Братья-писатели Валентин Катаев и Евгений Петров, авторы повестей и романов «Алмазный мой венец», «Белеет парус одинокий», «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» — признанные гении отечественной литературы. О том, как складывалась история семьи, рассказывают дочь Валентина Катаева Евгения, его внучка Тина Катаева, а также внучка Евгения Петрова Екатерина Катаева.

Расскажите об истории рода Катаевых.

Евгения Катаева: Первое упоминание о Катаевых, конкретно об Андрее Мамонтовиче Катаеве, «посадском человеке», проживавшем в селе Шестаково, относится к 1615 году. Его сын Матвей Андреевич — родоначальник священнической династии Катаевых. Прадед писателя, священник Алексий, служил в Преображенском соборе города Вятки, и известно, что за «пасторское окормление» отправлявшихся на войну с Наполеоном ополченцев получил бронзовый наперсный крест. У отца Алексия Катаева и его жены, матушки Екатерины Лесниковой, было семеро детей. Старший и младший учились в Вятской духовной семинарии. Василий Алексеевич Катаев (1819–1871), дед писателя, после Вятки поступил в Московскую духовную академию. С 1846 года он работал инспектором в Глазовском духовном училище, был протоиереем Ижевского оружейного завода. В июне 1861 года отца Василия перевели в Вятский кафедральный собор. Женился Катаев на Павле Павловне Мышкиной, также происходившей из священнического рода, кстати, родственнице художников Виктора и Аполлинария Васнецовых. В семье родилось семеро детей, из которых четверо умерли в младенчестве. Три сына учились все в той же Вятской духовной семинарии.

Сыновья Катаевы продолжили семейное дело?

Тина Катаева: Священниками не стали. Старший, Николай Васильевич Катаев (1842–1904), преподавал в семинарии в Одессе, куда перебрался из Вятки, взяв с собой мать и братьев. Одессу «избрали по причине теплого климата и баснословно дешевой жизни на юге России».

Это произошло после кончины отца семейства. Отец Василий отправился на исповедь и причастие к умирающему и, переходя замерзшую реку Вятку, ушел под лед по грудь. Домой вернулся уже в горячке, долго болел и умер. В «Вятских епархиальных ведомостях» вышел некролог: «Усопший брат наш очищал себя долговременными предсмертными страданиями…  Было время, когда почивший являлся к болящим и умирающим…  Словом и делом помогал нуждающимся… »

Где учились уехавшие из Вятки младшие сыновья Василия Алексеевича?

Евгения Катаева: Михаил окончил в Одессе физико-математический факультет Императорского Новороссийского университета. В семье считается, что младший брат стал выдающимся математиком, даже рассчитавшим траекторию одной из комет. Скончался от душевного расстройства в 1901-м.

В тот же Новороссийский университет, только на историко-филологический факультет, поступил средний брат, мой дед Петр Катаев (1856–1921), окончивший Вятскую семинарию. Написал дипломную работу «О византийском влиянии на народное искусство Новороссии», удостоился степени кандидата историко-филологических наук, достиг чина надворного советника, имел награды: Св. Святослава 3-й степени, Св. Анну, медаль в память царствования Александра III. Всю свою жизнь Петр Катаев преподавал в средних учебных заведениях — епархиальном женском училище, пехотном юнкерском и коммерческом училище Генриха Файга.

Какие предметы преподавал?

Тина Катаева: Географию и русский язык.

В епархиальном женском училище ученицей Катаева была Евгения Ивановна Бачей (1867–1902), на которой Петр Васильевич в 1886 году женился. Жениху было 30, невесте — 19. Венчались в полковой церкви в Новомосковске Екатеринославской губернии. В том городе отец невесты, Иван Елисеевич Бачей, тогда командовал полком. Моя прабабушка происходила из старинного дворянского военного рода. Имение Бачеев располагалось в Бессарабской губернии на границе с Румынией, в Скулянах.

Тогда расскажите о Бачеях.

Евгения Катаева: В произведениях отца нередко можно найти точные факты из истории семьи. О Бачеях подробно — в его повести «Кладбище в Скулянах», основанной на дневниках деда и прадеда со стороны матери. Валентин Петрович сам расшифровывал их, пользуясь увеличительным стеклом — написаны были слишком мелким почерком.

Прапрадед Катаева — полтавский дворянин, полковник, а возможно, и гетман Запорожской сечи Алексей Бачей. Его сын Елисей Бачей (1783–1848) участвовал в войне 1812 года, дослужился до капитана. «По взятии Гамбурга от французов» Бачей слег с ранениями и, помещенный для лечения в квартиру пастора Крегера, женился на его 16-летней дочери.

Марихен Крегер приняла православие, стала Марией Ивановной, на почтовых лошадях отправилась с мужем из Гамбурга в неведомую Бессарабию «… и больше ни своей семьи, ни своей родины уже никогда не видела». У Елисея Алексеевича и Марии Ивановны родились две дочери и два сына. Младший, Иван Елисеевич — дед Катаева.

И уже понятно, что Иван Бачей продолжил военную династию.

Тина Катаева: Службу он начал 16-летним. В 18 уже сражался на Кавказе. В отставку вышел кавалером многих орденов в чине генерал-майора. Женился на дочери коллежского асессора Марии Егоровне Шевелевой. Валентин Петрович помнил ее как «добрую, толстую, красивую, как пожилая королева», которая всей душой любила его, «баловала, играла на фортепьяно веселые польки, брала меня под мышки, поднимала, сажала на свои пухлые колени, и я прижимался к ее шелковому платью, как бы погружаясь в его шорох».

Родилось девять дочерей: Надежда, Александра, Клеопатра (Кленя), Людмила, Елизавета, Наталия, Нина, Маргарита и Евгения. Выжили семь.

Евгения — это та ученица Петра Васильевича Катаева в епархиальном училище?

Tина Катаева: Да, моя прабабушка. Она была очень музыкальна, и дар этот передался одному из ее сыновей, Евгению, а потом и внуку Илье, ставшему композитором. Евгения Ивановна писала для детей сказки. Они сохранились в семейном архиве.

Очевидно, что в наследство детям достался и литературный талант.

Тина Катаева: Валентин Петрович вспоминал о «любимой мамочке-волшебнице» как о легкой, праздничной, юмористичной, смягчающей нрав отца, суховато-строгого, порой вспыльчивого. «Я постоянно жил в атмосфере искусства. Мама читала мне стихи, придумывала для меня сказки, рисовала в тетрадке разные предметы и зверей, сочиняла к ним веселые пояснения. Ей хотелось расширить мой детский кругозор. Папа хорошо знал и любил русскую классическую литературу». «… Из-под маминых бегущих по клавишам пальцев до полуночи лилась бурная, каменистая река музыки, и с восторгом произносились имена Глинки, Чайковского, Рубинштейна… »

Валентину Петровичу было шесть, когда во время прогулки Евгения Ивановна простудилась и умерла от плеврита. Это произошло вскоре после рождения младшего сына Катаевых, Евгения. Боль от потери матери дедушка пронес через всю жизнь. В Одессу из Екатеринослава переехала сестра Евгении Ивановны, 33-летняя Елизавета Бачей, тетя Лиля, поселилась у Катаевых, взяв на себя воспитание мальчиков и ведение хозяйства. В ее честь я назвала дочь.

Женился ли второй раз прадед Петр Васильевич?

Тина Катаева: Никогда. До конца жизни он остался вдовцом. Тетя Лиля замуж тоже не вышла. Во время Первой мировой войны, когда Валентин ушел на фронт, как только Евгению исполнилось 16 лет, она уехала в Полтаву к двоюродному брату. Там в 1942 году и скончалась.

Где учился Валентин Катаев и когда ушел на фронт?

Евгения Катаева: Отец в 1905 году поступил в Одесскую 5-ю мужскую классическую гимназию. В 1910-м, к слову, Петр Васильевич накопил денег и вместе с сыновьями предпринял путешествие на пароходе через Турцию в Италию, затем поездом в Швейцарию. В те же годы Валентин Катаев начал публиковать свои стихи в «Одесском вестнике». Из седьмого класса гимназии его исключили за неуспеваемость. Началась война, и тогда отец понял, что идти на фронт — единственный выход. В январе 1916 года вольноопределяющийся 1-го разряда Валентин Катаев поступил на службу в 1-ю батарею 64-й артиллерийской бригады. Начинал службу канониром под белорусским городом Сморгонь, с артиллерийской бригадой побывал в аду Румынского фронта. В действующей армии на Западном фронте отравился газом фосгеном, выпущенным немцами в сторону русских позиций. После того отравления всю жизнь говорил с заметной хрипотцой. В декабре 1916 года был откомандирован в Одесское пехотное училище, принят на сокращенный, четырехмесячный, курс. Вернувшись на фронт уже офицером, в «наступлении Керенского» в предгорье Карпат в июле 1917 года был ранен в бедро, оказался в одесском госпитале, где и встретил революцию. Был награжден двумя солдатскими Георгиевскими крестами, орденом Св. Анны 4-й степени, пожалован шашкой с красной лентой темляка и титулом личного дворянства, по наследству не передающимся.

И как белый офицер Катаев встретил революцию?

Тина Катаева: Власть в Одессе переходила из рук в руки 18 раз. Когда город заняли белые в 1918 году, дед вступил в добровольческую армию Деникина. В 1920-м в Жмеринке заболел тифом, был отправлен на лечение в Одессу, где уже установилась советская власть. С этого времени Катаев уже служил в Красной армии, попал под мобилизацию бывших офицеров. Революция, как он позже писал в автобиографии, «замотала его в доску и пошвыряла от белых к красным, из контрразведки в чрезвычайку». Обстоятельства всего происходившего далее остаются лишь предположением. Мы пользуемся обрывочными сведениями и немногочисленными архивными документами. Документального подтверждения фактов участия в офицерском заговоре Валентина Катаева и его брата Евгения, только что окончившего гимназию, нет. Целью так называемого «Заговора на маяке» была подготовка встречи вероятного десанта из Крыма армии Врангеля, и одесские чекисты о заговоре знали. Заговорщикам следовало вывести из строя прожектор, когда врангелевцы войдут в гавань. Арестованных по этому делу насчитывалось более сотни, братья Катаевы в том числе. Евгений, чтобы добиться снисхождения и избежать расстрела, на год сократил возраст. С тех пор в документах путаница с годом его рождения — 1902-й или 1903-й.

Их спас чекист Яков Бельский, бывший также художником и литератором, запомнивший Валентина Петровича, участвовавшего в большевистских митингах 1919 года (за что Катаева осуждал его литературный учитель Иван Бунин). «Это не враг, его можно не расстреливать», — распорядился Бельский, и после полугодового заключения в сентябре 1920-го Катаевы вышли на свободу.

Слишком много к 23 годам пережил Валентин Катаев.

Евгения Катаева: Это правда. И, кстати, краеведам удалось установить, что следователь, очевидно, допрашивавший тогда Катаева, в конце жизни проживал в Переделкино. Отцу, получившему дачу в этом писательском поселке на улице Серафимовича в 1940 году, довелось общаться с тем отставным чекистом. Ирония судьбы.

Когда Катаев оказался в Москве?

Тина Катаева: В 1920 году вместе с другом Юрием Олешей он работал в ОдУкРОСТА, Одесском бюро украинского отделения телеграфного агентства. Через год молодые одесские литераторы отправились в Харьков трудиться в центральном республиканском ЮгРОСТА. В этом городе Катаев познакомился с Мандельштамом. В воспоминаниях Надежда Мандельштам писала: «В Харькове был перевалочный пункт, откуда южные толпы рвались в Москву. Забавный и живописный оборванец, Валя Катаев, предложил мне пари: кто скорее — я или он — завоюет Москву».

В 1922-м Валентин Петрович наконец оказался в Москве: «Я мечтал раскусить Москву, как орех. Я мечтал изучить ее сущность, исследовать, осмотреть, понять, проанализировать. Я мечтал увидеть наркомов и Кремль, пройтись по Тверской, снять шапку перед мелкими куполами арбатских часовен… »

Где он поселился?

Тина Катаева: Снял квартиру №2 в доме 4 в Мыльниковом переулке у Чистых прудов. Теперь это улица Жуковского. Вскоре к нему приехал Олеша, или Ключик, как Катаев потом назовет друга в повести «Алмазный мой венец». В доме, ставшем местом вечерних сборищ, успели пожить многие перебравшиеся в Москву одесситы. Дед начал печататься в газете «Накануне», в 1923-м он уже сотрудник «Гудка». Работа в органе ЦК профсоюза рабочих железнодорожного транспорта была хорошо оплачиваемой. Свои фельетоны на темы, щедро подбрасываемые жизнью, Катаев подписывал разнообразными псевдонимами: Оливер Твист, Митрофан Горчица, Старик Саббакин, Валяй Катаев. Прозу он писал по ночам. По своему характеру дедушка был авантюристом и спасателем. Перебравшись в Москву, он стал перетаскивать сюда друзей и перетянул всю южнорусскую одесскую литературную школу — Эдуарда Багрицкого, Илью Ильфа, упомянутого уже Юрия Олешу. Он помогал им обустроиться. Переманил и младшего брата Евгения.

Евгений до этого оставался в Одессе?

Екатерина Катаева: Дед служил три года в Одессе инспектором уголовного розыска в отделе по борьбе с бандитизмом. «Я всегда был честным мальчиком. Когда я работал в уголовном розыске, мне предлагали взятки, и я не брал их. Это было влияние папы-преподавателя», — вспоминал он впоследствии. Его школьный друг Александр Козачинский в 1938 году напишет повесть «Зеленый фургон» о послереволюционной Одессе. Евгений стал прототипом главного героя, бывшего гимназиста Володи Патрикеева, нового начальника отделения милиции в Севериновке. Козачинский же — прототип конокрада Красавчика. Повесть, основанную на реальных событиях, потом дважды экранизируют. Вызванный в Москву «отчаянными письмами» брата, Евгений Катаев, «худой и гордый», приехал в 1923-м и устроился надзирателем в больничное отделение Бутырской тюрьмы.

Доволен ли был старший брат этим обстоятельством?

Екатерина Катаева: Валя для Жени был не только старшим братом, но «отцом и матерью». Всю свою жизнь до смерти помнил, что мальчик вырос без матери, и с открытым зонтиком стоял над его семьей. Катаев — куратор всего, что связано с братом. И если Валентин по складу, в силу истории своей юности, абсолютный рацио, то Евгений был спонтанным. Катаев-старший считал, что мальчику из приличной семьи не стоит работать надзирателем. Он его заставил, хотя тот и сопротивлялся, написать первый рассказ, который назывался «Гусь и украденные доски», и устроил так, чтобы брату заплатили самый большой гонорар в «Накануне». И это решило его судьбу.

Тина Катаева: Катаев-младший решил, что у него будет литературный псевдоним, чтобы потом не говорили, что Валентин — брат того самого знаменитого Евгения Катаева. Что бы с ними ни происходило, все выводилось на юмор. Таков был принцип их отношений. Евгений, уступив фамилию Катаев брату, стал Петровым.

И стал соавтором Ильфа.

Екатерина Катаева: Илья Ильф к тому времени уже работал библиотекарем в «Гудке», куда вскоре устроился и Петров. Заодно напомню, что настоящая фамилия одессита Ильи Арнольдовича Ильфа — Файнзильберг.

Тина Катаева: В Москву из Одессы Валентин Катаев перетащил и художницу Анну Сергеевну Коваленко, «свою старую любовь». В апреле 1923 года они поженились. В середине 1930-х расстались.

Екатерина Катаева: Евгений Петров женился позже, 1 апреля 1929 года. Его женой стала Валентина Леонтьевна Грюнзайд (1910–1991), моя бабушка. Она была дочерью купца с немецкими корнями, чаеторговца, поставщика Императорского двора. Когда ей было 13 лет, сидящую у окна в том же Мыльниковом переулке соседнего дома ее заметил писатель Юрий Олеша. Рядом с девочкой на подоконнике сидела кукла. Очарованный Олеша пообещал написать для нее великолепную сказку, в которой будет присутствовать и кукла. Первое издание «Трех толстяков» с рисунками Мстислава Добужинского вышло с посвящением Валентине Грюнзайд. Но девочка «с овалом лица с полотна французского мастера» тогда была уже невестой Евгения Петрова. Петров имел очень серьезные намерения, ухаживал по всем правилам: приглашал невесту в кафе, театры, дарил цветы и шоколадные наборы, провожал на извозчике.

После свадьбы молодожены поселились в комнате в Троилинском переулке, 3. Здесь Ильф и Петров писали «Золотого теленка», а квартира выведена как «Воронья слободка». В 1930-м тут родился старший сын Петровых, Петя. Младший сын, Илья, мой папа, появился на свет в 1939 году. Из Троилинского переулка Петровы перебрались в коммуналку в дом 5 в Кропоткинском переулке. В 1935-м Катаев и Петров вступили в жилищно-строительный кооператив «Советский писатель» и купили две трехкомнатные квартиры в доме 17 в Лаврушинском переулке. Квартиры находились на пятом этаже, но в разных подъездах. Был маленький балкончик, через который братья могли ходить друг к другу. Так и жили через стенку.

Расскажите о бабушке, Валентине Леонтьевне.

Екатерина Катаева: Она была хорошо образована. Ни дня не работала. По рассказам, во время войны попыталась вручную шить галстуки из старых рубашек. Дед боготворил жену, делал все, чтобы с ее лица не сходила улыбка. Это хорошо видно по письмам. Вот, скажем, его письмо к ней 1933 года: «Милая, горячо любимая девочка! Позавчера послал тебе открытку. Сейчас пишу более основательно о предмете, который живо тебя заинтересует. Дело в том, что в Афинах чрезвычайно дешевы товары, — гораздо дешевле, чем в других странах. Просто беда! Ходишь по магазинам, и почти ничего не можешь купить. И тем не менее кое-что я для тебя уже купил. Если хочешь, могу сообщить. Хочешь? Правда?

1. Вязаную синюю кофточку с круглыми, плоскими, металлическими пуговицами (модная).
2. Синий же берет-кепку (такие начинают входить в моду. Носится так же, как и берет — набок).
3. Легкий вязаный шарфик и шапочку — синий с белым.
4. 1 пару ажурных шелковых чулок. Хороших».

Одно удовольствие все это читать. Письмо Петров писал из Афин.

Тогда писатели еще свободно путешествовали по миру?

Тина Катаева: Да, тогда еще было можно. Свободно мотались за границу, причем на свои средства. Те, чьи произведения переводились и издавались за рубежом, имели огромные гонорары. Валентин Катаев в 1926 году написал сатирический роман «Растратчики» и стал всемирно знаменит. Его опубликовали в Париже, Нью-Йорке, Лондоне, Вене, Будапеште, Праге, Варшаве и Мадриде. Потом роман был переделан в пьесу и поставлен Станиславским во МХАТе. Правда, дед предполагал, что режиссером будет Всеволод Мейерхольд. Из пьесы, поставленной в традиционной форме, исчез весь юмористический подтекст, и она провалилась. Спектакль сыграли 18 раз и сняли. Советская литература до 1934 года была очень востребована, интерес в мире к ней имелся огромный. Точно так же издавались произведения Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Писатели провели в США почти четыре месяца, и в 1937-м вышла их книга «Одноэтажная Америка».

Екатерина Катаева: 13 апреля 1937 года Илья Ильф умер от туберкулеза легких. Папу, Илью Евгеньевича Катаева, назвали в честь Ильфа.

Дед, Евгений Петров, трагически погиб 2 июля 1942-го. Он был военным корреспондентом, и их самолет был сбит немецким истребителем в Ростовской области. С тех пор тема Евгения Петрова для бабушки была закрыта. Я даже не могла с ней, пока она была жива, поговорить о дедушке, узнать, каким он был.

Кем стали дети Евгения Петрова?

Екатерина Катаева: Поскольку Петров — псевдоним, дети писателя остались Катаевыми. Старший, Петр Евгеньевич Катаев (1930–1986), учился во ВГИКе, стал кинооператором, снял почти все фильмы Татьяны Лиозновой: «Три тополя на Плющихе», «Семнадцать мгновений весны» и другие. Лауреат Государственной премии. Женат Петр Катаев был на Наталье Мордюковой, сестре актрисы Нонны Мордюковой. Она их и сосватала. Наталья Викторовна тоже работала в кино, была художником по костюмам. А Петр Евгеньевич умер за камерой. Прямо во время съемок фильма «Конец света с последующим симпозиумом». По воспоминаниям, Евгений Петров обладал редким музыкальным дарованием, мог по памяти проиграть целые оперы. Ему очень хотелось, чтобы кто-то из сыновей стал музыкантом. У Петра со слухом была беда, а Илья оказался «абсолютником» — имел абсолютный слух. Бабушка в 4 года отдала его в музыкальную школу. Когда ему говорили: «Илюша, спой», он отвечал: «Я лучше сыграю». Должен был бы стать пианистом, но выбил пальцы, играя за сборную Гнесинского училища в волейбол. Папа окончил факультет композиции и стал композитором. Илья Евгеньевич Катаев (1939–2009) преподавал в Благовещенске, Москве, в Школе-студии МХАТ, работал заведующим музыкальной частью в театре им. Н. В. Гоголя. Его сочинения звучат в 60 кинокартинах, в том числе в «У озера» и «Любить человека» Сергея Герасимова. Его песню «Стою на полустаночке» исполняла Валентина Толкунова. В кино работаю и я. Однажды, попав в монтажную, загорелась и решила освоить это ремесло. Дядя Петя устроил меня на студию им. Горького. Мне посчастливилось поработать с кучей великих людей.

Кем была ваша мама?

Екатерина Катаева: Мама, Татьяна Распутина, была актрисой. Окончила ГИТИС, ее приняли в Театр юного зрителя. Спектакль «Два клена» ставился на нее, в «Бесприданнице» мама переиграла все женские роли.

У нее была одна гримерная с Мирой Ардовой, Микой, женой актера Бориса Ардова. Она привела маму в их дом. А Ардовы дружили с Катаевыми. Когда папу, высокого и худого, пользовавшегося популярностью у девушек, спрашивали, почему он не женится, он отвечал: «Встречу королеву, тогда женюсь». Борис Ардов предложил моей маме: «Танечка, берите этого мальчика, он выращен на натуральном коровьем масле». Так они и поженились.

В кино мама снималась не так много. Всем почему-то запомнился эпизод, растащенный на мемы, с энергичными танцами в начале фильма «Афоня», где Татьяна Распутина, знойная, пышногрудая, отплясывает с Куравлевым. Была у нее небольшая роль в «Хождении по мукам», большая — в «Зиме в раю».

В 1990-е родители уехали в Америку, жили на берегу Гудзона, работали на радио. В 2003-м мама там умерла, потом вернулся папа, перед кончиной сочинив здесь еще несколько музыкальных произведений. В Америке ему не писалось.

У меня трое детей: Петр, Василий и Софья. Петр — инженер-конструктор по декорациям в театре, Василий работает в кино, Софья — предприниматель. Все они — Катаевы. Это моя принципиальная позиция.

Были ли у Валентина Катаева с Анной Коваленко дети?

Тина Катаева: Не было. Кстати, совсем недавно обнаружились документы, свидетельствующие о том, что до Анны Коваленко дед был женат на Людмиле Гершуни. Они расписались в 1921 году, в 1922-м развелись. Думаю, это какая-то краткая история, может, фиктивный брак. Исследователи подробностей не нашли. В 1934 году Валентин Петрович на улице познакомился с моей будущей бабушкой, Эстер Давыдовной Бреннер (1913–2009). Она встречалась со своей подругой Мирой возле знаменитой кондитерской в Столешниковом переулке. Тут к ним подошел высокий брюнет, хороший знакомый Миры и ее друга, журналиста Михаила Кольцова, начал шутить и уговорил девушек пойти с ним. Мира была балериной, у которой я маленькая потом занималась в балетной школе. Эстер Бреннер — дочь политического ссыльного, выходца из польского Люблина. Родилась она в Париже, откуда после Первой мировой войны семья перебралась в Лондон. Жили скромно. Давид Бреннер работал шляпочником — шил головные уборы. Его жена Анна воспитывала дочерей, Эстер и Милли, учила их шить и вязать. В начале 1920-х Бреннеры вернулись в Россию. По семейному преданию, их в Москву пригласил сам Ленин. Поселились в коммунальной квартире на Малой Дмитровке. Эстер подрабатывала чертежницей и машинисткой.

Бабушка вязала сама или перешивала из старой одежды и кусочков ткани, которые ей удавалось достать. Она обладала безупречным вкусом и чувством стиля. В сногсшибательных туалетах, которым завидовали многие московские модницы, она появлялась в ресторане «Националь» со своим возлюбленным Марио, итальянским инженером, работавшим в Москве. Впрочем, Марио был женат, и церковь на развод разрешения не давала. У Эстер завязался роман с Катаевым. В 1935 году они поженились.

Бабушка сохранила привычки, приобретенные в Лондоне. На даче в Переделкино устраивала чаепития — «файф-о-клок ти»: летом на террасе, зимой в столовой. Бабушка стелила на стол белую льняную скатерть, ставила синий чайный сервиз, молочник с теплым молоком, настоящий английский яблочный пай. Почти всегда кто-то приходил на чай.

Евгения Катаева: А потом родились мы с Павликом: я в 1936 году, брат в 1938-м. Я та самая девочка Женя из сказки «Цветик-семицветик». Собственно, все сказки папа написал для нас с Павликом и сделал нас с братом их героями. Я стала журналистом и переводчиком, Павел — детским писателем.

Продолжилась писательская династия.

Тина Катаева: Павел Валентинович Катаев (1938–2019) учился на журфаке МГУ. В 1961–1962-м, взяв академический отпуск, решил попробовать себя еще и в профессии судового машиниста. Поступил в Одессе на обучение и меньше года плавал на корабле. Вернулся, окончил МГУ, работал в разных изданиях. «Алтайское солнце пустыни» — его первая книга. Павел Катаев писал детские сказки, в том числе «Летающего на стрекозе», где действие происходит на даче Корнея Чуковского, нашего соседа по Переделкино. Он несколько раз вновь отправлялся в плавание на сухогрузе — профессия-то осталась. После очередного плавания написал роман «Один в океане», который дед очень оценил. Катаев, любя, дал своим детям прозвища — «шакал и гиена». Мама окончила Институт иностранных языков, работала в английской редакции АПН. Я училась на журфаке МГУ. Мой отец — кандидат математических наук Эдуард Викторович Рой.

У дедушки с папой были очень теплые отношения. Многие темы, научные открытия, которые они обсуждали, находили отражения в произведениях Катаева. Эдуард Рой — прототип Олега в его «Святом колодце».

Лиза, наша дочь с мужем, актером театра «Современник» Георгием Богадистом, который, как мой дед, тоже родом из Одессы, получила специальность журналиста, училась во ВГИКе на режиссерских курсах, затем в Калифорнийском университете. Ее муж Брендон Хатсон — американец, представитель древнего ирландского рода, очень увлечен русским авангардом, обожает Александра Родченко. Каково же было его удивление, когда он увидел у нас дома фотографию Валентина Катаева, которую сделал Родченко, да еще с дарственной надписью жены Родченко. Так закрутилась спираль истории нашей семьи.