все меняется, а там прямо деградация. Ну как можно скучать по такой грязи? Людей там держат не за людей, и меня это очень расстраивает.

Москва, конечно, город разнообразный: и по архитектуре, и театров море, и ресторанов, и магазинов — все, что нужно человеку. Сколько всего для молодежи! Москва, что уж говорить, крутая. Если сравнивать ее с Нью-Йорком, то я не понимаю, почему он на первом месте, а не наша столица. Уверена, что Нью-Йорк и рядом не стоит с Москвой. Там на каждой улице какие-то страшные строительные леса, грязь, мешки, бумаги, бутылки — ужасно. Москва, мне кажется, даже в самые страшные для себя времена не была такой. Она всегда показательный город. Не знаю, кто делает оценку городам и почему мы в этом рейтинге не на первом месте.

Я очень люблю Лондон, но его нельзя сравнивать с Москвой, ведь он намного меньше. Какая все-таки проходимость людей в Москве! Париж я люблю…  Но опять же все зависит от людей.

Москвичи…

Коренных москвичей практически не осталось. Почти все — приезжие. Поставим вопрос так: кто такие русские люди, живущие в Москве? Я смотрю на тех, кто приходит ко мне на концерты здесь и в других городах, и не вижу большой разницы. Но не забывайте, что это определенный контингент. Те же колхозники не всегда могут позволить себе пойти на мой концерт.

А если сравнивать с заграницей, то, конечно, русские от французов отличаются очень сильно. От американцев и англичан тем более. Мне близки русские и итальянцы: они эмоциональные, горячие, гостеприимные, работоспособные. Французы, например, не любят работать. Англичане…  Не буду говорить плохого, у меня дочка их любит — обидится. Но мне кажется, они грязненькие.

Хочу изменить…

Я бы многое изменила, Москва столько денег имеет с нас — все эти налоговые сборы…  С этим надо что-то делать. Нас всех красиво разувают. У меня дочь, не работая, заплатила налогов на 100 тысяч. Бред какой-то! Ну да, открыла она ИП на будущее…  Но это же безобразие! Надо менять органы, от которых мы зависим. У меня и у самой с той же налоговой были проблемы: я заплатила какой-то лишний налог, а они мне его не возвращают. Они имеют права, а мы не имеем. Эта система должна быть налажена, ведь из-за нее люди становятся не очень добры.

Внешне красиво — это одно. Стране и городу еще надо быть внутренне красивыми. Все зависит от руля. У него должны быть и взрослые с опытом, и молодые, перспективные. Конечно, у всех этих людей должно быть хорошее образование и вкус от природы — у кого-то он есть, а у кого-то нет.

И, конечно, я бы изменила сознание самих людей, сделала бы атмосферу более дружелюбной. Очень многие люди по своей сути несчастны. Это мне не нравится. Я хочу, чтобы все были счастливы, улыбались. Как это сделать, я знаю, но это долго объяснять, да и ни к чему.

В Москве меня беспокоит…

Я тонкий эстет, поэтому понимаю, что сравнивать нашу эстраду, которая в основном сконцентрирована в Москве, с мировым шоу-бизнесом смешно: и по вокалу мы отстаем, и по клипам, и по внешности — по всему. Мы, конечно, идем вперед, но все равно отстаем от Запада во всех сферах шоу-бизнеса. Даже если мы делаем что-то внешне, то внутренне программа все равно дает сбой.

Московская мода…

Раньше были в моде ондатровые шапки, и все их носили как спецодежду. Меня это так бесило: и мужчины, и женщины, и молодые, и старые — я всегда спрашивала маму: «Почему это модно, ведь это же ужасно?!» И сегодня ничего не изменилось. Раз что-то модно — носят все. Символ московских модниц — сумка Birkin: у кого настоящая, у кого китайская. Это уже смешно! Самое интересное, что марка Hermès так расходится только в России, нигде за границей это не культивируется — у всех все разное. Наши носят все одно и то же, как из инкубатора. Неплохо, что существует мода — люди хотя бы прилично выглядеть стали, но у многих нет своего стиля. Поэтому когда ты приезжаешь за границу, то русских, москвичек в частности, узнают сразу — наши выряжаются как в последний раз. Эта манера говорит о нашем дефицитном темном прошлом. Именно поэтому за границей самые богатые люди спокойно носят Zara, а у нас это стыд-позор. У нас кичатся, показывают, сколько денег, своим внешним видом, и даже если нет денег, то показывают достаток на последние. Мне нравится сама природа русских людей, но есть и минусы, которые надо исправлять.

Кто такая настоящая модная москвичка? Их очень мало. Настоящую москвичку вы не встретите на улице, она не из массы. Она интеллигентка, воспитанна, образованна, сдержанна, одета тоже в меру, со вкусом. И почему-то она видится мне в брючном костюме.

Любимые и нелюбимые районы…

Скажу честно, живя в Москве, я практически не бываю в спальных районах: была в Текстильщиках, на Кашире — не более. Я очень плохо их знаю, и, конечно, мне не особо там нравится.

Моя Москва — это центр. И, отвечая на вопросы, я представляла именно его. Я его люблю, знаю. Естественно, мой любимый район — Хамовники, в которых я прожила лет двенадцать. Обожала всегда этот район, считала его самым лучшим. Многие говорят про Патрики, но мне они не нравятся: там узкие улицы, очень много людей и машин. Моя Пречистенка более широкая, на ней больше воздуха. А само название, восходящее к слову «причащаться»! Все ведет к храму…  Море музеев. Красивое историческое место. Не могу описать, сколько у меня к этому месту любви!

Конечно, еще нравится Кутузовский проспект: я по нему постоянно езжу, это моя основная дорога. А еще там живет моя дочь. Кутузовский — большой, широкий и красивый. На остальных проспектах я прямо редко бываю, перестала любить места, где много народа.

Люблю гулять…

Гуляю за городом, но если в городе, то все равно на Пречистенке.

Заведения…

Я консерватор: даже если иду ужинать, то выбираю что-то из пары излюбленных мест в Хамовниках. Не люблю экспериментировать. Один раз мы пошли в какой-то новый ресторан, а там столько народа, все хотят со мной сфотографироваться, у меня аж аппетит пропал. Если бы я была незаметной, то мне было бы легче. Я люблю места, где меня знают, но не узнают. Конечно, иногда хочется что-то разнообразить, но я обламываюсь, и на этом все заканчивается. Сейчас слишком много каких-то странных тусовочных ресторанов: приезжие, телки, непонятные мужики с какими-то девками…

А вот выступать я готова в любом месте, концертов не так много. Я очень люблю зрителя: когда я приезжаю на концерт, люди такие счастливые и довольные, столько комплиментов, так приятно! Случается взаимная любовь, и мне уже не важно, какая площадка. Хотя я тут недавно работала на сцене метр на метр в Екатеринбурге — прямо табуретка — караул! Естественно, я вышла в зал и тогда увидела лица людей — они ничем не отличались от московских: не могу сказать, что интеллигентные, но воспитанные и приятные.

За время самоизоляции…

Первое и самое важное — мы бросили с Алиской (дочь, Алиса Салтыкова — Alyssa SALT, блогер и певица. — «Москвич Mag») курить, но я подсела сейчас на эту электронную гадость, снова хочу бросать. Но сам факт! Для меня это покорение невероятной вершины — до карантина для меня было нереальным бросить курить. Второе — я получила за это время массу удовольствия на грядках, а еще затеяла теплицу и курятник. Поняла, что мне это нравится, хотя многие отговаривают, но я хочу себя так побаловать.

Творчество…

Я увлечена карьерой и творчеством Алиски. В позапрошлом году мы сняли ей пять клипов, выпустили их, но она мне еще тогда сказала: «Мам, это никому не нужно — важны только социальные сети», — и оказалась права. Поэтому теперь она решила не моими методами действовать: выпустить песню, снять клип, а заняться своими социальными сетями. Сейчас в TikTok у нее 250 тысяч подписчиков, а на некоторых видео вообще по миллиону просмотров. Она хочет раскрутить свою страничку, а потом действовать — показывать свою музыку. Я у нее никакой не продюсер, но, естественно, всячески поддерживаю и наставляю, она очень талантливая, крутая певица, умная и начитанная девочка. Пока она ради шутки пишет песни со случайными словами, тем самым подготавливая зрителя к своему серьезному творчеству. Вообще все, что серьезно, не бывает быстро — подождем.

Про меня…  Я даю концерты, думаю записать новую песню. Авторы присылают много всякого «туц-туц», но я не могу за это зацепиться. Как кто-то сказал: «У тебя и старых предостаточно!» Пока особенной песни нет — я ее жду. Будет — запишу, клип сниму, буду раскручивать. Можно и через пять лет так поразить публику!

Я в поиске — как в творчестве, в социальных сетях, так и в бизнесе. Хочу открыть новый, такой, чтобы нравился. Пока разбираюсь, ищу, читаю книжки. Хочу добавить в свою жизнь то, чего у меня еще не было. Я так много работала и мечтала, что сяду и буду смотреть в потолок — настолько устала от всего, но когда пришла к этому, поняла — так дело не пойдет. При этом я не понимаю, откуда у других артистов столько терпения, что они до старости на этой сцене. Это ужасно! В суперпопулярности нет никакой жизни, а я жить люблю. Поэтому ищу все новые и новые сферы реализации себя. Сейчас в качестве бизнеса рассматриваю сельское хозяйство. Но пока ни с чем не определилась.

Фото: из личного архива Ирины Салтыковой