О предназначении театрального кассира, которого никогда не заменят онлайн-продажи, о том, как в студенчестве ходили пить березовый сок в Измайловский парк, и о хлебосольных москвичах, не терпящих хамства.

Я родилась и выросла…

Я коренная москвичка — в четвертом поколении. Родилась и жила до того, как поступила в институт, в Лефортово, на чудесной улице с поэтичным названием 2-я Синичкина. Как и все дворовые ребята, мы пели песни под гитару во дворе. Вместе ехали на Яузу — это недалеко от тех мест, где были немецкие поселения, куда ездил Петр. Помню, после 10-го класса мы шли вдоль нашей чудесной Яузы прямо до того места, где она впадает в Москву-реку. Все очень романтично и здорово.

Когда мы учились, Лефортовский парк был в хорошем состоянии: чистые пруды, в которых мы купались и на берегах которых мы готовились к экзаменам. Но когда я приходила туда в 1990-е, то увидела, что все заросло, было неухоженным — грустно. Недавно волею судеб я зашла туда погулять и была очень приятно удивлена: все ухожено, чисто, есть места, где можно уединиться и подумать о вечном, и места, где можно провести время с детьми. Это моя малая родина. И с уроков убегали в Лефортовский парк, где у нас проходили лыжные соревнования: помню, наш класс занял первое место, мы потом пошли отметить к кому-то домой.

Москва мой город не только потому, что я тут родилась, здесь же родились и похоронены мои бабушка и дедушка, за которых я хожу ставить свечки. На Солдатской улице, недалеко от госпиталя Бурденко, есть церковь Петра и Павла. Она уникальна тем, что была основана во время Петра, который с духовенством не особо дружил. Но поскольку народ религиозный, то он тоже хорошо относился к попыткам строить что-то. При нем она была деревянная, потом сгорела, после войны 1812 года она восстановилась белокаменной. Там крестились мои родители, я, мои дети и внуки. Местечко хорошее, намоленное, с красивыми иконами. Ее оберегают и сохраняют.

Еще одно место, даже не только моей силы, а вообще всей Москвы: на Яузе на высоком берегу стоит Спасо-Андроников монастырь. Пережил будь здоров сколько. Есть гипотезы, что фрески, сохранившиеся там, расписывал сам Андрей Рублев — спорно. Когда-то там был приют для беспризорников, в 1980–1990-е — какой-то склад, а где-то с середины того десятилетия его облагородили — там шикарный музей икон: всем ходить и радоваться, что он сохранился. Собор, который стоит в серединке, действующий — это и есть место силы Москвы. Да и вообще район Рогожской Заставы очень интересный. Туда мы бегали всем классом смотреть на Яузу, по которой тогда ходили баржи. Вся Яуза — моя, от «Электрозаводской» до впадения в Москву-реку.

Помню, студентами мы после пар на первом курсе решили пойти в Измайловский парк, чтобы попробовать попить березового сока: все промокли-продрогли, кто-то заболел после этого, даже навещали простуженного в больнице.

Была чебуречная на Сухаревке, где мы в студенчество пристрастились к чебурекам. Знаю, что она осталась, но тот ли вкус у чебуреков?..

О Москве вообще можно много говорить. И петь можно много.

Ты — моя судьба, ты — моя любовь,
С детских лет ты сердцу дорог.
Все, чем я живу, связано с тобой,
С именем твоим, мой город.

Я сижу у окошка, смотрю на высотку на Котельнической и болтаю, что вспоминаю. Это, между прочим, очень приятно — вернуться памятью назад. Ностальгия очень приятная. По-прежнему продолжаю познавать и узнавать город, открывать его, читать его, ходить по нему можно очень-очень долго — он меня волнует.

Любимые и нелюбимые районы…

Мне совсем неприятно в районе Чертаново. Я там заблудилась, когда еще не было ни телефонов, ни навигаторов. Замерзла, плутала. Мне не нравится, я там бы жить не хотела. Может, там сейчас приятнее, а может, и нет.

Но есть чудесный Сокол, где сохранились прекрасные домики литераторов и художников. Вы наверняка знаете, почему он так называется — изначально такой квартал хотели построить в Сокольниках, но что-то не получилось. Там можно бродить среди деревянных заросших заборов.

Но лучше всего мне дома: в Лефортово, Новогиреево, на Авиамоторной.

Сейчас я живу…

Не так далеко от мест детства — в Новогиреево, там Кусковский парк, с которым произошли такие же метаморфозы, как и с Лефортовским: когда мы переехали в 1990-х, все зарастало и парка как такового не было — лишь у исторических построек и аллеи Жемчуговых, а в течение последних пяти лет он преобразился — появились места для шашлыков и пикников, велосипедные дорожки и дорожки для скандинавской ходьбы, которой я, кстати, увлекаюсь — хожу с палками и получаю колоссальное удовольствие и заряд бодрости. Этот парк стал для меня домашним.

В Москве меня радует и расстраивает…

Я пользуюсь общественным транспортом — мне очень приятно, что появилось МЦК, и с большим нетерпением ждала открытия Большого кольца. Есть перегруженные линии метро: плохая — фиолетовая, она всегда переполненная, душноватая. А у нас хорошая.

Что бы я переделала?..  Конечно, я бы хотела быть моложе, потому что та Москва, которая сейчас, становится мне все дороже и хочется тратить на общение с ней все больше сил.

Нужно ли больше зелени? У нас прекрасные парки и деревья высажены среди домов.

Мне не нравятся безумные однотипные высотки. Настроят много-много одинаковых домов рядом, посадят пару деревьев внутри — и это не те московские дворы, что были раньше. Но это ностальгия: Москва же тоже должна меняться — людям надо где-то жить. Но Москва стала огромная: такая необъятная страна.

О москвичах…

Москвичи — это особая каста. Не те, кто приехал недавно и строит карьеру: такие Москву в большинстве своем воспринимают как средство достижения комфортной жизни и место заработка денег, как стартовую площадку, чтобы что-то делать дальше. А для настоящего москвича во втором-третьем поколении Москва — дом; мы хотим, чтобы он был чистым. В моем доме в Новогиреево все друг друга знают, я тут живу уже лет тридцать пять. Там, где прошло детство, был восьмиэтажный дом в четыре подъезда, но я тоже практически всех знала. А те, кто приехал сейчас, живут в коконе и не хотят знать, кто рядом.

Настоящий москвич не торопится: он может остановиться и послушать неожиданно прилетевшую птичку. А молодые, которые, в общем-то, уже и москвичи (или считают себя ими), торопятся — им все подавай быстро, нужно везде успеть. Но должно быть время оглядеться, подумать, что-то обсудить.

Москвич — хлебосольный, готовый рассказать много-много о своем районе, добрый, но он не принимает хамства и обливания города грязью. Если ты приехал в этот город, то хотя бы немножко полюби его или хотя бы не матери — веди себя хорошо.

Когда еду в метро, то каким-то чувством понимаю, кто приехал недавно, а кто свой. Москвич для меня тот, кто любит Москву, жалеет ее, продолжает познавать и делится этими знаниями с другими.

6 марта мой профессиональный праздник — День театрального кассира…

У нас была чудесная классная руководительница — я ее не только помню, но мы даже по-прежнему у нее собираемся (сейчас, правда, все реже и реже). Она привила нам любовь к театру: я всегда мечтала быть на сцене — не получилось. Но знакомство с московскими театрами произошло именно благодаря нашей учительнице: МХАТ Горького — там были очень хорошие постановки, которые помогали нам писать сочинения, чудесный театр Вахтангова — потом мы гуляли по Арбату и обсуждали увиденное.

И не зря я больше 17 лет в концертной жизни — стала работать в организации, которая связана с театрами — МТС Live: стечение обстоятельств и нереализованные детские мечты привели меня в компанию, которая продает билеты. Начинала я в кассе, а теперь сама все больше работаю с юридическими лицами.

Но кассир же не только продает билеты…  Скажу пафосно: он сеет разумное, доброе, вечное. Театр начинается даже не с вешалки, а с хорошего кассира. Во всяком случае, так было раньше. Конечно, сейчас работает сайт — молодежь все равно покупает так. Но люди, которые хотят человеческого общения, приходят в кассу. Их все меньше, но они будут оставаться. Мне, человеку старой закалки, покупать и что-то другое в интернете не интересно. Билет — значит, обсудить артиста, режиссера, тему постановки. Даже одежду нужно прийти пощупать и приложить. Кассир работает для людей, которым интересен процесс.

Кассир — психолог, который должен понимать, что за человек к нему пришел, зачем; он и театрал, который должен грамотно поделиться своими эмоциями и знаниями с клиентом; обязательно кассир — продажник: можно знать много, красиво говорить, но тебе скажут «спасибо» и уйдут, а цель — продать билет, чтобы человек получил от спектакля хорошие впечатления, вернулся к тебе же, поблагодарил и купил по твоему наставлению что-то еще. Молодежь хоть и покупает с сайта, но некоторые ходят в кассу за советом.

Фото: предоставлено пресс-службой МТС Live