Москва давно превратилась в одну большую стройку, где наряду с типовыми человейниками время от времени появляются оригинальные и функциональные здания. «Москвич Mag» узнал у одного из основателей архитектурной студии .ket Карена Биляна, почему архитекторы становятся знаменитыми лишь на пятом десятке.

В 27 лет у вас уже собственное архбюро, это при том, что обычно архитектор нарабатывает себе имя ближе к пятидесяти. Не страшно было создавать свой бизнес?

У нас говорят: «Архитектура, как и мудрость, к человеку приходит с годами». Действительно, если взять мировых звезд Рема Колхаса, Нормана Фостера, руководителей японского бюро SANAA, то их первые знаковые постройки были реализованы, когда им было больше 45 лет. Спортсмен к 30 годам уже, как правило, заканчивает свою профессиональную деятельность, а архитектор, прожив больше половины жизни, только-только получает шанс прикоснуться к высокой архитектуре.

До первой знаковой постройки идет гонка за признание. В эту борьбу за то, чтобы его заметили, вчерашний студент включается сразу после окончания вуза, когда устраивается на работу и попадает в лучшем случае на должность младшего архитектора.

Кроме того, наша профессия эгоцентрична, и как у картины есть свой автор, у известных зданий он тоже есть. Но ни Норман Фостер, ни Заха Хадид не делали свои знаковые объекты в одиночку. Над каждым проектом работала большая команда, а иногда и несколько, но вся слава досталась одному архитектору. Этот эгоцентризм ведет к тому, что участие молодых, даже если большие архитекторы пользуются их идеями, игнорируется, рынок строительства схвачен и поделен и профессиональное сообщество часто не готово принять новых игроков. Молодым очень тяжело протиснуться, чтобы занять свою нишу, никто не хочет делиться.

Но мы с моим партнером и сокурсником по МАРХИ Тиграном Даниеляном рискнули своим положением и приличной зарплатой и аккурат накануне пандемии уволились из престижного архбюро (я там был уже ГАПом — главным архитектором проекта, вторым после руководителя бюро человеком, занимался проектной деятельностью, вел авторский надзор на стройке и общался с заказчиками) и открыли свой бизнес. Очень захотелось чего-то своего, главное — собственного творчества, душа требовала самореализации. Так появилась наша архстудия .ket (расшифровывается как «Карен и Тигран», а точка в начале символизирует начало нового, так как любой эскиз начинается с точки, с прикосновения карандаша).

Как вы искали клиентов? Далеко не каждый готов работать с начинающим бюро.

Клиенты — тот самый секретный ингредиент. В начале работало сарафанное радио: каждый проект должен был быть сделан максимально идеально, чтобы он нас украсил и привел новых клиентов. Один из наших первых проектов, благодаря которому нас заметили — автомойка на Новой Риге в «Миллениум Парке». У заказчика была задача сделать автомойку, которая отличалась бы от привычных мест для мытья машины, архитектура должна была своей формой выполнять маркетинговые функции.

Здание получилось лаконичным и современным, кроме автомойки мы спроектировали бутик-пекарню, небольшой семейный ресторан, словом, сделали все, чтобы людям туда хотелось заехать. Этот проект получил много положительных отзывов от взрослого поколения архитекторов, многие из которых были нашими педагогами в МАРХИ.

Привлекать клиентов нам помогло и то, что в последние годы на рынок вышли новые молодые заказчики и девелоперы, которые ориентируются на современных архитекторов, тех, с кем они на одной волне. Смена поколений заказчиков привела к тому, что начинает меняться и поколение архитекторов. Кроме того, спрос на молодых увеличивается, когда на рынке появляются новые сегменты и новые бизнесы.

Поясню на примере нашего бюро. У нас есть заказчик — компания, которая занимается биткоинами и владеет майнинг-фермой в Иркутской области. Мы для них сделали проект шоурума майнинг-фермы на Новом Арбате, и эти заказчики как раз искали молодых архитекторов, которые так же разбираются в сфере криптовалют и могут это свое понимание отразить в проекте.

Я считаю, что молодые архитекторы пусть не обладают огромным опытом, но во многом имеют преимущество перед старшим поколением: мы более мобильны, нам проще перестроиться, мы свободнее и, что немаловажно, стоим дешевле. В нашем бюро работают всего восемь человек, поэтому мы можем сделать проект за приемлемый бюджет и в сжатые сроки. Вся подготовительная проектная деятельность больших бюро — согласования, расчеты, юридические проверки, заключение договоров — занимает минимум месяц, а то и два-три. А мы за пару дней сами изучим ТЗ и договор и примем решение быстрее. При этом мы не меньшие профессионалы — возраст в архитектуре не показатель профессионализма.

Какие еще есть возможности для молодых архитекторов заявить о себе кроме как создать свой бизнес? Не каждый же решится открыть свое дело.

Не буду спорить, что создать свое архбюро тяжело, очень много рисков, и далеко не каждый молодой специалист готов уйти с насиженного рабочего места, лишиться стабильной зарплаты, привилегий и пойти в свободное плавание.

Даже если открыть свое бюро, вовсе не обязательно, что твои проекты заметят, можно годами работать и оставаться в тени. Формулы создания архитектурного хита нет, это случайность. Поэтому так важен правильный старт, нередко именно он определяет успех в профессии.

Я бы рекомендовал не пренебрегать участием в многочисленных конкурсных проектах, которых сегодня в России много. Как правило, это открытые конкурсы на идею и концепцию, где могут участвовать все, даже студенты. Когда молодые побеждают, а это случается нередко, их имена становятся известными. Но случались и конфликтные ситуации, когда маститые архитекторы были недовольны выбором жюри и бушевали в кулуарах. Хотя именно свободная конкуренция и рождает живую творческую среду. У старших есть уверенность, что они опытнее и лучше знают, но именно молодежь является поставщиком новых идей, быстрее и проще осваивает инновационные технологии, любит применять новые материалы и вообще открыта всему новому.

В Москве много платформ и площадок, где молодые архитекторы могут высказываться, в этом городе есть возможность заявлять о себе и быть замеченным. После успешного проекта со стильной автомойкой мы решили вылезти из офиса и поучаствовать в «АРХ Москве 2020», тогда она еще была международным событием. Темой конкурса была архитектура будущего. Мы пришли с проектом прозрачной стелы, в которой располагался генплан N-ска, разделяющий пространство на две плоскости. Сверху города была вода, которая через здания проникала вниз, повисая облаком. Вода как образ города будущего символизировала и трансформацию профессии архитектора из прикладной (человек на стройке) в метапрофессию, которая вбирает в себя множество дисциплин и формирует не только физическое, но и психическое и виртуальное пространство. Победив в этом конкурсе, .ket стало лучшим молодым бюро 2020 года.

Что оказалось самым сложным, когда вы начали работать на себя?

Бывают периоды, когда .ket остается без проектов, потом их сменяют периоды, когда заказов очень много, и вот в этом и заключается главная сложность: сохранить качество, когда густо, сделать все правильно, но при этом не прогнуться под требования заказчика. Важно выстроить уважительные отношения с заказчиком и помнить, что архитекторы не просто исполнители, а профессионалы, которым доверяют. Важно слышать требования заказчика (в цифрах, бюджетах, этажности, плотности застройки) и дополнять эти параметры правильной архитектурой — красивой, работающей, функциональной. Но девелоперский рынок нестабилен, часто ситуация может меняться не из-за капризов заказчика, а по объективным причинам.

Например, мы делали частный дом с фасадом, состоящим из деревянных реек. На момент расчетов 1 кв. м реек с крепежами стоил 25 тыс. рублей. Во время пандемии цены выросли, и к моменту закупки материалов (нам надо было 400 кв. м) цена поднялась до 35 тыс. рублей за 1 кв. м. У заказчика таких денег не было, и нам пришлось быстро переиграть технологическую часть в сторону удешевления, но при этом сохранив изюминку проекта — красивый деревянный фасад.

Мы всегда готовы предложить альтернативный вариант, при этом не меняя проект кардинально, что, безусловно, ценно для той турбулентности, в которой сейчас находится наша экономика.

Есть ли ответственность конкретных архитекторов за то, что происходит со столичной застройкой, когда уничтожен исторический центр, а старые уютные спальные районы прирастают уродливыми высотками? Почему-то Берлину та же реновация подарила отреставрированные красивые и функциональные здания.

Не каждое здание строится при участии архитектора, есть и уродливая застройка типовых проектов, их надо отделять от знаковой архитектуры. Что до ответственности, то любой заказ начинается с ТЗ, и если тебя что-то там не устраивает, не берись.

Чего лично вам не хватает в Москве?

Общественных зон, тех пространств, где могли бы обитать люди разных поколений (и дедушки, и молодежь, и внуки), и чтобы среда отвечала разным потребностям. Вот сейчас есть ГЭС-2, там люди разных поколений могут найти свои интересы, именно таких мест в Москве не хватает, а жаль, это повышает привлекательность города. Приведу локальный пример. Наш офис расположен на Пятницкой напротив церкви Михаила и Федора Черниговских. При церкви есть уютный внутренний дворик, всегда закрытый от людей. В какой-то момент на первом этаже колокольни открылась кофейня, и через эту сквозную колокольню стало возможно попасть во дворик, там посидеть, выпить кофе и съесть круассан. И как только кофейня открылась, огромное количество народа стало приходить во двор, фоткаться там, просто гулять и заходить в храм.

Какие тенденции в мировой архитектуре вам сейчас нравятся?

Их много. Например, мы живем в эпоху глобальной архитектуры, гигантизм — это тренд. Многие архитекторы, которые входят в топ-100 самых влиятельных людей мира — Рем Колхас или Бьярке Ингельс, — строили мегаструктуры вроде штаб-квартир больших корпораций по всему миру. Но не каждый тренд — это благо. Как этот глобализм повлияет на город и среду, только время покажет.

Во всех мегаполисах вроде Москвы есть устойчивый тренд на mixed use, смешение функций, которые позволяют зданию дополнительные возможности: апартаменты, совмещенные с офисами, ритейлом, фитнесом и спа, плюс помещения для ресторанов.

Но чтобы это работало, надо не просто построить бизнес-центр, а провести комплексный анализ, понять, что нужно в этой локации, какие есть ключевые факторы, есть ли рядом институт или спорткомплекс, сколько вокруг жилых домов, провести и анализ градостроительной ситуации вокруг территории. Здание должно работать, а не стоять красивой коробкой, быть актуальным не только сегодня, но и через много лет, оно должно улучшать город и давать ему новые возможности. Но это не значит, что города будут развиваться именно по этому пути. Если посмотреть, как архитекторы сто лет назад представляли себе мегаполис сегодня, мы увидим, что никто даже близко не угадал. Сами посмотрите, во что эволюционировали спальные районы, сделанные в духе конструктивизма.

Фото: из личного архива Карена Биляна