О родной Студенческой улице с общежитиями и Следственным комитетом и о том, что, живя в сталинке, не понимает, как можно жить в человейниках, где дети убивают друг друга за каждую качельку.

Я родился и вырос…

В Уфе. У меня с ней не очень хорошие ассоциации ввиду дурацкого градостроения. Я жил в не очень благополучном районе, который по западным стандартам гетто: однотипные бетонные человейники, которых и за пределами Третьего кольца Москвы довольно много. Мне всегда это казалось бездушным и довольно неинтересным. И в целом город как среда обитания мне нисколько не нравился: каждый раз, когда была возможность вырваться на дачу или поехать к родственникам на Урал, в деревню, располагающуюся в прекрасном заповеднике «Таганай», то вырывался туда, где нет неустроенной транспортной логистики и бездумного пичканья абсолютно уродливых стандартных зданий, чем Уфа и запомнилась.

Как только родители погибли, я сразу продал все, что было в Уфе, чтобы никогда туда не возвращаться. Оттуда съехал сначала в 2003-м в Лондон, потом на три года вернулся в Уфу и уже окончательно переехал в Москву в 2008 году.

Моя московская история…

У меня был один день в Москве, когда я летел из Уфы в Лондон. И Москва показалась мне ужасной: огромные бездушные дороги, проспекты, бетонные трассы — Москва выглядела большой и бесчувственной — чужой. Затем, когда я пожил в Лондоне, вернулся в Уфу и снова приехал в Москву, то воспринимал ее уже иначе. У меня сложился очень прагматичный взгляд на город: мне сдали квартиру на Октябрьском Поле, где мне понравилось — я всегда тяготею к природе и зелени, а там Серебряный бор, можно на велосипедах покататься, спуститься к воде, да и до постройки человейников там был своеобразный провинциальный уют. Я не знал, с чем мне еще можно сравнить, поэтому первично мне там нравилось. Тем более что у меня была работа на Чистых прудах. Этот путь до Чистых прудов я прокладывал по-разному, и мне нравилось все, что я видел. С годами Москва преображалась и преображалась…

Интересный факт, что я никогда не жил нигде, кроме запада и юго-запада города, это очень странно: первая моя жена жила на Университете, вторая жена — на улице Фотиевой, ближе к Трешке, и сам я жил то на Мосфильмовской, то вообще в Жуковском, где купил квартиру, потом перепродал ее и купил уже на «Киевской», чтобы быть поближе к «Мосфильму», да и жилье там было дешевое. Тогда еще существовал Дорогомиловский рынок — и было ощущение, что «Киевская» и Дорогомиловка — грязные страшные районы. Если честно, сейчас тут все очень преобразилось, все здорово — я никуда не уеду. Купил в этом районе вторую квартиру, на улице Студенческой — одной из самых лучших улиц Москвы: она тихая, без пафосного контингента, обитающего в центре — всяких пестрящих фриков, рядом Следственный комитет — постоянно циркулирует полиция, поэтому я ни разу не видел барагоза и драк, очень много студентов — сплошные общежития. Поэтому Студенческую улицу я могу назвать своим домом. Гуляешь в солнечную погоду — она все лучше и лучше становится: просто класс!

Есть легкая транспортная доступность: до Арбата — по прямой, спортзал у меня в Crowne Plaza на 1905 года — тоже удобно, легко можно проброситься до Патриков — да куда угодно. А наличие рядом «Киевской» вообще восторг — по кольцу можно как угодно колесить. Но я предпочитаю зимой передвигаться на каршеринге, а летом — на велосипеде: есть на что посмотреть, да еще и в классную погоду, плюс здоровье поддерживаешь. Весь центр и юго-запад исследованы мною до дыр, могу честно признаться: всю остальную Москву я не знаю.

Любимые заведения…

Мне нравится ресторан Hite напротив моей качалки — это корейский ресторан, одно из моих самых любимых мест, всегда туда захожу: не подводит ни скорость обслуживания, ни качество еды — просто замечательное место. Чтобы пообедать, я иногда делаю крюк и заворачиваю на Патрики, где много мест типа Americano, Uilliam’s и «Моллюска». Из-за того что у меня свободный график, я довольно мобилен: мне важно перемещаться — не могу долго сидеть на одном месте. Поэтому либо заглядываю в парк, в ресторанчик или на симпатичную веранду — я с вами разговариваю, находясь в «32.05» — мы с девушкой заехали сюда поработать, чисто из-за наличия вокруг зелени. Я всегда стараюсь, чтобы была перспектива — в нашем районе мне нравится «Сахалин» — он на крыше, ты видишь всю Москву, есть размах — пространство.

Добрую половину своих фильмов я написал в кафе «Хачапури» на Украинском бульваре. Моя помощница Яна Лебедева, сейчас она продюсер «Иви», жила там, и я тоже — очень рядом, и мы всегда встречались в «Хачапури» или «Одессе-маме» поработать там. Когда я думаю об определенных фильмах, то очень многие связаны именно с этим местом, там приходили многие идеи. Нравится Фрунзенская, Усачевский рынок, тихое место. В этом районе я, например, написал первую часть «Гуляй, Вася!».

Готов посоветовать классное место, но боюсь, что прорекламирую его и там будет много народу — на крыше ТЦ «Наутилус» на Лубянке есть классный паб с вкусной пиццей, хорошим пивом, можно курить, играет классная музыка — демократичная атмосфера. Я люблю, когда есть воздух и пространство, там именно так.

Сейчас я тяготею к паркам: качалка прилегает к Краснопресненским прудам, там есть забегаловки с пивом и пиццей — что еще нужно счастливому человеку? В зависимости от положения солнца я беру какую-то скамейку, двигаю ее по фэншуй в том направлении, в котором мне хочется смотреть — меньше города, больше пространства, чтобы было ощущение, будто я в поле, удобно устраиваюсь, ем, пью, пишу сценарии. То же самое, но в более грубой манере — парк Победы. Его я использую для тренировок: там классная площадка, где я болтаюсь на турниках. Парк Победы — единственное место в Москве, где шум Москвы — шум кондиционеров и машин — задвигается на задний план и есть ощущение, что ты включен в природу. Большие пространства, лес, травка и относительное спокойствие.

Нелюбимые районы города…

Я не люблю все штуки, связанные с проспектами: однажды на Кутузовском я с офисными целями снял квартиру окнами на улицу — это был полный ад. У меня есть абсолютное ощущение, что все квартиры с окнами на проспекты либо пустуют, либо там живут терминаторы. С окнами, постоянно выходящими на шумный проспект, невозможно. Ночью гоняют всякие бешеные рейсеры, которые непонятно кому что пытаются доказать и непонятно кого обогнать. Все время шум, пыль, я пожил так два месяца и понял, что схожу с ума. Сама концепция домов вдоль трасс — античеловечная история.

Что бы я изменил в Москве…

Я бы перестал строить человейники. Чем мне нравится Лондон: там нет ужасных человейников, возможно, потому что он более размашистый, там удается строить спальные районы с небольшими зданиями и таунхаусами. У нас же человейники лепят друг на друга, даже парковок нормальных нет — застройщики гонятся за коммерческой выгодой, обесценивая жизнь, властям тоже, скорее всего, это выгодно. Но в итоге людям неудобно, тесно. Я живу в сталинском доме, где две квартиры на один этаж, в подъезде вообще редко кого встретишь, поэтому привык к хорошему и уже не понимаю, как люди могут жить в двенадцатиэтажном доме с двадцатью подъездами, где на весь двор одна жалкая детская площадка, где, наверное, дети убивают друг друга за каждую качельку. Если появится возможность оставить красоту города с невысокими оригинальными зданиями, парками и фонтанами, чтобы людям было комфортно передвигаться и не было пробок, я был бы полностью доволен Москвой.

Вспоминая Лондон и сравнивая его с Москвой…

Сначала я жил в Нью-Кроссе, потом в Льюишеме, поболтался по центру — и Ковент-Гарден, и Камден-Таун, но затем я уехал опять же на юго-запад — в Форест-Хилл. Там я жил в спальных районах, потому что сначала, до BBC, работал поваром в местном небольшом мексиканском ресторанчике. Всегда жил на периферии — и это было хорошо. В Москве, наоборот, оказался ближе к центру: разница с Лондоном абсолютно обратная — если ты уезжаешь в Москве дальше от центра, все становится неудобнее, то в Лондоне чем дальше от центра, тем меньше преступности, роскошнее особняки. И это правильно.

Я был потенциальным москвичом всегда…

Потому что не принимал свой родной город. Моя теория, что из-за дурацкого градостроительства в Уфе люди постоянно трутся друг об друга, стоят в пробках, не могут припарковаться, да и экономическая ситуация там хуже, поэтому люди озлоблены. Не говоря о том, что там нет креативного хаба — творческого интеллигентного жирка, который бы позволял определенной субгруппе не чувствовать себя одиночками. Я ощущал одиночество среди гопнических полунеформальных групп. На самом деле карьеру режиссера я начинал там, но, кроме студии «Муха» и киностудии «Башкортостан», которые были не в лучшем состоянии, я никак не смог найти применение своим талантам. Стоит приехать в Москву, куда ни плюнь — разношерстная интеллигентная публика, среди которой легко найти свой круг — примкнуть к единомышленникам и заниматься любимым делом. Москва отличается колоритностью и мультихарактерностью — мне это очень нравится: сюда приезжают самые интересные и самые красивые люди. Поскольку я человек толерантный, то люблю разношерстие и индивидуальность, мне в Москве комфортно — нравится ходить по улицам, где я вижу разных людей, которые не боятся себя выражать.

Мой фильм о мужестве врачей в период пандемии «Дыхание»…

Посыл у продюсеров очень благородный — показать то, как люди не растерялись и до последнего вносили свой вклад, чтобы победить это зло. Я тоже боролся до последнего, стараясь сделать фильм как можно веселее и циничнее, без соплей.

Сам сейчас пишу в стол: разработал шаблончик, по которому пишу сценарии — делаю их, чтобы накопился определенный объем. Слишком много проектов я делал без подготовки: закончился один, написал второй — сценарии никогда не отлеживались. Захотелось прекратить эту порочную практику выпуска по проекту в год, сейчас стараюсь делать кино хоть и реже, но качественнее.

Фильм «Дыхание» выходит в прокат 22 июня.

Фото: Екатерина Чеснокова/РИА Новости