Об авторе знаменитой башни на Шаболовке, великом русской инженере Владимире Григорьевиче Шухове, рассказывает его правнук, президент фонда «Шуховская башня» Владимир Федорович Шухов, и его дети, Владимир и София Шуховы.

Что известно о предках Владимира Григорьевича?

Владимир Федорович: Сведения, к сожалению, крайне скудны. «Мой пращур был вольный штатский человек, мобилизованный на войну со шведами. За храбрость в бою под Полтавой Петр Великий пожаловал его дворянством», — писал Владимир Григорьевич. Его дед, Петр Шухов, дослужившись до обер-офицерского звания, получил потомственное дворянство. У него было три сына — Григорий, Василий и Петр.

Младшим был Григорий Петрович Шухов?

Да, и это мой прапрадед. Он родился в 1827 году, унаследовал потомственное дворянство, окончил гимназию в Харькове и в 1848 году юридический факультет Харьковского университета. Григорий Петрович служил канцелярским чиновником в Курской казенной палате, затем столоначальником по отделению питейных сборов. Был исключительно честным, взяток не брал. В 29-летнем возрасте Григорий Шухов был произведен в титулярные советники, а за заслуги в Крымской войне удостоился бронзовой медали на Владимирской ленте.

И к тому времени уже успел жениться?

В 1851 году Григорий Петрович Шухов обвенчался с Верой Капитоновной Пожидаевой, дочерью подпоручика Капитона Михайловича Пожидаева.

Григорий Петрович Шухов и Вера Капитоновна Пожидаева

Пожидаевы довольно знатный дворянский род, они владели имением в Щигровском уезде Курской губернии. Капитон Михайлович окончил петербургскую Школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков. Не оправившись после тяжкого ранения, полученного на Кавказской войне, он скончался в 1848 году. По семейным преданиям, трагедия произошла на балу.

Могут ли к Пожидаевым иметь отношение эти парные портреты, абсолютно, на мой взгляд, выдающиеся?

Возможно, и так, но точно неизвестно. Эти миниатюры на кости всегда хранились в семье и уцелели, несмотря на многочисленные переезды. Я получил их от старшей дочери Владимира Григорьевича Шухова, Ксении Владимировны, со словами «Моя прабабушка».

В имении Пожидаевка Щигровского уезда у бабушки, Александры Васильевны, жены Капитона Михайловича, Владимир Григорьевич Шухов провел свои ранние годы, с 1854-го по 1863-й. Родители отправили его туда вместе со старшей сестрой Надеждой. Бабушка занималась начальным воспитанием внуков, учила читать. Опять же, по семейным легендам, Шухов выстроил в Пожидаевке маленькую действующую водяную мельницу, запрудив ручей, всячески проявляя тягу к конструированию.

Где же родился будущий знаменитый инженер?

Все в той же Курской губернии, в маленьком уездном городке Грайворон 16 августа 1853 года. Сюда «к исправлению должности городничего» командировали Григория Петровича, как раз в 1853-м. Шуховы жили на Подольской улице в двухэтажном доме, который не сохранился. На его месте сейчас школа имени Шухова. В провинциальном Грайвороне Шуховы не задержались. Городничий сдал дела, вскоре с семьей перебрался в Курск, а в 1856 году уехал в Санкт-Петербург.

Вера Капитоновна мечтала о жизни в столице?

Она любила роскошь и заскучала в провинции. Дети же пока оставались на попечении бабушки. Григорий Петрович поступил на службу в Ведомство императрицы Марии, инспектирующее благотворительные, медицинские и учебные заведения. Есть сведения, что получению им места способствовал хирург Николай Иванович Пирогов, с которым Григорий Шухов познакомился в служебной командировке в Одессе.

На новой должности он получил действительного статского советника — чин, дающий право на потомственное дворянство и в армии соответствующий званию генерал-майора. Затем Шухов избирается членом Совета варшавского Александринско-Мариинского института и получает назначение на должность управляющего хозяйственной частью этой организации. Вместе с детьми супруги Шуховы переезжают в Польшу.

Кстати, сколько детей было у Григория Петровича и Веры Капитоновны Шуховых?

Помимо старших, Надежды и Владимира, еще две дочери, Ольга и Александра. Владимир Григорьевич в Польшу с родителями не уехал. Он остался в Петербурге учиться в Пятой классической семиклассной гимназии на Екатерингофском проспекте. Думаю, именно ранний опыт самостоятельной жизни заложил во Владимире Григорьевиче крепкую основу, сделал его таким собранным, погруженным в себя, самодостаточным, насколько это возможно. С детства Шухов научился быть сам себе лучшим оппонентом.

И, вероятно, интерес к точным наукам у Шухова проявился уже в гимназии?  

Даже известно, что в четвертом классе он нашел собственный способ доказать теорему Пифагора, логичный и краткий. Но педагог на всякий случай снизил ученику оценку за «нескромность». Архив семьи хранит его запись «доказательства» теоремы.

Возможно, этим педагогом был Константин Дмитриевич Краевич, автор важных учебников, выдающийся ученый, как раз тогда в Пятой гимназии преподававший физику и математику. Любопытно, что однокурсником Краевича был химик Дмитрий Менделеев, а хорошим знакомым — математик Пафнутий Чебышев. Оба вскоре станут педагогами Шухова в Императорском московском техническом училище (нынешней Бауманке).

Высшее образование Шухов получал в Москве…

И совет отца, хорошо осведомленного о тогдашнем состоянии образования, скорее всего, повлиял на выбор московского, в то время передового учебного заведения с уникальными профессорами — Дмитрием Менделеевым, Николаем Жуковским, Пафнутием Чебышевым и Федором Орловым. Последний преподавал все практические предметы и устроил в училище кабинет машин и механизмов, помогающий учащимся постичь принципы механики.

Блестяще сдав экзамены в Императорское училище, в 1871 году Владимир Григорьевич поступил на инженерно­-механическое отделение. Был принят на казенный кошт. Известно, что еще студентом Шухов получил предложение, и довольно лестное, от 50-летнего уже Пафнутия Чебышева о совместной научной работе.

Однако Владимира Григорьевича привлекала не теория, а практика, инженерная и изобретательная деятельность. И он отклонил предложение профессора, который явно видел в одаренном студенте своего преемника. Много позже Шухов напишет: «Нельзя требовать от нас, людей жизни, особого внимания к беспредметным приложениям математических выкладок». В 1876 году, окончив училище с золотой медалью, он был удостоен почетного права отправиться в Америку на Всемирную выставку в Филадельфию. В то же время в Штаты приехало много ученых из России, в том числе Дмитрий Иванович Менделеев, изучавший там нефтяное дело. В Филадельфии Владимир Григорьевич Шухов познакомился с инженером и предпринимателем Александром Вениаминовичем Бари. Это знакомство сыграло важнейшую роль в судьбе обоих.

Бари был эмигрантом из России?

Этот род происходил из Франции, но Александр Вениаминович родился в Петербурге в 1847 году и вместе с семьей эмигрировал сначала в Швейцарию, потом в Америку, получил гражданство. В Филадельфии он занимался строительством павильонов Всемирной выставки. Заодно Бари поручили быть гидом и сопровождать делегацию студентов и профессоров из России. Так они с Шуховым и познакомились. И вскоре встретились в России.

Чем занялся выпускник Императорского училища по возвращении из Америки?

Ознакомившись с достижениями американской промышленности, Владимир Григорьевич Шухов переезжает в Санкт-Петербург, устраивается на работу в чертежное бюро управления Варшавско-Венской железной дороги. Одним из заданий было проектирование паровозного депо. Кроме того, он поступает вольнослушателем в Военно-медицинскую академию. Не исключено, что этот шаг он сделал не без влияния хирурга Николая Пирогова.

Как я уже говорил, вернувшийся в Россию из Америки Александр Бари в 1878 году нашел одаренного инженера в Петербурге и предложил ему сотрудничество. Бари высоко оценил талант и творческий потенциал Шухова еще в Америке. Созданная Бари контора занялась строительством объектов российской нефтяной промышленности. Он заключил контракт с товариществом братьев Нобель, владельцами бакинских нефтепромыслов. Владимир Шухов возглавляет отделение фирмы в Баку.

Он изобретает оригинальный шнуровой насос для непрерывной добычи нефти и клепаные железные резервуары большой емкости с тонким днищем для хранения нефти, дающие экономию средств. 

Часто пишут, что, встретившись с Шуховым, Бари нашел свою золотую жилу и просто эксплуатировал молодого русского инженера. Эти предположения справедливы?

По моему мнению, совпали звезды, и встреча Бари и Шухова оказалась одинакова полезной для того и другого. Тандем стал удачным вариантом сотрудничества промышленника и изобретателя. А лучше процитировать самого Шухова: «Говорят, что А. В. Бари эксплуатировал меня. Это правильно. Юридически я все время оставался наемным служащим конторы. Мой труд оплачивался скромно по сравнению с доходами, которые получала контора от моего труда. Но и я эксплуатировал его, заставляя его выполнять мои даже самые смелые предложения! Мне предоставлялся выбор заказов, расходование средств в оговоренном размере, подбор сотрудников и наем рабочих. Кроме того, А. В. Бари был не только ловкий предприниматель, но и неплохой инженер, умевший оценить новизну технической идеи. Кто из предпринимателей того времени взялся бы за сооружение в шесть месяцев павильонов Нижегородской выставки, если они, даже построенные, вызывали сомнения в надежности? Приходилось терпеть несправедливости в оплате труда ради возможности инженерного творчества».

Почти сорок лет Владимир Григорьевич проработал в «Строительной конторе А. В. Бари». Среди важнейших патентов, полученных Шуховым, во многом опередивших время, — горизонтальный и вертикальный паровые котлы, нефтеналивная баржа, стальной цилиндрический резервуар, висячее сетчатое покрытие для зданий, арочное покрытие, нефтепровод, промышленная крекинг-установка. Настоящим взрывом творческой фантазии стала, конечно, ажурная гиперболоидная башня, произведшая фурор в 1896 году на художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде.

Инженер Шухов, понятное дело, мыслил цифрами и расчетами, но был, как видно, чрезвычайно увлекающимся человеком.

Он играл в шахматы, в теннис, был заядлым велосипедистом, ездил на велосипеде «паук», вскарабкаться на который не так уж и просто. Шухов участвовал в соревнованиях и стал одним из основателей Московского общества велосипедистов-любителей.

Шухов закалялся, обливался холодной водой. Страстным увлечением Владимира Григорьевича была фотография. «Я по профессии инженер, а в душе — фотограф», — говорил он. Обзавелся новейшей камерой Verascope конструкции Жюля Ришара, дающей стереоскопический эффект, и быстро оценил его полезность в работе инженера-конструктора. Несмотря на многократные переезды, уплотнения, революции и войны, семье удалось сохранить более двух тысяч стекол и негативов. При утраченных бумагах, чертежах фотоархив остается ценнейшим свидетельством о жизни Шухова. Он снимал индустриальную архитектуру, перекрытия Музея изящных искусств имени императора Александра III, трехшарнирные фермы Брянского, ныне Киевского, вокзала, башню на Шаболовке, фотографировал извозчиков, городовых, дворников, пожарных, свою семью, квартиры, в которых жил.

Какие, кстати, московские адреса можно вспомнить в связи с Шуховым?

С 1898-го по 1901-й Шухов проживал в купленном им одноэтажном особняке на углу Скатертного и Мерзляковского переулков, который не сохранился. Кстати, по соседству в Мерзляковском жила Ольга Леонардовна Книппер, с которой у Шухова был роман, тянувшийся два года.

Жил Владимир Григорьевич также и в доме №13 в Телеграфном переулке. В 1904 году он поселился в особняке на углу Смоленского бульвара и 1-го Неопалимовского переулка, из которого был выселен 11 сентября 1918 года. Дом тот сгорел. Семье Шухова пришлось переехать и занять часть обширной квартиры Бари в Кривоколенном переулке, дом  №11/13. В остальных четырех парадных залах работал «Мосмашинотрест», то, чем стала «Строительная контора Бари». Сам Александр Вениаминович Бари успел скончаться в 1913 году.

Мой отец оставил воспоминания об этой квартире: «Одна дверь кабинета вела в длиннющий коридор квартиры, вторая — в конструкторские помещения проектной конторы. Обе двери весь день были отперты, и вход был свободный. В кабинете стоял большой письменный стол с красочными иностранными техническими журналами и шкафы с книгами на разных языках, в красивых переплетах, и модели башен и барж, и электрофорная машина на шкафу. Интересно было смотреть, как дедушка брал из шкафов книги на разных языках и делал необходимые выписки. Когда в конструкторских помещениях не было проектантов, дедушка открывал дверь в контору и показывал чертежи на досках, расчетные таблицы, графики, как бы приоткрывая для нас, “мальчиков”, рабочий процесс проектирования. Удивляло количество весело звеневших арифмометров и вычислительных линеек. Высокий уровень вычислительных работ отличал стиль работы конторы».

Последние пять лет жизни Владимир Григорьевич обитал в доме кооператива «Научные работники» на Зубовском бульваре, 16-20 (квартира 64). Он только был построен в 1934 году архитектором А. Н. Корноуховым. В память о Шухове на этом доме установлена мемориальная доска.

Расскажите подробнее о романе с Книппер.

Юная Ольга Леонардовна была подругой любимой сестры Владимира Григорьевича, Ольги. Та их и познакомила. Но эти взаимоотношения ничем не закончились. Можно предположить, что партия не устраивала матушку Шухова, Веру Капитоновну, имевшую строгий нрав. Произошел разрыв, Ольга Книппер переживала сильнейшее разочарование. Кажется, больше они с Шуховым не встречались.

Трагически сложились судьбы и двух сестер Владимира Григорьевича. 7 мая 1893 года Ольга Шухова бросилась под поезд на станции Александров Ярославской железной дороги. Очевидно, из-за несчастной любви. Александра Шухова также вскоре свела счеты с жизнью, приняв яд. Ольга была крестной матерью моего деда.

В истории рождения старшего сына Владимира Григорьевича, Владимира, немало тайн. Он появился на свет 14 июля 1883 года, его мать пожелала остаться неизвестной. Известно лишь, что некая девица родила мальчика в доме, принадлежавшем промышленно-торговому товариществу Нечаевых-Мальцовых.

Фамилия этого фабриканта хорошо известна и в связи с деятельностью Шухова. Увидев первую гиперболическую водонапорную башню инженера на Нижегородской ярмарке, Юрий Степанович Нечаев-Мальцов купил ее для своей усадьбы Полибино в Липецкой области.

Да, и он же пожертвовал 2 млн рублей на строительство здания Музея изящных искусств, стеклянные перекрытия в котором проектировал Шухов. Все это наводит на некоторые предположения, но пока ничего точно установить не удалось. Известно, что приемными крестными родителями родившегося ребенка Володи стали отец Владимира Григорьевича, Григорий Петрович Шухов, и родная сестра, Ольга Григорьевна.

Мальчика отдали на воспитание в большое семейство Владимира Ивановича Штуцера, инженера-механика, так же, как и Шухов, учившегося в Императорском московском техническом училище и так же, но чуть позже, побывавшего в Америке. Штуцер был управляющим Товарищества латунного и меднопрокатного заводов в Кольчугино.

Почему сын Шухова оказался в приемной семье?

Шухов женился, и супруга была не очень рада внебрачному сыну. С 18-летней дочерью железнодорожного врача Анной Николаевной Мединцевой Владимир Григорьевич познакомился во время служебной командировки в Воронеж. Почти сразу инженер увез девушку на Кавказ. Мединцевы по линии матери находились в родстве с семейством Ахматовых, небогатым дворянским родом, к которому относилась и поэтесса Анна Андреевна Ахматова.

30 ноября 1892 года у Анны Николаевны и Владимира Григорьевича родилась дочь Ксения. В 1893-м — сын Сергей. Но Вера Капитоновна все не давала своего разрешения на брак сына, уже известного инженера, с бесприданницей из Воронежа.

Как вы помните, в 1893 году покончила с собой Ольга Григорьевна Шухова. В том же году умирает отец, Григорий Петрович. Возможно, только эти скорбные события смогли смягчить сердце Веры Капитоновны. В 1894 году наконец состоялось венчание. В 1895-м у Шуховых родился сын Фавий, в 1896-м — дочь Вера, в 1898-м — сын Владимир (младший).

Как складывалась судьба старшего сына Владимира, вашего деда?

Когда умер Григорий Петрович Шухов, Владимир Григорьевич наконец взял на себя все обязательства и ответственность за сына. В 1901-м Владимир Владимирович Шухов окончил реальное училище Карла Мазинга, частное учебное заведение, где сейчас расположена школа №57. В том же году он поступил в Московское Императорское инженерное училище. Студент третьего курса Владимир Шухов решился жениться. Избранница Мария Сергеевна Лебедева происходила из семьи священнослужителей. В январе 1906 года директору Московского инженерного училища было подано прошение на вступление в брак, к которому прилагалось разрешение от родителя, потомственного дворянина Владимира Григорьевича Шухова, с обязательством содержать будущее семейство вплоть до окончания курса. У Шуховых родились дочь Наталья, умершая в младенчестве, и два сына — Юрий и Федор, мой будущий отец. Окончив в 1908-м училище, Владимир Владимирович Шухов служил на Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороге. К 1917-му он уже занимал высокую должность начальника движения Северо-Западной железной дороги, имея три царские награды и генеральский оклад. После революции дед — помощник начальника Центрального планового управления НКПС, Народного комиссариата путей сообщения. 3 июля 1928 года его арестовали и осудили за контрреволюционную деятельность на транспорте. По решению ОГПУ Шухову грозили десять лет лагерей. 

Но его освободили?

Прадед Владимир Григорьевич Шухов отдал советскому государству безвозмездно все свои патенты. Возможно, это простое совпадение, но в 1931-м сына отпустили. 25 июля того же года фактически на руках отца Владимир Владимирович Шухов умер, надо думать, из-за отбитых почек и сорванного сердца. До этого Владимир Григорьевич пережил череду смертей своих близких: в ноябре 1918 года от кровоизлияния в мозг умерла сестра Надежда, в 1919-м — младший сын Владимир от тифа, в марте 1920-го — матушка Вера Капитоновна. Пережил Владимир Григорьевич и жену, Анну Николаевну.

В 1922 году Шухов закончил свой главный проект — Радиобашню им. Коминтерна на Шаболовке, чья простая и совершенная конструкция принесла ему мировую славу. Таких гиперболоидов по первоначальному плану должно было быть пять, но у молодой республики не хватило средств. Дефицит железа после Первой мировой войны «укоротил» башню до 160 метров. Мечта побить рекорд Эйфелевой осталась мечтой.

Как известно, Шухова обвинили в аварии и приговорили к расстрелу, когда четвертая секция башни упала с высоты 75 метров. Шухов был арестован и в записной книжке коротко записал: «Приговор Шухову — условный расстрел». Но люди не пострадали, и приговор был отменен.

Из России Шухов не уехал, как когда-то не остался в Америке.

«Башни, котлы и стропила нужны, и мы будем нужны. Мы должны работать и работать независимо от политики», — считал Шухов. Большевики отнеслись к нему довольно лояльно, избрали членом ВЦИК, сделали почетным членом Академии наук, заслуженным деятелем науки и техники РСФСР. В 1927 году Шухов принял участие в строительстве гаража для ремонта автобусов на улице Образцова. Он работал вместе с архитектором Константином Мельниковым, у которого остались воспоминания о Шухове: «Стальные фермы по моей просьбе были спроектированы лично В. Г. Шуховым. Я, как новатор, был им принят и обласкан большим трогательным вниманием. Владимир Григорьевич усадил меня на диван, а сам стоит, восьмидесятилетний. Не о гараже, который я ему привез, шла речь о красоте, и с каким жаром объяснялась им игра сомкнутых и разомкнутых сводов русских церквей!» Владимир Григорьевич Шухов прожил долгую жизнь и трагически умер 2 февраля 1939 года. Среди ночи он то ли опрокинул на себя свечу, то ли банку с одеколоном, то ли просто уснул, забыв погасить сигару (всю жизнь курил сигары). Пять дней прадед мучился от ожогов, а на шестой умер, до самого конца сохраняя ясное сознание…

И семейное инженерное дело продолжил внук Шухова, ваш отец Федор Владимирович.

Окончив ту же Бауманку с отличием, отец пошел в авиастроение, работал с изобретателем реактивных двигателей Александром Микулиным, стоял у истоков создания реактивного двигателестроения в России. Стал главным конструктором головного предприятия по производству двигателей для знаменитых российских истребителей МиГ.

Отец часто летал в командировки, там, на месте, полчаса всех слушал, потом давал ЦУ, и все начинало работать. Думаю, это была именно шуховская черта. Но жил он все равно с оглядкой на то, что его отец был репрессирован.

Старший брат отца, мой дядя Юрий Владимирович Шухов, стал профессором, был увлечен альпинизмом, покорил все советские «шеститысячники». Я же семейной традиции изменил, окончил Институт электронного машиностроения. Учился по специальности «Технология, конструирование и производство радиоэлектронной аппаратуры», то есть получил образование именно в той области, в которой прадед проработал всю свою жизнь — конструирование, технология, производство. Отчасти этим занимаются и мои дети.

Владимир Шухов, сын Владимира Федоровича Шухова:

Уже когда я стоял перед выбором профессии, подсознательно понимал — она будет как-то связана с дизайном. Поступил в Институт современного искусства, где мне удалось изучить разные стороны дизайна, средового и графического. Образование продолжил в Дортмунде, куда попал по обменной студенческой программе, дополнил знания изучением промышленного дизайна.

Уже десять лет я живу в Лондоне и работаю в бюро Нормана Фостера. Многие проекты Фостера, особенно ранние, были вдохновлены инженерными идеями Шухова.

Восемь лет назад пятиметровая модель Шуховской башни была подарена Музею науки в Лондоне. Экспозицию «Век коммуникации» тогда открывала королева Великобритании. Мне удалось прочитать маленькую лекцию. Когда я готовился к выступлению, полностью осознал универсальность Шухова и насколько многогранным был его талант. Во всем, за что Владимир Григорьевич брался, он достигал очень высоких результатов.

С точки зрения элегантности форм мне нравятся его башни, особенно первая, Полибинская. Люблю его маяк, установленный под Херсоном, Станиславский маяк. Прелесть башен Шухова в том, что все они разные. И форма их в отличие от архитектуры, где все начинается с визуальных идей, является производной математических расчетов. Эстетика башни есть результат точного расчета материала и функции. И это уникально.

София Шухова, дочь Владимира Федоровича Шухова:

Я сейчас работаю в природоохранной сфере, занимаюсь сохранением разнообразия природы. Отчасти вдохновившись тем, чем занимался прапрадед и занимается мой брат, после школы с углубленным изучением французского языка в 17 лет я поступила в архитектурный вуз в Париже. Это была хорошая возможность посмотреть мир. Через три года, получив степень бакалавра, я поняла, что архитектура — это не мое. Стала уходить в дизайн, живопись. Рисовала животных, размышляла над тем, как они страдают от деятельности человека. Стало понятно, что судьба животных — то, что мне интересно.

Два года назад получила степень магистра именно в этой области. Сейчас живу в Сингапуре и работаю в двух благотворительных организациях — Creature Conserve, которая поддерживает ученых и художников, посвятивших себя защите животных, и IUCN SSC Asian Songbird Trade Specialist Group, занимающейся борьбой с незаконным оборотом певчих птиц.

Феномен Шухова меня заинтересовал еще в детстве. Когда я училась в средней школе, папа стал больше заниматься фондом «Шуховская башня». Самые яркие воспоминания — о времени, когда он брал меня с собой на интервью. Мы поднимались на Шуховскую башню на Шаболовке, ездили в Полибино.

Когда ты видишь объекты своими глазами, все эти истории сильнее проникают в душу. Начинаешь понимать, какое значение имеет Шухов в мировой науке, а не только в истории твоей семьи. Эстетика сетчатых оболочек, мембраны, клепаные конструкции меня завораживают. Архитектурная, инженерная линия в наследии Владимира Григорьевича мне ближе, нежели то, что он внес в нефтяную индустрию.

Чтобы сохранить память о великом инженере, одного желания семьи недостаточно. Государство не прикладывает никаких сил, чтобы отреставрировать хотя бы башню на Шаболовке, столетие которой мы будем отмечать через год, сделать ее туристическим объектом. Можно в сотый раз сравнить Шуховскую башню с Эйфелевой. Но если бы наследием Эйфеля занимались только его наследники, у башни не было бы такой репутации, какая есть сегодня.