Полгода назад 50-летний тогда Илья Бачурин стал генеральным директором Москонцерта — старейшей концертной организации с 90-летней историей. Бэкграунд Бачурина, несомненно, способствовал громкому назначению: и организованные 23-летним продюсером первые гастроли Майкла Джексона в России (1993), и подготовка церемоний Олимпийских игр в Сочи (2009–2014), а также Всемирного фестиваля молодежи и студентов (2017), и руководящие творческие должности на Первом канале и «MTV Россия», и запуск кинотелевизионного комплекса «Главкино», участие в российской комиссии «Евровидения», создание «Фабрики звезд» — все подсказывало, что будущее Москонцерта в надежных руках.

Мы договаривались об интервью примерно пару недель. Илья Бачурин входил в здание Москонцерта на Ленинградском проспекте и вскоре возникал на Неглинной, на Красной площади, на презентациях и вакцинации, кинопоказах и театральных премьерах, перемещался из Москвы в Петербург, выступал на Международном экономическом форуме и на конференции о культуре Gamma pro. Он оставался на связи 24 часа в сутки, но встреча по объективным причинам откладывалась.

И вот наконец время было назначено. Поднявшись на этаж, я увидела, как спортивной походкой из кабинета вышел человек модельной внешности под два метра ростом. Он не был похож на человека, которого обычно представляют на должности гендиректора Москонцерта.

Пять месяцев назад, в апреле 2021 года, вы стали директором Москонцерта. Какая реакция была у ваших знакомых, когда они узнали об этом?

Те, кто не знал, о какой организации идет речь, были настроены оптимистично: «Серьезная организация? Московская? Поздравляем!» Но те, кто понимал, какой большой и сложный набор вопросов здесь накопился, были значительно осторожнее в оценках. Поэтому после первых же поздравлений я почувствовал острую необходимость ответить, в первую очередь для себя, на вопрос, что же такое Москонцерт, чем он занимается, чем должен быть знаменит и какой культурный продукт должен производить. Москонцерт практически никогда не присутствовал в рыночном сегменте мероприятий, если не считать рынком дикое поле 1990-х. Проекты, которые он делал, не выходили за пределы собственных площадок и достаточно герметичной аудитории, которая количественно особо не растет и не уменьшается. Зачастую это зрители, которые ходят на одних и тех же исполнителей, в одни и те же залы. Сейчас сформулирована и утверждена руководством города новая концепция. Я бы ее назвал концепцией трансформации и развития.

В этом году Москонцерту исполняется 90 лет, и за эти годы у него сложился имидж одной из самых таинственных организаций, подведомственных департаменту культуры. Вы уже познакомились со всеми сотрудниками, какое у вас впечатление от работы подразделений? 

О том, что такое Москонцерт, целиком и полностью знал, наверное, только один человек — его бывший директор Александр Григорьевич Беленький. Я с очень большим уважением отношусь к тому, что было сделано здесь за долгие годы. Это значимая структура в масштабах города, проекты и артисты, значимые в масштабах страны. Даже карантин не помешал провести в прошлом году более 1500 концертов. Но в силу слабого маркетинга культурный продукт Москонцерта сегодня немного отстает от времени, потерял свое лицо. Но, повторю, очень многие артисты и программы Москонцерта уникальны и достойны огромного восхищения и внимания самой широкой, в том числе международной, аудитории. Здесь есть звезды мирового уровня. Все знают Елену Ревич, Сергея Жилина, Борислава Струлева, Юрия Шерлинга и вспомнят еще десяток фамилий музыкантов, артистов Москонцерта, являющихся суперпрофессионалами того же уровня. Сегодня Москонцерту предстоит решать проблему номер один: становиться актуальным, интересным для внешнего мира и создавать культурный продукт для горожан и гостей столицы, имеющий высочайшую художественную ценность. Без цифровизации как в области контентного предложения, так и в организационных процессах (например, в продаже билетов, которые уже никогда не будут существовать в прежнем аналоговом виде) также невозможно обойтись.

В штате Москонцерта около 600 артистов, всем ли найдется место в новой концепции и есть ли у вас приоритеты в отношении жанров?

Место найдется всем тем, кто будет актуален в форматах проектов, предлагаемых Москонцертом и интересных горожанам. Формируя набор этих проектов, я хотел бы сохранить все направления работы и жанры Москонцерта и, наоборот, добавлять новые современные — те, которые привлекут и более молодую аудиторию, не оттолкнув взрослую. Я думаю, что базовые направления искусства, представленные сейчас в Москонцерте, надо в некоторых случаях по-новому упаковывать, использовать в иных художественных формах, актуальных, компилятивных, более технологичных, при помощи маркетинга расширять их аудиторию. У нас элитарное, закрытое искусство? Нет. Оно людям непонятно? Нет, оно понятно, просто плохо думали, как, где и кому его представлять, как его упаковать. В неожиданных комбинациях старые жанры могут давать новый результат, превращаться в мультижанровые спектакли, в то, что называется модным словом«перформанс». На мой взгляд, недооценен в Москонцерте и балет. Есть и немало крутых старых жанров, которые забыты, хотя, между прочим, они очень неплохо жили в Москонцерте в прошлом веке. Например, один из них, цирк на сцене, мне кажется очень актуальным. С одним из моих любимых режиссеров Юрой Квятковским, который только что стал художественным руководителем ГБУК «Москонцерт», постараемся возродить такой цирк в Москонцерте, так как сегодня его нет, а есть цирк с концлагерями для животных и стереотипами прошлого в постановочной части. То же самое со сложными жанрами эстрадного концерта, где на одной сцене выступали артисты самых разных направлений — этого сейчас и близко нет, а ведь их можно сделать в таком формате, который привлечет новых зрителей. Надеюсь, и старшему поколению понравится тоже, но в первую очередь надо увлекать молодежь. Если мы про нее не подумаем, завтра у нас не будет лояльной аудитории. Да и в целом экспериментировать, искать новые, интересные искушенному московскому зрителю решения — это увлекательно, это то, ради чего я и пришел в Москонцерт.

Есть немало крутых старых жанров, которые забыты, хотя, между прочим, они очень неплохо жили в Москонцерте в прошлом веке.

Важнейшей частью новой концепции Москонцерта является сотрудничество в самых разных форматах с лучшими актуальными режиссерами, артистами, художниками, продюсерами, творцами с большой буквы, такими как Алексей Франдетти, Петр Айду, Теодор Курентзис, Федор Елютин, Антон Беляев, Егор Дружинин и многими другими.

Судя по страницам в соцсетях, у вас колоссальный круг интересов: кино, шоу-бизнес, мода, спорт, большие мероприятия, музыка от классики до рэпа, искусство во всех его проявлениях, в том числе digital art. Как вам удается это совмещать и какое место среди всего занимает Москонцерт?

Работа — всегда центр моей вселенной, а в центре работы очень часто оказывалась музыка и продюсерская деятельность. Сейчас Москонцерт и его проекты — самое важное и невероятное в моей вселенной. Передо мной стоит амбициозная и очень непростая задача — помочь Москонцерту найти свое место в системе культурных координат, институций XXI века, в бушующем мире новых имен и стилей. И эта задача полностью укладывается в мою систему координат, находящуюся в постоянном развитии, внутренней трансформации. Радикально-то ничего не меняется, ценности и предпочтения как фундамент сохраняются, но сегодня мне важно и интересно одно, завтра — немного другое. Изменения сегодня — стиль жизни, изменения — стиль бизнеса в сегменте массового искусства и культуры.

Как вы относитесь к поколению «ТикТока»?

Считаю многих невероятно талантливыми и интересными! Это поколение способно отбрасывать второстепенное, фокусируясь на главном, дружить и находить понимание там, где более старшие пошли бы войной друг на друга. Это поколение творцов, людей, способных понимать и создавать новую реальность, и оно требует всяческой поддержки, понимания и любви. У молодых ребят сейчас вся жизнь в цифровом формате. Там другая музыка, да и культура в целом, и факт в том, что те, кто не чувствует времени, остаются позади, теряют ощущение актуальности и порой реальности. Именно этим отставанием и непониманием зачастую вызвано негативное отношение к новым людям, к молодежи. По сути, создавая искусство сегодня, нужно ориентироваться на то, что его будут оценивать не только и не столько классики и мэтры, а те молодые, которые не всегда отягощены балластом фундаментальных знаний и опыта, остро чувствующие правду/неправду, справедливость/несправедливость, талантливость/неталантливость, актуальность/неактуальность. Их много, и они — завтрашний день. Их голос громок. А с помощью цифры этот голос молодой и активной прослойки, которая ищет новую эстетику, становится громоподобным. Развитие, а иногда и столкновение культур штука необычайно интересная. По сути, из-за цифровой революции мы сегодня живем во время революции культурной.

Какую позицию в этом конфликте поколений вы занимаете?

Думаю, на самом деле конфликта и нет, а если есть, то только в головах людей с недостаточно широким музыкальным кругозором. Есть ускоряющийся процесс развития культуры, технологий, законов социума. В детстве мне повезло заниматься классической музыкой, но при этом я очень любил современную музыку, только начинающийся в те времена электронный звук. Слушал все, что можно, на виниле, на компакт-кассетах, которые папа привозил из зарубежных командировок, часто ходил в Большой, БЗК слушать любимейшие произведения, того же «Онегина», и это было очень круто. Сейчас могу слушать в машине Кирилла Рихтера или оркестр Теодора Курентзиса, а потом перейти на что-то совсем актуальное: new рэпчик, инди, электронику. В силу того, что музыкой профессионально я занимаюсь почти всю жизнь, границы моего музыкального вкуса максимально широки. Вижу сейчас, как новое время неумолимо приходит, берет свое, меняя не только привычные формы, но порой и содержание.

В одном интервью вы сказали, что «творческие люди заслуживают трепетного отношения, так как приносят в этот мир искры высшего смысла». Для современных руководителей это очень нехарактерная точка зрения. Вы действительно так воспринимаете артистов?

Слушайте, какой руководитель может быть в сегменте, где продукт базируется на таланте, на искре божьей? Здесь администрирование только в помощь. В менеджменте творческих, креативных индустрий от артиста зависит очень многое, иногда почти все. В силу своего опыта никаких иллюзий насчет артистов я не питаю и не идеализирую их. Но если удается найти человека, которого можно воспринимать как творца, через которого в этот мир приходит что-то прекрасное, новое, то, кроме уважения и желания помогать ему, у меня не возникает других ощущений. Сегодня искусство, дробясь и рассыпаясь пикселями на сотни платформ, требует посредника, который четко сформулирует задачу: что нужно сделать, чтобы получить аудиторию. В Москонцерте сегодня собраны высокие артистические, творческие компетенции и практически отсутствуют продюсерские и режиссерские. Важно сбалансировать эту ситуацию.

А что поможет изменить ситуацию? 

Фантазия, креативность, упакованные в сильные режиссерские решения, плюс продюсерские навыки, помноженные на смелость — мне кажется, формула должна быть примерно такая. Я надеюсь, что Москонцерт станет центром высоких креативных, продюсерских и режиссерских компетенций в московском культурном пространстве.

Фото: Екатерина Чеснокова/МИА «Россия сегодня»

Текст: Светлана Потемкина