Ровно 35 лет назад одна из самых мощных в мире ракет «Энергия» оторвалась от Земли и унесла в свой первый и единственный полет многоразовый космический корабль «Буран» — венец инженерно-технической мысли того времени. Он сделал два витка вокруг Земли и впервые в истории в полностью автоматическом режиме совершил посадку на космодроме Байконур.

Родина этого уникального корабля — Москва. «Буран» собирался на стапелях Тушинского машиностроительного завода (ТМЗ) — промзоны на окраине города. Расположен завод в живописном месте около Химкинского водохранилища. Разрабатывали и производили орбитальный корабль «Буран» более тысячи предприятий, и московские организации составляли около 70% всех основных участников.

Судьба завода, равно как и «Бурана», незавидна. Летавший в космос экземпляр корабля был погребен под обломками обрушившегося цеха на Байконуре. Другие «Бураны», предназначенные для испытаний и будущих полетов, раскидало по всему миру. А территорию завода давно облюбовали застройщики.

Как создавали «Буран»

Бывший главный инженер ТМЗ Юрий Александрович Бирюков отвечал за создание «Изделия 0.02», самолета-аналога. Это тот же «Буран», только с реактивными двигателями, чтобы проводить испытательные полеты в атмосфере и отрабатывать посадку. Эта машина буквально научила летать «Буран».

На заводской площади, недалеко от досок почета, стоит высокая стела с пропеллером — в годы Великой Отечественной войны на заводе делали самолеты-истребители. Бирюков при встрече окинул ее взглядом и с гордостью сказал: «Тушино реализовало три национальные задачи, которые спасли Россию», имея в виду истребители «Як», ракеты ПВО С-25 «Беркут» и, конечно, «Буран».

Мы зашли в заводоуправление. Хотелось взглянуть на кабинеты выдающихся конструкторов и инженеров, когда-то работавших здесь. Но сотрудница охраны отказалась пускать нас, сказав, что здесь давно «все в новой плиточке» и следов прошлого нам уже не найти.

Святая святых завода — главный сборочный цех. Здесь собирали воедино все части «Бурана». Так как в длину челнок был 36 метров, с размахом крыльев в 24 и высотой 16 метров, помещение требовалось соответствующее. Строение высотой с многоэтажку, а ощущение внутри схоже с тем, которое возникает в больших храмах — трепет. Здесь нет громоздких конструкций под крышей, больших окон, грязного пола и нагромождений станков. Все внутри отдает холодным металлическим блеском, выделяется лишь большой кран на желтых балках.

Помещение напоминало операционную, к тому же цех подразумевался как стерильный. Все, что попадало внутрь, дезинфицировалось и обрабатывалось: люди в специальном тамбуре переодевались в чистую одежду, а воздух проходил систему фильтров. Это нужно было для того, чтобы пыль и грязь не попадали внутрь корабля и не вызвали, например, замыканий. С потолка светили яркие лампы, и свет, отражаясь от металлических стен, убирал тени. Возникало ощущение, будто цех — часть космического корабля из фантастических романов.

Здесь же клеилась и теплозащита — свыше 38 тыс. уникальных кварцевых плиток, созданных с нуля НИИ ВИАМ. Они были нужны, чтобы защитить «Буран» от экстремальных температур. Благодаря этой броне корабль не сгорел в атмосфере, а предполагаемый экипаж мог чувствовать себя комфортно на борту. Легкие, почти невесомые плитки состояли на 90% из воздуха и могли выдержать нагрев до 1600°C.

Внутрь мы прошли свободно — вряд ли это было бы возможно 40 лет назад. Яркие лампы давно потухли, но ощущение грандиозности все равно осталось. Проходя через лабиринты профлиста, разделяющего складские площади, Юрий Александрович вспомнил, что в этом корпусе можно было делать великие вещи: медицинское оборудование и электронику. Но одно время тут производили подгузники.

Когда мы вышли из цеха и двинулись в сторону главных проходных, я попросил Бирюкова рассказать, как он стал инженером:

«Я родился в 1935-м, в школе заболел авиацией, увлекся авиамоделизмом и успешно учился в аэроклубе. У меня было несколько рекордов Московской области. Начальником аэроклуба был дважды Герой Советского Союза Зайцев Василий Александрович, его бюст стоит в Коломне.

Однажды у меня был рекорд по дальности с бензиновым моторчиком. И когда мою модель нашли в Зарайском районе, он меня наградил не только книгой, но и полетом на своем самолете УТ-2. Конечно, после этого я решил: буду летчиком. В восьмом классе я прошел теоретический курс в клубе планеристов, начал летать на планере. Но тут случилась война в Корее, и в аэроклуб стали набирать только взрослых людей, которые могли пойти в летное училище, а всех нас, детей, из кружка отчислили.

Конечно, это был удар. Ну я и поехал поступать в МАТИ, окончил его с отличием и имел право выбрать место работы — был такой порядок. Нам дали общежитие в Тушино, и, естественно, я знал про передовой авиазавод от всяких бабушек (главные распространители секретных сведений в то время. — “Москвич Mag”). Пришел сюда технологом в сборочный цех. Через три месяца стал мастером, и мы собирали ракеты».

Посмотреть на эти ракеты можно и сейчас. В зарослях возле главных проходных стоит 12-метровая С-25 — первая в мире управляемая ракета ПВО, производившаяся здесь с 1952 года. Этими ракетами в 1955 году была дважды опоясана Москва. Продолжением заложенных в этой ракете идей стали современные ПВО, в том числе С-300.

С начала 1970-х США активно развивали проект многоразового космического корабля «Спейс шаттл», и уже в 1981 году, спустя ровно 20 лет после полета Гагарина, челнок «Колумбия» совершил первый успешный полет. Шла холодная война, и Советский Союз не мог оставить без внимания столь перспективную разработку вероятного противника — благодаря своим размерам и мощности «шаттл» был способен транспортировать ядерные боеголовки. К счастью, до ядерного оружия в космосе не дошло, однако начиная с 1985 года «шаттл» доставлял на орбиту американские разведывательные спутники.

В 1976-м правительство СССР постановило создать многоразовую космическую систему «Энергия — Буран». На базе трех конструкторских бюро было учреждено НПО «Молния», ставшее головным разработчиком многоразового орбитального корабля. Построили корпуса НПО вплотную к заводу для удобства взаимодействия.

Планер корабля в целях экономии времени был скопирован у американцев, однако все, что внутри — советские разработки, превзошедшие в ряде показателей «шаттл». Например, советский корабль мог управляться полностью автоматически. Выводить его на орбиту должна была сверхтяжелая водородная ракета «Энергия».

Предприятием, в цехах которого будет собираться «Буран», назначили ТМЗ. Во многом благодаря тому, что здесь сумели собрать сверхзвуковой самолет Т-4 «Сотка» — стратегический ракетоносец и разведчик из уникальных титановых сплавов и нержавеющей стали.

«Выбор был между нами и смоленским заводом, — вспоминает Юрий Александрович. — Они делали Як-42, и в первый же полет с пассажирами самолет разбился. Все погибли, именно по вине смоленского завода. У Як-42 руль высоты был особенный, и они забыли смазать одну гайку. На вираже он заклинил, и началась резкая перегрузка. Фюзеляж разломился пополам.

Конечно, об этом ничего не говорили, но это не важно. Важно то, что ответственные лица сказали: «Какой им “Буран”? Они такую вещь сделать не могут». И тогда предложили Игорю Звереву (на тот момент — директору ТМЗ. — “Москвич Mag”). Но сказали: “Имей в виду: вот сроки. Не сделаешь — будешь снят с работы”. Он понимал, что сделать в такой срок нельзя, но понимал еще и то, что если завод возьмет “Буран”, то будет всем жилье, будут зарплаты, завод реконструируют, появится новое оборудование, связи с другими предприятиями. И когда он приехал с этого совещания, собрал узкий круг и сказал: «Принято решение поручить нашему заводу делать “Буран”». О рисках потерять должность он сказал: “Зато мы будем безбедно жить. Сделаем садик, лагерь. Хрен с ней, с моей должностью, много нужно мне, что ли?” И потом, когда пришел срок, Силаев снял его. Но человек он был великий.

И Зверев был прав. 7% от суммы, выделенной заводу на “Буран”, пошли на строительство домов, поликлиники, культурного центра и пионерского лагеря “Салют” под Истрой. Многие рабочие даже получили земельные участки с готовыми коммуникациями».

В 1983 году место Зверева занял Сурен Арутюнов. Под его руководством коллектив завода с 1976-го создавал «Буран», полетевший в космос 15 ноября 1988-го. Корабль совершил два витка вокруг Земли и, управляясь полностью автоматически, приземлился на космодроме Байконур, по выражению Юрия Александровича, «с точностью опытного летчика» — с отклонением всего несколько метров. Это стало первой в мире автоматической посадкой крылатого космического аппарата, которую американцам удалось повторить только в 2000-х годах.

Программа и завод после распада Союза

Позднее Юрий Александрович показал наследие, которое хранит у себя в квартире — фотографию «своей машины» с автографом летчика-испытателя Игоря Волка. Этот «Буран», кстати, сейчас в Германии. Еще в нулевых из-за вызывавших вопросы перепродаж, во время которых машина побывала в Австралии и Бахрейне, Россия перестала быть собственником этого корабля. Его выкупил Технический музей города Шпайер за 10 млн евро. Директор музея Херман Лайер в интервью говорил, что чувствует себя «охотником, который добыл крупнейшего в мире лося».

Из окна комнаты виднеется корпус ТМЗ — один из тех, которые построили на деньги «Буранов» для укрупнения производства. Работы над последними кораблями проекта окончательно прекратились в 1993-м из-за нехватки финансирования. Со слов Юрия Александровича — по глупости. Да, программа очень дорогая, но лишь на первых этапах, когда надо было все с нуля выстроить и наладить. А когда все уже готово, осталось лишь ракету заправить — какой смысл пенять на финансирование?

После крупного пожара в 2015 году и нашумевшей истории с продажей ТМЗ на «Авито», закончившейся скандалом, завод перестал мелькать в новостях. Лишь в декабре 2022-го завершилась процедура его банкротства. Долги в какой-то момент составляли более 7 млрд рублей. Постоянно ходят слухи, что территорию предприятия облюбовали застройщики, но до дела все никак не доходит. Бывший инженер ТМЗ Валентина Владимировна Горох, принимавшая участие в создании «Буранов», озвучивает вопрос многих москвичей: «Корпуса, построенные здесь, могут простоять еще лет пятьдесят, если не больше. Строить новое жилье — это здорово. Но мне не понятно, где работают все эти люди, которые будут жить на застроенной территории завода?»

«Буран» Валентина Владимировна ласково называла «наша замечательная птица» и с грустью смотрела на разрушающееся предприятие, где работало несколько поколений ее семьи.

Первыми после фактического закрытия программы в 1993-м с завода пропали станки, следом прямо в цехах были разобраны два планера второй серии — «Изделия 2.02» и «2.03». «Буран 2.01» вывезен с завода в 2004 году. Но полностью убрать остатки такого масштабного производства невозможно. В одном из цехов лабораторного корпуса НПО «Молния» среди больших контейнеров все еще покоится большой, высотой в несколько этажей, стенд статических испытаний створок отсека полезного груза. С помощью этого стенда полностью компенсировалась земная сила тяжести, и створки грузового отсека «Бурана» работали в условиях невесомости.

Стенд не сдвигался с того времени, когда здесь еще производили «Бураны». Усиливает ощущение времени и советский лозунг: «Ударным трудом крепи могущество Родины!».

Где искать «Бураны» сейчас

Многие знают, что «Буран» стоит на ВДНХ, но это лишь макет. Эта машина (№0.01) когда-то использовалась для отработки воздушной транспортировки на самолете ВМ-Т «Атлант». Левое крыло и стойка шасси у нее, кстати, и вовсе от другого макета — для тепло-вакуумных испытаний. Внутри сейчас интерактивный музей, и его наполнение не имеет ничего общего с внутренностями реального «Бурана».

Именно летных экземпляров советское правительство планировало построить пять. Единственный побывавший в космосе «Буран» под номером 1.01 был уничтожен при обрушении монтажно-испытательного корпуса на Байконуре. Второй летный, №1.02, до сих пор находится на космодроме в заброшенном состоянии и является точкой притяжения туристов. Два года назад его даже изрисовал граффити-райтер, после чего выяснилось, что этот «Буран» в частной собственности у казахского бизнесмена. Изделия №2.02 и №2.03 разобраны.

Третий летный экземпляр, №2.01, долго оставался на ТМЗ, затем лежал на причале Химкинского водохранилища и на аэродроме в Жуковском. В апреле 2022 года челнок перевезли в Калужскую область на киностудию «Военфильм-Медынь». Там он и стоит на территории музея авиации среди прочих экспонатов — устаревших истребителей и вертолетов, некоторые из которых и вовсе разобраны. Эта машина — представитель второго поколения «Буранов», заказанных советским правительством в дополнение к двум кораблям первой серии. Новые машины были улучшены с учетом опыта проектирования, создания и запуска в космос первого «Бурана».

Челноки второй серии предназначались для многодневного космического полета. Конструкторы внесли много изменений в двигатели, шасси и теплозащиту. А так как полет, запланированный на 1994 год, в отличие от первого должен был пройти с экипажем, предусматривалась система катапультирования для командира и бортинженера.

Степень готовности «Изделия 2.01» на момент фактического закрытия программы оценивалась в 30–50%, поэтому сохранился в основном планер орбитального корабля с минимумом оборудования.

Этот экземпляр — единственный летный «Буран», находящийся в России. Он же и один из самых аутентичных, так как полноразмерные макеты, выставленные на ВДНХ и, например, в Сочи, сохранили в себе мало оригинальных частей. В случае с №2.01 у руководства музея есть хорошие шансы сохранить корабль в пусть и незавершенном, но оригинальном виде, таким, когда к нему в последний раз прикасались инженеры и конструкторы.

Программа «Энергия — Буран», как это ни прискорбно, стала жертвой политических и, как следствие, экономических катаклизмов. Рассуждая о печальном конце этого смелого начинания, Юрий Александрович вспоминает: «Горбачев в день пуска прилетел, походил, посмотрел и улетел. Никакого интереса не было. Говорили, он перед запуском даже намекнул министрам, мол, тему пора закрывать. А раньше ведь гнали, чтобы успели в сроки, приговаривали: “От этого зависит судьба Родины!”».

В ходе работы над программой появились сотни новых технологий, многие из которых востребованы и сегодня. Например, системы автоматического пилотирования «Бурана» используются в современных истребителях и беспилотниках. Есть и перспективная разработка нашего времени — многоразовый космический корабль «Орел», запуск которого планируют на 2028 год. При его создании конструкторы опирались в том числе на опыт советской программы. Крайне востребованы сейчас и новые сверхтяжелые ракеты типа «Энергии».

Но большинство ценных космических кораблей и их макетов либо уничтожено, либо находится за границей. Их изготовитель ТМЗ обанкрочен, а видимых достижений в сфере многоразовых орбитальных кораблей, по словам Юрия Бирюкова, у современной России пока нет.

Некоторые эксперты, в частности историк космонавтики, кандидат технических наук, создатель сайта buran.ru Вадим Лукашевич, связывают такую безалаберность с тем, что программа юридически не закрыта. Да, работы давно прекращены, но, со слов Лукашевича, так как проект был инициирован постановлением Совета министров ЦК КПСС, то и закрыть его могло только распоряжение такого же уровня, которого на данный момент не существует. Фактически «все было брошено как есть», потому что денег на консервацию и выплату долгов у государства на тот момент не было.

«Изделие 2.01» — хороший памятник программе. Машина, как и весь этот грандиозный проект, осталась в незавершенном, полузаброшенном состоянии, хотя имела огромные перспективы.

Фото: buran.ru, Максим Селиванов, speyer.technik-museum.de