О постоянном стреме, в котором живет город, о предложении поставить чиновников на ролики или посадить их в детские коляски, чтобы прокатить по Москве, и о концерте «Верните мой 1992-й», на котором будет то, чего не было уже 30 лет.

Я родился…

Мутабор: Родился я на Преображенке, недалеко от электролампового завода (МЭЛЗ). Это был старый, послевоенной застройки район. Потом переехал в новостройку на Краснобогатырской улице и там провел все детство. В 18 уехал в Гольяново, в бабушкину квартиру, и там прожил 12 лет. Всегда мечтал о квартире в Сокольниках, где сейчас и живу уже 20 с лишним лет.

Москва детства…

Мутабор: В моем детстве Москва была очень большой, хотя и ограничивалась моим районом Преображенки, Сокольниками, ВДНХ и центром. Каждое новое место вызывало восторг и ощущение географического открытия. Очень хорошо помню, как первый раз попал на Арбат, тогда это была узкая московская улица, по которой ходили троллейбусы. Спустя время Арбат стали делать пешеходным — выкладывали плиткой. Все жители говорили, что это расточительство, ведь плитка очень дорогая, на что власти отвечали, что она прослужит 60 и более лет…  Смешно. Ее уже поменяли несколько раз.

Дэн: Мое детство в Москве началось в 14 лет. Именно в этом возрасте я решил «понаехать». Когда я приехал сюда из Оренбурга в первый раз, то был поражен масштабом, чистотой улиц и тем, насколько зеленой была Москва по сравнению со степным городом Южного Урала, впечатления — сами понимаете… К тому же это был еще СССР, и разница между регионами и столицей была ужасающе значимой.

Я помню Москву еще без пробок. От слова «совсем». Машин было крайне мало. Из-за этого вспоминаю те времена с ностальгией. Помню старые уютные дворики, прилегающие к Старому Арбату, там мы устраивали себе обеденные перерывы между танцами на самом Арбате — ими мы зарабатывали на жизнь.

Чуть позже я поселился на Соколе, 3-я Песчаная улица. Помню вечерние прогулки в сквере Дивизий Московского Ополчения с фонтаном и чудесными лавочками. По соседству проживало много актеров и политических деятелей. Часто туда приезжали киношники. Очень любил и до сих пор люблю этот район. Настоящая старая Москва для меня должна выглядеть именно так.

Как менялся Арбат…

Мутабор: Постепенно улица обрела новую жизнь, там начали собираться поэты, художники и музыканты. Люди приходили послушать стихи и песни, поглазеть на работы московских художников, поэтому всегда было приятно прогуляться именно по Арбату. Потом он стал туристическим местом, появилась торговля сувениркой.

В 1988-м я учился в 9-м классе и свободно передвигался по всему городу: на «Юго-Западной» было модное кафе «У фонтана» — в народе «Молоко», — где собирались модные люди со всего города. Там я впервые увидел тусовку московских брейкеров: чуваки танцевали брейк-данс и выглядели настолько круто, что захотелось присоединиться к ним. До этого я был барабанщиком в панк-рок-группе и тусил в основном с панками на Пушке. В «Молоке» же я узнал, что брейкеры тусуются на Арбате, и стал приезжать туда просто поглазеть на танцы. Потом стал проводить на Арбате все больше времени, периодически торгуя с иностранными туристами всяким стафчиком. И к 1992 году стал уже частью тусовки арбатских брейкеров и «утюгов» («утюжить» — продавать иностранцам сувенирку за валюту). К 1993 году я перестал ездить на Арбат. Там стало больно находиться. Из-за ситуации в стране Арбат стал сборищем бомжей, наркоманов и нищих, как, впрочем, и весь центр города. Это было очень грустно.

Сейчас живу…

Дэн: Я успел пожить практически во всех районах и даже пригородах. Но все-таки любимый район — это север зеленой ветки. Вот сейчас немного сместился к югу: живу на «Белорусской».

Любимые и нелюбимые районы…

Мутабор: У любого москвича есть такие районы города, где почти не бываешь. Для меня это Бирюлево, Чертаново, Капотня, Братеево — в общем, весь юг Москвы. Даже не знаю, почему так сложилось. Из любимых: Сокольники, Водный — Речной, Юго-Запад и центр — очень люблю Чистые пруды, Спортивную, Университет…  Там мне всегда хорошо гулялось и дышалось.

Дэн: Да в каждом районе можно найти свое интересное местечко. Даже на юге. К примеру, парк «Царицыно».

Не могу выделить что-то особенное, но север и северо-запад лично для меня предпочтительнее.

Хочу изменить в Москве…

Мутабор: В городе я поменял бы руководство. Особенно районное. Я бы сделал обязательным условием приема на работу руководящего состава районов именно москвичей, родившихся и выросших в этом городе. Больно видеть, как понаехавшие руководители перестраивают город по своим представлениям о прекрасном, не имея здесь корней и квалификации.

Надоело смотреть на маленькие Ростовы, Омски и Курски с Белгородами и прочими городами. Бесит брусчатка на тротуарах, всегда хотелось посадить чиновника, придумавшего это, в детскую прогулочную коляску и прокатить по городу. Или на ролики его поставить, и пусть трясет своими жирами по тротуарам…

Дэн: Столица стала другой. Я приезжал в совсем другой город. Это ни хорошо и ни плохо. Все должно меняться со временем и в угоду ему. Поэтому не могу сказать, что хотел бы изменить. Начинать здесь следует не с города. Не хотел бы касаться политики сейчас. Наверное, все-таки скажу так: людям должно быть комфортно там, где они живут. Сейчас напрягаются все. От пешеходов до автолюбителей. Плюс еще добавьте постоянный стрем. Выходя вечером из дома, у женского населения без сопровождения мужчины нет уверенности в том, что этот квест закончится нормально. Да и не только у женщин. Так быть не должно! Расписывать по пунктам все причиненные нам неудобства не вижу смысла, потому что их слишком много. И в мэрии, и в полиции, и в Думе об этом знают не хуже нас, но…

Москвич — это…

Мутабор: Москвич — человек, выросший в этом городе; именно выросший с детства. Человек, который живет в этом городе, а не зарабатывает тут деньги. У нас есть песня «От Питера до Москвы», в которой я в поэтической форме ответил на этот вопрос. Послушайте ее при случае.

Дэн: Это Мутабор! (Смеется.) Но если нужно четкое определение моего понимания, то это человек — потомок пяти поколений, родившихся и живших в этом городе.

Если не Москва, то…

Мутабор: У меня была возможность переехать в Нью-Йорк, там я пожил немного, но все равно вернулся в Москву. Не могу я без этого города. Слишком много приятных воспоминаний связано. Так что другого такого нет для меня.

Дэн: Я ж кочевник по сути! Успел пожить во многих городах мира и России, от Лондона и Гаваны до пгт Светлого. Люблю начинать все с нуля. В этом есть свой кураж. Поэтому абсолютно все равно, «если не Москва».

Желаю Москве и москвичам…

Мутабор: Расти. Расти и развиваться. Расти над собой и вместе с Москвой. Двигаться вперед и не топтаться на месте. Обновляться.

Дэн: Попытаться сохранить этот город для людей, а не вот это вот все. Я помогу.

Мой 1992-й — это не только альбом «Поговорим о сексе»…

Мутабор: «Секс» здесь ни при чем…  1992 — год больших перемен, революционных перемен. Старой жизни уже не осталось — началась новая. Ее можно было принять и органично войти в эти перемены, а можно было остаться на том берегу и выпасть из этой новой жизни. Так и случилось со многими моими друзьями и знакомыми. Слабоумие и отвага — вот наш девиз в 20 лет. Кто-то выжил и живет, а кто-то канул в Лету…  Хотелось бы вспомнить это. Было много хорошего и много плохого — страха все потерять и надежд на новое. Так что мне хочется вернуть ощущения перемен, надежды на лучшее. Попытаемся все это вспомнить на концерте «Верните мой 1992-й», где помимо «Мальчишника» будет Мистер Малой и Bad Balance.

Все меняется…

Мутабор: Мне исполнилось 50, и изменилось все…  Что именно — вопрос, на который можно отвечать неделю. Все, что было, стало другим, кроме людей. Не меняются с годами только люди…  И квартирный вопрос. («Мастер и Маргарита».)

Концерт «Верните мой 1992-й» пройдет 21 января в клубе 1930 Moscow.

Фото: предоставлено пресс-службой