О московских сквотах, вычищенных углах в городе и консервативном арт-сообществе.

Я родилась…

В Петербурге. Точнее, в Петергофе, прямо напротив входа в Верхний сад.

Сейчас живу…

В Москве, на Университете.

Люблю гулять…

Мне на Университете очень нравится. У нас вокруг сплошные скверы и парки. Долина реки Сетунь, Матвеевский лес, рядом в глубине университетского парка есть много тайных дорожек и ботанический сад…  Берем велики и катаемся. И ехать за природой далеко не надо.

Нелюбимые районы…

Наверное, это северо-восток, я там редко бываю и плохо эти места знаю. Но когда там проезжаю, не покидает ощущение, что это как будто не Москва.

Любимые рестораны…

В Москве приходится высчитывать свое время: поскольку наша галерея в Замоскворечье, я регулярно бываю в ресторанах поблизости. После вернисажей часто ходим в «Квартиру 44» на Малой Якиманке. Она всегда допоздна открыта, там нет пафоса модных мест, атмосфера такая душевная, как будто дома сидишь. И освещение уютное, «подабажурное», располагающее к разговорам.

В Старомонетном, во дворе, где находится Олимпийский комитет, есть симпатичное место — Correa’s с летней террасой, туда иногда хожу, еще во «ВьетКафе», которое на углу Якиманки. Раньше в это кафе на обед часто ходили сотрудники французского посольства, и мы обсуждали совместные проекты.

Больших коллекционеров вожу в Mushrooms, тоже на Якиманке, в ТЦ «Гименей». Концептуальное дизайнерское место, подают грибы во всех ипостасях.

С иностранными гостями, конечно, бываем и у Новикова в «Большом», и у Раппопорта в «Dr. Живаго». Хотя «Живаго» не очень люблю — витринное место. Но там кухня русско-советская, символика в оформлении — иностранцам, конечно, интересно. Еще как-то водили английского куратора в ресторан Savva в «Метрополе», где эстонский шеф-повар (Андрей Шмаков. — «Москвич Mag») и подают блюда в традициях Саввы Морозова. Такое сочетание прибалтийской кухни и российской. Мне, как уроженке Питера, это близко и знакомо, я с детства бывала в Эстонии и ела все эти чудные корнеплоды в ягодных соусах…

А вообще мне не важно куда, важнее с кем, поэтому в основном я хожу в те рестораны, куда меня зовут. Хорошая компания — самое изысканное блюдо.

Москвичи отличаются от жителей других городов…

Москвичи более целеустремленные, более суетливые, более активные. Я, как бывший питерец, нахожу большую разницу в манере общения. Москвичи начинают с места в карьер, сразу к цели. В Питере прагматический аспект общения не так заметен, питерцы могут и умеют «неэффективно» общаться. А москвичи всегда хотят результата, эффекта даже в дружеском общении. В Питере главное — процесс, люди просто искренне наслаждаются присутствием друг друга. Питер генетически более вальяжный, что ли. А Москва — купеческий город, здесь всегда дела делались.

В Москве лучше, чем в мировых столицах…

В Москве много всего чудесного. И в первую очередь — ощущение огромного пространства. Когда мы едем в Европу на короткое время, нас умиляют эти старые маленькие улочки, крошечные кафешки и то, что можно везде пешком…  Но вот сидишь в Париже безвылазно два месяца, и начинается клаустрофобия, твой глаз все время во что-то упирается. А в Москве — горизонты, восходы, закаты. У нас на Университете на холме ух какая панорама! В Париже это негарантированное удовольствие — надо либо выезжать, либо жить на каком-нибудь последнем этаже в квартире с видом на крыши. А у нас это достояние всех, куда ни выйдешь — везде простор. И это дает ощущение безграничности, бесконечности возможностей.

Москва за последнее десятилетие изменилась…

Теперь стало чище, универсальнее, наверное, удобнее. Но, с другой стороны, мне не нравится такая чрезмерная «асептизация» города. Вот я в последние годы ездила в Киев несколько раз. Там инфраструктура, конечно, в худшем состоянии. Много неотреставрированных зданий, запущенных внутренних дворов…  Но и в этом декадентстве есть шарм, там селятся креативные индустрии, туда приходят люди, которые создают необычные места со своей атмосферой.

Собянин так вычистил все углы, что у молодых людей нет мест, где встречаться. Везде за все надо платить. Куда им идти? В торговые центры, в парки? Сплошное потребление-потребление. И в сравнении с другими городами России в Москве все намного дороже.

Недавно была на Яузе, в таком творческом месте, там сквотировали два этажа молодые ребята, был несанкционированный концерт…  И я порадовалась, потому что уже давно не видела сквотов и спонтанного драйва в Москве. Должны быть какие-то места, очаги, созданные из ничего, без всяких инвестиций. А у нас сплошной Диснейленд для взрослых.

Или вот был раньше милый старый домик во дворе нашей галереи, где работали мозаичная мастерская, детская студия керамики. Мы делали для выпускников студии каждое Рождество «Перевернутую елку». Прикручивали елку к потолку галереи и показывали под ней керамические эксперименты маленьких творцов. То есть у нас было маленькое, локальное комьюнити. Потом всех повыселяли из домика. Отреставрировали его до состояния “евроремонта”. Теперь его занимает непонятно какое ведомство, он весь отделан пластиком, увешан камерами, ни одной таблички. Одна видимость сохранения истории — ничего родного в нем не осталось. Меня такое раздражает, это не реставрация, а какой-то пряничный ремонт, когда не видно, что время прошло через здание. Неправильно это. Вся эта новая штукатурочка…  Дух времени и истории уходит. Мне также кажется, очень много тратится на внешний вид в Москве и недостаточно — на поддержание локальных сообществ.

Наша галерея, например, за десять лет существования не получила ни разу ни одного гранта. Хотя всем давно известно, что современное искусство — это зона эксперимента, которая нуждается в меценатстве и поддержке.

Если не Москва, то…

Питер, конечно. Если бы не климат, то Питер был бы идеальным городом для жизни.

С удовольствием пожила бы в Киеве. Волшебный рельефный город! Там многое изменилось за последние годы. Совсем другое мышление и очень интересно. Теперь в Киев можно приехать из Европы без визы, и туда хлынули всякие «оппортунисты» — креативщики, которые вдохнули в город новую жизнь. Я встречалась с одним французом, он и поэт, и предприниматель, и музыкант, и риелтор. Я таких в Москве давно не видела. Иностранцы уезжают из Москвы, не только креативный сегмент, но и бизнес. А на Украине все наоборот, Киев становится интернациональным, фактурные люди ходят по улицам. Эффект новизны там присутствует гораздо сильнее. Им, конечно, сейчас экономически непросто. Но гранты художникам раздают и даже на киевской арт-ярмарке стенды сделали бесплатными для галерей. Туда легко всех созвать, а сюда и раньше, особенно теперь, иностранных коллекционеров пригласить — голову свернуть. Наверное, не сразу, но, думаю, со временем там будет, как в Прибалтике. Мне интересно было бы там пожить.

Европа, Старый Свет, он и есть Старый Свет — всегда есть чему поучиться и что посмотреть. И Париж всегда будет мил моему сердцу, после пятнадцати лет жизни часть меня по-прежнему живет в нем, в его духе свободы.

После карантина…

Готовим, конечно, новые проекты…  И персональную выставку, и групповой кураторский проект к новому осеннему сезону.

В конце мая был открыт наш партнерский проект с Foksal Gallery Foundation в Варшаве — персональная выставка Ольги Чернышевой Grids and Rips, которая продлится до конца июня.

Ну а в Москве, когда снова откроемся в середине июня, продлим выставку Никиты Алексеева Selfies, открытую до начала пандемии.

Весенние ярмарки современного искусства были аннулированы, и осенние претерпят изменения.

В этом году я состою в отборочном комитете Viennacontemporary и знаю, что ярмарка сократится почти вдвое. Рассчитывают на плотный круг своих коллекционеров, международных посетителей явно будет меньше, чем обычно. Но сама ярмарка останется интернациональной платформой с акцентом на Восточную Европу. Ожидается и участие российских галерей. Все будет зависеть от регламентаций открытия границ между Россией и Европой.

Я уверена, что все усилят свои коммуникации онлайн. Наше арт-сообщество, конечно, довольно консервативное, но и ему теперь не уйти от диджитализации. Все мы потихоньку превращаемся в киборгов…  Кто мыслит себя сегодня без смартфона, интернета и соцсетей?

Но эманацию живого не отменить. Поэтому люди будут ходить на выставки, смотреть, общаться и обсуждать.

Фото: Юлия Дубровская