Организаторы Тотального диктанта-2025 подводят первые итоги акции по проверке грамотности. В Петербурге одной из площадок стал Главный штаб Государственного Эрмитажа. Автор «Москвич Mag» Ксения Басилашвили впервые оказалась в роли «диктатора» и почувствовала себя специальным агентом важной миссии. С идеальной организацией, благородной целью и в атмосфере таинственности.

Диктанты я писала в доисторические времена, в школе. Помню страх ошибиться, пропустить слово, букву, не в том месте поставить запятую или кавычки. Рука не успевала за учительницей, зачеркивать нельзя, да еще не забыть про красную строку. При всей любви к чтению и литературе — настоящее испытание. Подобное не должно повториться, дала я себе обещание.

Однажды коллега объяснила, что у слова «диктатор» появился новый смысл. Так я узнала о Тотальном диктанте. Тогда, в 2010-е годы он только начинал свой разбег. Из локального мероприятия в Новосибирском университете вырос во всероссийский, а потом и всемирный проект. Тексты диктантов каждый год создавали известные писатели, их рассказы впервые звучали в день проведения диктанта. Единение лингвистики и литературы, но и это не могло заставить меня добровольно прийти на экзамен. За битвой титанов я наблюдала с уважением, но издалека.

«Вас приглашают быть диктующим в Главном штабе, вы готовы?» — огорошило сообщение из Эрмитажа. Стать частью такого проекта? Немедленно согласилась, тем более что диктовать — это вам не писать под диктовку.

Такое сотрудничество носит волонтерский характер, писатели тоже пишут тексты диктантов бесплатно. Для каждого само участие почетно. А тут соединились и моя любовь к чтению, и филологическое образование, и привязанность в Эрмитажу, о котором я сделала множество передач и сюжетов.

Напрямую с организаторами связи не было. Всю информацию мне пересылали такие же волонтеры из Главного штаба на Дворцовой площади. Звучит, да?

Диктующие, или диктаторы (так ненаучно, но тоже можно), подключаются ближе к финалу. Когда основные тренинги проведены, тексты дописаны. Образно говоря, мы приходим и нажимаем на рычаг, запуская сработанную сотнями специалистов машину.

Я месяц изучала инструкции Тотального диктанта, погрузилась в техники правильной диктовки. Тексты диктантов в этом году писала Марина Москвина, финалист премии «Ясная Поляна», обладатель Международного диплома Г. Х. Андерсена. Четыре рассказа, с учетом часовых поясов, чтобы избежать списывания.

Я стремилась потренироваться на первоисточнике. Но мне ничего не высылали. Ни намека. Абсолютная тайна. Рассказ Марины обещали выдать непосредственно перед началом.

Не ошибиться в ударениях. Говорить четко. Следить за скоростью пишущих. Не пропустить ни буквы! Помнить об интонации. В день диктанта я проснулась с мыслью о публичном провале и позоре.

Явка полагалась за два часа. 5 апреля мы спешили с моим одиннадцатилетним сыном по Дворцовой площади. Тимофей тоже собирался проверить себя и написать этот взрослый диктант. В Главный штаб вошли в момент выстрела пушки на Петропавловской крепости. Ровно в полдень. Нас, не знакомых друг с другом «агентов» русского языка, собирали в атриуме Главного штаба, парадная лестница которого легко трансформируется в зал амфитеатра.

Диктант должен был начаться в 14.00. Огромное пустое пространство с изумрудной лестницей вверх. Примерно в 12.20 мне передали «пакет с документами». В папке были заключительные пожелания не от кого-то, а от петербургского Штаба Тотального диктанта. Например, просьба предупредить пишущих, что, если в какой-то момент диктовки они начнут отставать, пусть смело сообщат об этом. Очень полезное напутствие, между прочим, им не злоупотребляли, но несколько раз воспользовались.

На столе уже лежал готовый сценарий со словами ведущего. И тогда я с облегчением узнала, что буду перед аудиторией не в одиночестве, а вместе со старшим научным сотрудником Эрмитажа. Дмитрий Любин заведует отделом «Арсенал», он хранитель Александровской колонны, которая, несмотря на свои 47,5 метра, является экспонатом Эрмитажа. Такой специалист умеет возглавить процесс.

Мне наконец-то выдали текст Марины Москвиной «В поисках чудесного», третью его часть под названием «Дорога лебедей». Я уже полезла за ручкой и приготовилась, немного паникуя, расставлять самостоятельно ударения и интонационные паузы. Но это оказалось абсолютно лишним. В тексте, который я должна была произносить, были проставлены и паузы, и ударения. Более того, все слова от имени диктующего выделены шрифтом, никакой отсебятины не предполагалось, строго по написанному.

За 30 минут до начала атриум открылся для участников и мгновенно заполнился весь. На Тотальный диктант зарегистрировались 400 человек. Абсолютно разного возраста. Самым сложным было понять, когда можно продолжать диктовку. Я отметила для себя несколько человек с разной скоростью письма и ориентировалась на тех, кто писал медленнее остальных. Люди были настроены доброжелательно, никаких выкриков с мест или недовольства. Тишина и внимание.

В зале я неожиданно нашла союзницу. Девушка в шестом ряду улыбалась чтецким интонациям, и мне захотелось диктовать еще ярче и выразительнее (что, кстати, было одним из пожеланий Штаба диктанта). Навсегда запомнилась ароматная часть текста: «А Соня, корабельный кок, на камбузе спокойно готовила ужин — запеченные бараньи ребрышки в чесночном соусе. “Вот будет обидно, — воскликнула я, — если корабль затонет с таким чудесным блюдом!”» Тут заулыбались многие.

Ровно 288 слов пролетели быстро. В финале всем, кто участвовал в испытании, бесплатно распахнули двери в экспозицию Главного штаба.

Для меня диктант был непростым, несколько ошибок я бы допустила абсолютно точно. Но если бы мне диктовала его Марина Москвина, то меня мои недочеты не огорчили бы. Ведь это уже не экзамен, а праздник русского языка и литературы. Общее дело, объединившее нас — автора, организаторов, волонтеров и, конечно, участников. Мы написали, разошлись, и каждый унес с собой чувство текста.

Вечером Тимофей попросил меня еще раз прочитать рассказ «Дорога лебедей», ни один школьный диктант до этого, как вы понимаете, не стал поводом для перечитывания его на ночь. Я, конечно, согласилась и начала, в который раз за тот день: «Мы оказались на краю земли. С моря задувал колючий ветер, у пристани ждала нас двухмачтовая шхуна “Полярная звезда” — ореховая скорлупка, на которой ученые, писатели, художники и музыканты из разных стран отправились по Студеному океану, чтобы своими глазами увидеть, что творится в Арктике».

А вдруг для сына это начало большого плавания?

Фото: пресс-служба Государственного музея Эрмитаж

Текст: Ксения Басилашвили