О ночных поездках на самокате по набережной до Воробьевых гор, о новых театральных премьерах и о планах по созданию театрального квартала на Чистых прудах.

Живу в Москве…

Со студенческих времен. На 3-й Тверской-Ямской улице была наша мхатовская общага, и каждый день все шли в театр по улице Горького (тогда она еще не была Тверской) пешком почти до Красной площади. Я очень любил этот путь: идешь в центр, впереди Кремль, возвращаешься домой, смотришь на закат. Студентом любил заниматься у Новодевичьего монастыря: в пруду плавают утки, я лежу на травке, читаю, готовлюсь.

Особенно хорошо мне всегда было на Чистых прудах. Много лет жил рядом, на улице Макаренко, играл в «Табакерке», бродил по бульварам. Сейчас я худрук театра Олега Табакова, и снова вся моя жизнь проходит в районе Чистых прудов.

Театральный район…

Эту мысль подсказало само пространство с театрами «Современник», Et Cetera и «Табакеркой», исторической сценой театра Олега Табакова. Театральный район, со скверами, посвященными артистам именными лавочками, прогулочными маршрутами, связанными с театром и историей, тут был бы очень органичным. В этих переулках жили родители Пушкина и Грибоедов, гуляли Ольга Андровская и Алексей Баталов, в чистопрудных дворах таится подлинная московская эклектика. Заглянул в подворотню, а там небольшая скульптура или табличка, объясняющая связь именно этого местечка с нашей культурой и сценой.

Если создать такое теплое и творческое пространство, сделать его доступным для всех, то получится заново открыть старую Москву. Ничего рушить или ломать не надо, можно просто оживить то, что и так есть: посадить деревья в честь любимых артистов или поставить скамейку там, где ее нет. В своем театральном дворике мы посадили рябину, и она замечательно прижилась, для меня ее гроздья — как символ учеников.

Сейчас этот проект только разрабатывается, и в нем принимает участие автор многих замечательных московских памятников Александр Рукавишников. Если руководство Москвы эту идею поддержит, будем счастливы. Ведь как ни посмотри, а именно русский театр — сама суть нашей жизни.

Хотелось бы с песнями и плясками пройти с артистами и учениками школы Олега Табакова по округе. Очень важно, чтобы историческое пространство Чистых прудов было местом отдыха не только для тех, кто пьет на лавочках бульвара, а для тех, кто любит и хочет творить.

В День города…

Ждем всех на Хохловской площади в амфитеатре. Оркестр барабанщиков имени Евгения Евстигнеева, степ, джаз и танцы народов в исполнении наших студентов и артистов. Приходите, первый раз покажем в 13.00 и повторим потом в 14.00.

Люблю гулять…

По бульварам. Ночами, днем времени на прогулки у меня нет, еду на самокате или велосипеде вдоль бульваров или катаюсь по парку Горького до Университета и назад.

В отпуске…

Никогда не был. А с тех пор как после трагического ухода Олега Павловича меня назначили худруком его театра (апрель 2018 года. — «Москвич Mag»), не было и возможности.

Хотя я всегда жил в очень плотном ритме. До возвращения в театр много работал в кино, а оно не предполагает отпусков, ты все время в процессе, в перерывах — подготовка к следующим ролям или проектам. Бывает, я это точно знаю, когда человек входит в состояние отдыха, ему трудно включиться в работу. Или того хуже: вернувшись, он может такого натворить (внимание-то после отпуска рассеяно), что весь отдых сойдет на нет.

Поэтому лично для меня отдых — это переключение внимания и действия. Работы здесь много: кроме исторической сцены «Табакерки» есть большая сцена на Сухаревской, театральная школа, куда мы отбираем учеников по всей стране, мастерские. Мне как худруку надо это все вместе завязать, чтобы процесс шел, я несколько десятков раз в день переключаю свое внимание с одного на другое, и когда что-то получается, в театре или в школе, это возобновляет силы.

Если все правильно и осмысленно функционирует, как говорил Табаков, «с походом», то есть сверх ожидания, это меня невероятно радует.

Все артисты театра…

Немного безумны. Помните историю про артиста, который пригласил своего психиатра на премьеру? После спектакля врач перечислил тех его коллег, кто должен лечь в психушку или как минимум пойти на терапию, и назвал тех, кого лечить уже поздно. Психиатра спросили: «А есть ли здоровые люди в труппе?» — «Да, — ответил он, — но они очень плохие артисты».

Но есть и хорошая новость: пока у меня есть сверхзадача и четкая цель, чтобы наш театр и наша школа существовали в гармонии и были успешны у зрителя, профессиональное выгорание, в том числе и от усталости, мне не грозит. Театр — это живой организм, тут ничего нельзя гарантировать. У артиста может быть плохое настроение, он может испугаться зрителя, и весь спектакль развалится. С другой стороны, здесь много интересной и неизведанной работы, которая во многом зависит от меня, а в фильме от меня как артиста зависит только то, что происходит непосредственно в момент съемок.

И потом на экране окажется то, что было уже год назад, а на сцене ты здесь и сейчас, живешь в моменте. Переснять спектакль нельзя. Такого соединения живых людей в одном месте нигде, кроме театра, нет.

В кино…

В ближайшее время возвращаться не планирую.

Предстоящие премьеры нового сезона…

Откроемся спектаклем Аллы Сигаловой «Моя прекрасная леди», премьера которого состоялась в мае рамках фестиваля «Черешневый лес». И спектаклем «Скамейка». Следующая премьера в начале ноября — «Ревизор» по Гоголю, который ставит Сергей Газаров. В этом спектакле я играю Городничего. На самом деле мы сейчас с вами разговариваем, а я уже он, Городничий. Поставлю сам два спектакля. На исторической сцене — пьесу Терри Джонсона «Ночь в отеле с Альбертом Эйнштейном и Мэрилин Монро», на сцене на Сухаревской — спектакль по пьесе Агаты Кристи «Десять маленьких индейцев», прошу не путать с десятью маленькими афроамериканцами!

Фото: Ксения Бубенец