Петр Скопин

Главная проблема московских мужчин в том, что в городе слишком много женщин

5 мин. на чтение

Приходишь вечером в пятницу на стандартную московскую дискотеку или в бар — и сразу замечаешь огромные гендерные диспропорции. Женщины размашисто заполоняют собой все пространство событий, их здесь всегда в несколько раз больше, чем мужчин, если не сказать раз в десять; сильный пол вяло жмется к стенке или выбирает пиво на баре. Они мило щебечут друг с другом у стойки, пока оставшиеся без внимания женщины собираются в импровизированные хороводы и выделывают дикие, экзальтированные трайбл-выкрутасы в центре танцпола.

Женщины стали смелее, они сами знакомятся с парнями, если захотят — им совсем не сложно. Кажется, девиз современной московской дамы можно сформулировать так: «Счастье само себя не составит». Внушенные нам со школьной скамьи стереотипы о мужчине как рыцаре, который должен завоевать принцессу, вызволить ее из высокой башни, увезти на гнедом рысаке за тридевять земель, а потом до скончания веков петь ей серенады (или заказывать серенады у трубадуров, кто побогаче), терпят окончательный крах.

Города имеют не только конкретные географические и культурные особенности, но также обладают специфически мужскими или женскими лицами. К «мужчинам», например, относится одетый по последней моде сноб Нью-Йорк, да и Петербург тоже сложно назвать женщиной: небогатый, экзальтированный, с биполярочкой — но мужчина. С Москвой всегда было все очевидно: она женщина, по характеру, вероятнее всего, купчиха или торговка, несущая в котомке жирные кулебяки, или замученная преподавательница высшего учебного заведения. Само собой, лет сорока пяти. И в последние несколько лет «женское» в Москве усилилось до предела, женственность возвела себя в куб, стала безальтернативной столичной субстанцией, по сравнению с которой собянинская плитка — невинный пустяк. Нам остался буквально один маленький шажочек до какого-нибудь Иваново, называемого городом невест.

Еще в 2021 году, по статистике, количество женщин в Москве более чем на миллион превышало количество мужчин, то есть процентов на пятнадцать. После того как геополитический кризис вошел в кульминацию, новых подсчетов не производилось, но, по моим ощущениям, соотношение женщин к мужчинам стало составлять 1:2/3. Понятное дело: часть мужчин отправилась на СВО, часть уехала за границу, так там до сих пор и сидит, ждет у моря погоды, то есть мирного соглашения при посредничестве Трампа. Некоторые вернулись «в деревню, к тетке в глушь, в Саратов», откуда они и есть родом, с той же целью — отсидеться.

За эти без малого три года наши женщины, избавленные от подобных земных проблем, успели заполонить собой все энергетическое пространство, подчинить себе важные финансовые потоки, переиначить под себя этикет, эстетику и тренды города. Вечером они сидят в кафе, днем — в коворкингах, в перерывах заключают сделки у нотариуса, открывают кинотеатры и галереи, задают правила и тональность ведения бизнеса в Москве — и оставшимся в меньшинстве мужчинам ничего не остается, как подчиниться, отдаться всасывающему их без остатка потоку женственности, нежности, местами — суровой феминности. Наше дело теперь слушаться, говорим, только подняв руку, как в школе. «И давай не мычи с вытянутой рукой, а то родителей в школу вызову». Впрочем, подчиняться женщине русский мужчина давно научился — как минимум треть наших сограждан (опять же, по статистике) вырастают в неполных семьях с одинокими матерями. Но не будем о грустном.

Зато стать «маленьким гигантом большого секса» мужчине теперь намного проще, чем всегда. Секс-роботы умеют еще далеко не все, да и женские гормоны никто не отменял. Поэтому оставшиеся в городе мужики катаются как сыр в масле и не выбираются из женских объятий, достаточно нажать на две клавиши в дейтинге. Скорее всего, она даже не потребует кормить ее завтраком в «Пушкине», сгодятся пережаренные сырники на вашей хрущевско-брежневской кухне и растворимый кофе со сливками «Красная цена». Обменяетесь с ней номерами, и встречи обеспечены на месяцы вперед. Чего еще желать занятому москвичу 35+ лет?

Один мой знакомый, парень среднего достатка, долго пытался добиваться красивой своенравной девушки, которая его ни во что не ставила, с цветами и неожиданными подарками. Девушке все эти комплименты тогда казались пустяками. Но едва закончился 2022 год, она написала Максиму сама, поздравила с Новым годом и предложила встретиться. Хотя их рандеву прошло в «Кофемании», аппетиты девушки за это время успели снизиться: она заказала «всего лишь» шведский тост с лососем, утку по-пекински и капучино гранде. Максим потратил в заведении не больше пяти тысяч на двоих, но вышел из кафе уже в другом статусе. Они с той девушкой вступили в счастливые отношения, в следующем месяце женятся.

Как известно, у каждой медали есть оборотная сторона. Прекрасные нимфы, феи и дриады, готовые скушать наших мужчин живьем, оказывают им в конечном счете медвежью услугу. «Сильный» пол расслабляется и теряет сноровку. У них пропадают самцовые инстинкты, теперь заезжий экспат, даже из какой-нибудь Сербии, легко занимает места наших мужчин под солнцем и заводит себе гарем из московских красавиц, не говоря о традиционных альфонсах из Южной Европы — Алехандро и Джузеппе.

В конце концов секс ради секса вещь не сильно интересная. Процесс завоевания самочек напоминает сборку детского конструктора Duplo из огромных деталек. А хочется ведь игры, куража, даже отказов периодически. Поэтому мужчины находят себе другие занятия: проходят видеоигры, ставят новые рекорды литрбола или даже увлекаются творчеством. Мой приятель Гриша, устав от бездумного промискуитета, успел написать за год неплохой авангардный роман и теперь ищет издателя.

Слышал, что в Китае, где практически равное соотношение полов, между мужчинами идет ожесточенная борьба за «качественных» самок, которая начинается еще со старшей школы: молодые парни постоянно выясняют отношения между собой, вызывают друг друга на стрелки, в ходу даже яд и травматическое оружие. Не будем забывать, что Китай — коммунистическая страна, поэтому молодые комсомольцы («туаньпай») вполне себе используют в борьбе за женщин методы политического давления. Один партийный выговор — и ты лишишься карьерных перспектив, а вместе с ними перспектив личной жизни.

Московский же мужчина 40 лет от роду может быть дважды разведен, с большими алиментами и без работы — и он все равно будет пользоваться спросом. Обычно спрос рождает предложение, но в случае с мужчинами в Москве это не работает: мигранты к нам приезжают все реже, экспатов тоже почти нет.

Впрочем, остается одно действенное решение — клонировать наших мужчин. Если ситуация с нехваткой сильного пола продлится продолжительное время, рынок, несомненно, отреагирует, и мы обнаружим в «Азбуках вкуса», «Золотых яблоках», в барчиках и дискотеках на Китай-городе бесчисленные копии IT-специалистов среднего звена, криптоинвесторов, артистов Александров Петровых и Керемов Бюрсинов — за женскими крашами и маскотами не уследишь, они меняются со скоростью проносящегося по Патриаршим маслкара.

Пока клонирование мужчин не стало трендом, нам остается лишь наблюдать, как Москву поглощает пресловутый женский вайб. Изменить ситуацию не смогут даже отчаянные попытки некоторых москвичек вступать в гаремы, подчиняя себя условно харизматичному альфа-самцу. Подобные практики в нашем обществе не приживаются: от них веет маргинальностью и консерватизмом, который в Москве практически не приживается, несмотря на активные старания некоторых духовных авторитетов. Кажется, к весне 2025 года из пресловуто мужского в городе останутся только кавказские таксисты, стрелковые клубы и концерты группы «Пурген».

Подписаться: