О литературных Хамовниках и реальном Бирюлево

Я родилась…

На Ленинском проспекте. Мне и теперь нравится по ночам прислушиваться к шипению этой гигантской змеи. Магистраль с детства пела мне свою колыбельную и привила любовь к нойзу. Когда вокруг тихо, мне тревожно.
Когда Федор Чистяков поет «Я родился и вырос на улице Ленина, и меня зарубает время от времени» — это про меня.

Ленинский проспект всегда четко делился на кластеры: от Садового кольца до площади Гагарина — самый мажорский отрезок — сталинские дворцы по проекту Жолтовского, Нескучный сад. За каждым окном — счастливчики, которым статус достался по наследству, вместе с апартаментами. От Гагарина до Ломоносовского проспекта — успешная богема и ученые. Академические институты, МГУ, Дворец пионеров, французская школа, ЗАГС из фильма «Я шагаю по Москве». Этот район обснят кинематографистами вдоль и поперек.

Дальше, до улицы Кравченко — добротные кирпичные дома — интеллигенция. А еще дальше, от улицы Удальцова до Юго-Западной — наименее престижный отрезок. Там тоже живут ученые, богема и даже дипломаты, но уже с вкраплениями домов для среднего пошиба сотрудников комитета госбезопасности и пролетарских пятиэтажек, прикрытых от правительственной трассы высотными башнями серого пятикнижия. В одну из этих одинаковых башен я была доставлена из роддома.

Со времен моего детства мой район…

Поменялся. Он постепенно подвергается реновации, вместо пятиэтажек вырастают многоэтажки, но суть и атмосфера этих мест остается прежней. Мне не хватает там очагов культуры. Нет даже кафе, как это ни странно. Боюсь предположить, как жители района проводят досуг. Видимо, у телевизоров. Впрочем, я давно уже не живу в этом районе.

Сейчас я живу…

Недалеко от метро «Киевская». Этот старинный район Москвы славен событиями войны с Наполеоном. Именно здесь французский император вступил в наш город.

В Москве я люблю бывать…

Обожаю бродить по старой Москве. От Патриарших до Китай-города. Катаюсь на велосипеде по набережным Москвы-реки. А зимой на коньках в парке Горького.

Мой любимый район в Москве…

Больше всего мое сердце заставляют трепетать уцелевшие двухэтажные домики Замоскворечья, Немецкое кладбище в Лефортово. Но один район определить трудно. Это и Андрониковский монастырь, и Кузнецкий мост, и Спасоглинищевские переулки, и Старосадский, и набережные Яузы.

А нелюбимый…

Спальные районы 1980-х годов — Очаково, Бирюлево, Олимпийская деревня — плохо спроектированы, без учета потребностей людей. Дома безлики, нет парковок, нет зеленых зон и велосипедных дорожек. Хотелось бы, чтобы проезжая часть была отделена от тротуаров деревьями. Деревья занимают очень мало места, но играют роль ограничителей, защищая человека от машин. Улицы города могли бы быть бульварами. И, конечно, обязательно должны быть кафе, бары, места, где проходят занятия с детьми, лекции, мастер-классы, просмотры фильмов, спортивные площадки, места выгула домашних животных и прочие места социализации.

В Москве я чаще всего бываю…

В тех местах, куда меня зовут друзья. Обожаю веганские кафе, в которых есть точная информация о том, из чего блюдо сделано, и о калориях. Но по-настоящему я счастлива где-нибудь на лавочке со своей домашней едой, которую беру с собой в контейнерах. Потому что только я знаю, что мне нужно и в каких пропорциях. И у меня с собой всегда есть бутылочка воды. Я не доверяю ресторанам, ведь большинство шефов скорее сделают пищу вкусной, чем полезной. Ради прибыли они не жалеют ни жира, ни сахара.

В Москве я никак не могу доехать…

До «Хлебозавода» и ГЭС-2. Вообще сейчас появляется все больше преобразованных публичных пространств, где открываются галереи современного искусства. Это очень вдохновляет.

Герои моей книги «Ненавижу эту сучку» живут…

В районе Хамовники, героини живут у Новодевичьего монастыря. Я прожила там много лет. В этом районе сочетается монастырская архитектура XVI века со сталинками, а заводы прямо на глазах превращаются в рестораны и лофты. В книге есть и Лужники с воспоминанием о вещевом рынке «Лужа», живописно раскинувшемся вокруг статуи Ленина, и колоритный Хамовнический рынок.

Книга основана на реальных событиях. Это, конечно, не док. литература, но в этой истории много моего личного. Обе героини книги родились в Москве, но Алекс с родителями в детстве уехала в Сидней, где прожила большую часть жизни. Поэтому Москву она воспринимает через призму мифов для иностранцев. Она убеждена, что за ней следят спецслужбы, причем ради ее же безопасности, за стенами в специальных нишах день и ночь дежурят агенты ФСБ.

А главная героиня выросла в Москве, она помогает Алекс разобраться в тонкостях общения с коммунальными службами и соседями, показывает сталинские высотки, старинные храмы, Елисеевский магазин — ведь в сравнительно молодом по сравнению с Москвой Сиднее ничего подобного нет. Алекс с восторгом воспринимает все новшества и приметы московского капитализма, в то время как главная героиня склонна романтизировать уходящую советскую натуру — лаконичную аскетичность советских магазинов, скромность советского быта.

Москвичи отличаются от жителей других столиц…

Да не думаю, что москвичи чем-то прямо сильно отличаются. Разве что нрав у нас более угрюмый. Если кто-то громко смеется, мы думаем, что мужчина не в себе, а если это женщина, мы думаем, что она слишком доступна. Москвичи сдержаннее в проявлении чувств, не такие раскрепощенные, как, допустим, римляне или парижане. Не такие дружелюбные и расслабленные, как мадридцы. Но и не такие деловые, как лондонцы. Не так хорошо танцуют, как в Рио. И пока еще не такие спортивные, как жители Вашингтона.

В Москве есть то, чего нет в других городах, и это…

У нас очень красивое метро!

Из того, что поменялось в Москве в последнее время, мне больше всего нравится…

Что появилось МЦК. В детстве я мечтала о том, чтобы из Лужников можно было «штрихануть» в Царицыно или Фили, минуя центр. Прекрасно, что появились электропоезда до аэропортов. И «Сапсаны». Нравится нам это или нет, мегаполис формирует наше сознание, в его дыхании можно различить образ грядущего. Алеют на горизонте лучи восходящей децентрализации. Наша Москва – бесконечный космос, мы-то знаем.

Фото: из ичного архива Ольги Столповской