Когда она погибла, полтора десятка французских медиа опубликовали одну и ту же фразу. «Я верю, что красота, — сказал Ульрих, — является лишь выражением того факта, что нечто было любимым. Вся красота искусства или мира возникает из стремления сделать любовь достижимой».

Эта не очень внятная цитата из романа «Человек без свойств» Роберта Музиля предлагалась вместо ответа на естественный вопрос: что все-таки произошло? Когда кто-то умирает в 44 года, в некрологах обычно пусть в самых общих фразах, но указывают причину. Но здесь все, что решили сообщить представители ее французской семьи, ограничилось лишь этой фразой. Она была как замок на двери. Как твердое обещание: «Мы вам ничего не скажем».

Будущая звезда европейского артхаусного кино Екатерина Голубева родилась в Ленинграде 9 октября 1966 года. В детстве была тихим, незаметным ребенком. Скромная серая мышка. «Такая затрюханная немножко», — вспоминает ее мать в документальном фильме «Я — Катя Голубева», который потом снимет многолетняя подруга Кати режиссер Наталия Ю.

После восьмого класса девочка ушла из школы в педагогический техникум. Впереди была карьера воспитательницы в детском саду, музработника или кого-то в этом роде. Среди предметов, которым ее обучали, были театральное искусство и танцы. И вот тут ее «словно расколдовало». Она поняла, что у нее есть талант, что ей нравится петь, танцевать, читать стихи и что все это у нее получается хорошо. Вместо детского сада она ушла работать в знаменитый тогда Ленинградский мюзик-холл, там выступала с акробатическими номерами. Репетиции и выступления заканчивались далеко за полночь, для участия в них требовалось разрешение родителей, ведь девочке было лишь 16 лет. Разумеется, мать разрешение не давала. Разумеется, Катя все равно продолжала выходить на сцену, добиваясь этого всеми правдами и неправдами. В дневное время устроилась манекенщицей в Ленинградский Дом моделей одежды. А потом вдруг уехала в Москву и там без особых проблем поступила в ГИТИС на актерский факультет. В семье с большим неодобрением смотрели на то, что она «ударилась в искусство». Родственники были людьми добропорядочными, но не слишком стремившимися выходить за пределы своего мира. Достаточно сказать, что после гибели Екатерины ни мать, ни брат не смогли приехать на похороны — у них никогда не было загранпаспортов.

Уже в 19 лет она впервые снялась в кино — и это сразу была главная роль. Фильм «Научись танцевать» был посвящен актуальной тогда теме воспитания молодежи. Из-за капризов своей подружки парень угоняет машину, попадает в аварию, идет процесс его нравственного пробуждения и так далее. Как раз подружку она и играла. Единственное, чем фильм интересен — возможностью увидеть, как не похожа актриса Голубева на ту, какой она станет через несколько лет, когда лучшие критики мира будут называть ее героинь отрешенными, безумными, неземными. Здесь она провинциальная оторва — белые джинсы, яркие клипсы, губки бантиком. И еще огромные глаза, ради которых можно украсть все автомобили мира.

Примерно в это время она ушла из ГИТИСа, вышла замуж и родила сына Дмитрия. Муж, студент-медик Андрей Каприн, был сыном знаменитого летчика Дмитрия Каприна, Героя Советского Союза, командира эскадрильи во время войны. Кажется, ее свекр и свекровь не были в восторге от залетевшей в их гнездо слишком странной, слишком для них непонятной птицы. Это оказался короткий брак, она, что называется, «сходила замуж».

Вскоре она получает еще одну роль – в детском фильме Надежды Кошеверовой «Сказка про влюбленного маляра». Там она сыграла свою тезку Катюшу и была страшно мила в кринолине. Главный герой, увидев ее, от любви буквально потерял голову.

Маляра можно понять. Красота этой девушки в то время уже обращала на себя внимание — как явление поразительное, необычайное в своем роде. Однажды в Петербурге на Октябрьском вокзале Катю заметил фотограф Юрий Рост. Он предложил подвезти ее до дома — так началась их дружба, которая длилась долгие годы. Юрий Михайлович стал, возможно, самым важным мужчиной в ее жизни, хотя никакого романа у них не случилось. Ее отношение к нему всегда было особым, удивительным — как к другу и тому идеальному отцу, которого в ее жизни не было.

Тем временем жизнь вокруг стремительно менялась. 1980-е подходили к концу, Горбачев еще говорил про социалистический выбор, но всем уже хотелось капитализма и роскоши. Две главные вещи ассоциируются с роскошью — круизы на лайнерах и конкурсы красоты. И вот осенью 1989 года газета «Комсомольская правда» решила объединить два эти начала и организовала конкурс «Супруга-89» на круизном пароме с мало подходящим для этого названием «Ильич». Предполагались безудержное веселье, танцы до упаду и посещение Стокгольма и Хельсинки. Среди пассажиров — актеры, журналисты, знаменитости и светские красавицы. Многие из них вообще первый раз в жизни оказались за границей, и среди них был еще недавно полуподпольный и полузапрещенный Андрей Макаревич* со своей «Машиной времени».

Там оказалась и Катя. В конкурсе она не участвовала. Очевидно, ее пригласили какие-то кинематографические друзья. Ее заметил фотограф Юрий Феклистов, девушка показалась ему настолько необычайно красивой, что он предложил отснять с ней фотосессию. Следующие ее снимки он сделает 10 лет спустя, когда Екатерина Голубева будет идти по красной дорожке Каннского фестиваля.

Феклистов запомнил, что Катя выглядела замкнутой, задумчивой, меланхоличной. Казалась случайной пассажиркой на этом пьяном корабле (кстати, она всю жизнь практически не употребляла алкоголь, зато в немыслимых количествах пила кофе и очень много курила). В общее веселье включалась лишь вечером, когда начиналась дискотека — танцевала она прекрасно. На этом же корабле Катя познакомилась с Макаревичем. На долгие годы, до самого конца ее короткой жизни, он стал ее самым верным поклонником и самым преданным другом.

К тому времени она уже развелась. Нашла жилье для себя и своего маленького сына. В переулках между улицей Моховой и Арбатской площадью был ветшающий мрачный дом. Она официально устроилась туда дворником, ей помогла найти эту работу ее подруга Рената Литвинова. Как работницу жилищно-эксплуатационной конторы ее прописали в одной из квартир, такое тогда было возможно. Из окон своей ванной она могла видеть башни Кремля, но сама квартира была жуткой, там отслаивалась штукатурка, протекали потолки, иногда в дверь ломились пьяные соседи. Эти бытовые ужасы мало ее волновали, всю жизнь она умела не обращать на них внимания.

Но вот что ей действительно нужно было для счастья — животные, домашние звери. Всюду, где она жила, она заводила кошек, собак, птиц и домашних декоративных улиток. У нее одно время обитал даже белый козленок, принесенный с Птичьего рынка. Поэтому когда Макаревич приезжал к ней в гости, в качестве подарка прихватывал рыбу для котов (о специальном кошачьем корме тогда еще не слышали).

Она снялась в клипе на песню Макаревича «Между тем, что было, и тем, что будет», играла там призрачную незнакомку, которая появляется среди людей — в метро и на улицах, причем они ее не замечают, но в какой-то момент кажется, что реальна именно она, а все остальные — призраки. Режиссером этого романтического клипа был энергичный молодой человек, только начинавший свою карьеру в шоу-бизнесе. Его звали Тигран Кеосаян.

Но шоу-бизнес Катю Голубеву мало интересовал, она хотела быть только актрисой, причем актрисой кино. То было время больших перемен и невероятных надежд, когда казалось, что прямо сейчас произойдет рождение потрясающего нового российского кинематографа. В самом деле, если Тарковский создавал свои знаменитые фильмы, находясь под гнетом цензуры, то какие же шедевры можно создать сейчас, в условиях, когда есть свобода и рынок. К этому времени Катя оставила ГИТИС и перевелась во ВГИК. Там же на режиссерском факультете учился Шарунас Бартас, приехавший в Москву из Литвы, из Шауляя. Он был замечательно красив и, родись лет на десять раньше, переиграл бы в советском кино всех британских джентльменов и тевтонских рыцарей. Но эпоха советского кино заканчивалась, Бартас собирался снимать принципиально новый авангардный фильм, и на главную роль ему порекомендовали Катю Голубеву.

Его дебют «Три дня» — почти бессюжетный и бессловесный фильм про блуждания нескольких молодых людей по безжизненным окраинам большого индустриального города (съемки велись в Калининграде). Двадцатисемилетний режиссер отважно решил не брать денег у государства. Первыми его инвесторами стали некие эстонские бизнесмены, простодушно решившие, что снимать будут порнографию. Узнав о своей ошибке, деньги они давать перестали, но недостающую сумму в конце концов предоставил один из первых литовских частных банков. В результате фильм «Три дня» снимался почти три года. Зато пока его снимали, произошел августовский путч и трудно было лучше подгадать время, чтобы представить творение Бартаса западной публике. Восторженный интерес ко всему происходившему на постсоветском пространстве достиг высшей точки. На фестивале в Берлине в 1992 году фильм получил приз экуменического жюри и приз ФИПРЕССИ — блестящее достижение для дебютной ленты.

В эти дни произошло еще одно событие, очень важное для жизни Кати Голубевой (правда, она об этом еще не подозревала). На Берлинском фестивале в качестве почетного гостя присутствовал Леос Каракс, считавшийся одним из самых ярких и интересных режиссеров французского кино. Устав от духоты в зале, где проходила официальная церемония, он вышел в фойе и наблюдал за происходящим через полуоткрытую дверь. Показывали отрывок из какого-то восточноевропейского фильма, и он увидел поразивший его своей красотой женский профиль. Вернувшись в Париж, он раздобыл копию картины, посмотрел ее и полюбил актрису, пока еще не встретившись с ней в жизни — так он потом вспоминал.

Но работать вместе они начали много позже, а пока новая кинозвезда из России быстро стала востребованной у других европейских режиссеров. Француженка Клер Дени пригласила ее на главную роль в триллере «Мне не спится», там Катя играла девушку из Литвы, которая приехала в Париж на старой машине «Победа» и слушает песни Макаревича. Потом снялась в фильме «На месте» голландского режиссера Пауля Рувена, и снова это была главная роль. Играла и в новых фильмах Бартаса. Другое дело, что все это были артхаусные ленты, рассчитанные на небольшую аудиторию. Но именно на артхаусное кино тогда возлагали большие надежды. По-английски и по-французски она говорила с заметным акцентом, который не могла истребить, а может быть, и не хотела. Ее героини всегда были странными, чуждыми всему незнакомками, которые прибыли то ли из Восточной Европы, то ли вообще с другой планеты.

Катя вышла замуж за Шарунаса Бартаса, в перерывах между съемками жила с ним в Литве, на его хуторе. Там вела самый простой, почти крестьянский образ жизни, таскала воду, делала всю домашнюю работу.  В 1995 году у них родилась дочь Ина-Мария. Сложная беременность, роды проходили во Франции. После этого Валерия Бруни-Тедески, известная актриса и режиссер, предложила Кате с мужем и новорожденным ребенком отдохнуть на ее вилле на Лазурном берегу. В это время во Франции был Андрей Макаревич. Сев за руль машины, он пересек всю страну, чтобы ее увидеть.

Голубева была молода, прекрасна, окружена друзьями. Все было хорошо за исключением работы. В молодой Литовской Республике не было денег даже на малобюджетные фильмы. Но и в России после всех наивных надежд наступило жестокое отрезвление. Расчет на толпы зрителей, которые стройными рядами пойдут смотреть сложное авторское кино, не оправдался. Страна вступила в период малокартинья, когда в год производилось три десятка фильмов, из которых многие даже не добирались до экранов кинотеатров. На Западе тягучее восточноевропейское артхаусное кино тоже стало надоедать. Гигантские павильоны «Мосфильма» отдавали под склады алкоголя, в кинотеатрах открывали магазины мебели.

Правда, в этот период у Кати Голубевой появился шанс сыграть роль, о которой мечтали сотни актрис. Начинались съемки «Золотого глаза», одного из самых зрелищных фильмов бондианы, того самого, где Пирс Броснан на танке Т-50 носится по улицам бандитского Петербурга. Девушка Бонда на этот раз звалась Натальей Федоровной Семеновой, для роли нужна была прекрасная славянка, а Екатерину еще хорошо помнили по «Трем дням». Но это было совершенно не ее, она не мыслила себя в этой роли и просто отказалась встречаться с агентами. Девушку Бонда в результате сыграла полька Изабелла Скорупко.

Ее союз с Бартасом закончился разводом. Она вернулась в Москву. На дворе во всей красе торжествовали «лихие девяностые». Вокруг красавицы вились богатые мужчины, предлагавшие решить все ее проблемы. Ей доставляло некоторое удовольствие их отшивать, однако же ни денег, ни работы у нее не было. И вот в это безрадостное время она получает приглашение из Франции. Леос Каракс собирался снимать новый фильм и видел ее в качестве главной актрисы.

Этого режиссера журнал «Кайе дю синема» объявил самым талантливым из кинематографистов Франции. По словам критика Михаила Брашинского, Каракс «стал кем-то вроде гуру. Вроде Кортасара и Ника Кейва. Вроде последнего символа романтизма в мире, где почти все уже сведено к иронии». Свое обыкновенное имя Алекс Дюпон он сменил на выдуманный, ни на что не похожий псевдоним. «Каракс — маг, который одаривает зрителей сюрпризами, как детей у новогодней елки. Он возрождает старую традицию “кино аттракционов”, сопрягая ее с новейшими эффектами виртуальной реальности…  Каракс — чудесный и одновременно ужасный ребенок французской киноиндустрии», — так писал о Караксе критик Андрей Плахов. Режиссер американо-французского происхождения испытывал страсть к русской культуре и «русской душе», воплощением которой стали для него герои Достоевского, особенно Настасья Филипповна из «Идиота». Но среди любимых русских писателей помимо обязательных Толстого и Достоевского у него были Андрей Платонов и Борис Савинков.

Его последний к тому времени фильм «Любовники Нового моста», где в главной роли он снял свою возлюбленную Жюльет Бинош, провалился в прокате, разорив продюсеров. Ему нужен был успех, и предполагалось, что таким успешным фильмом станет его новый проект «Пола Х».

Иногда приходится читать, что Катя Голубева и играла эту самую загадочную Полу Икс. На самом деле никакой Полы там нет. Название фильма составлено из первых букв в словах, образующих название малоизвестного романа Германа Мелвилла «Pierre, ou les Ambiguities» («Пьер, или Двусмысленности»), а Х — это латинское «десять», именно столько раз переписывали сценарий. По сюжету, молодой писатель из хорошей буржуазной семьи находится в странных, слишком близких взаимоотношениях с матерью (ее играла Катрин Денев). Неожиданно у него обнаруживается сводная сестра Изабель, беженка с Балкан. Ради нее он полностью меняет свою жизнь, живет в сквоте, общается со странными людьми, в каких-то трущобах с новообретенной сестрой занимается сексом, в финале погибают почти все. Роль Изабель, очередной неземной красавицы, пришедшей откуда-то с востока, досталась Кате Голубевой. И снова процитируем Андрея Плахова: «Это лицо с огромными бездонными глазами раз увидишь — не забудешь…  Русская актриса вписалась в причудливый мир Каракса, полный экзальтированной поэзии, метафор, тревоги и беспокойства, провокаций и откровенной эротики».

Роль ее брата и любовника сыграл Гийом Депардье, который считался одним из самых многообещающих французских актеров молодого поколения. Старший ребенок Жерара Депардье, он прожил короткую жизнь, по сравнению с которой все мрачные фантазии Каракса просто добрая сказка. Гийом участвовал в подростковых бандах, сидел в тюрьме, несколько раз оказывался в психиатрических больницах, написал мемуары, в которых назвал знаменитого отца «трусом, обманщиком и притворщиком», а заодно поведал, как занимался гей-проституцией и торговал героином. Уже после съемок «Полы Х» он попал в аварию на мотоцикле, перенес ампутацию ноги и наконец в 2008 году после долгой и мучительной болезни умер в возрасте 37 лет.

Все трое — и Гийом, и Леос, и Катя — вложили в этот фильм слишком много сил. В эпизоде, когда ее героиня кидается под поезд, Катя Голубева отказалась от дублера. Она не была великой лицедейкой из тех, что способны, весело посмеявшись над анекдотом, тут же под камеру драматически умереть, так что публика зарыдает. Все свои роли она проживала, переживала, мучилась вместе со своими персонажами. «Пола Х» тяжело далась ей, как, впрочем, и почти все ее фильмы.

У «Полы Х» было много сторонников, даже фанатов, но противников оказалось больше. Фильм провалился в прокате, и следующую свою полнометражную картину Каракс сможет снять только через 13 лет. И все же любой критик, который будет говорить о европейском кино рубежа веков, обязательно упомянет «Полу Х» либо как грандиозное открытие, либо как грандиозную неудачу.

Теперь Екатерина Голубева считалась самой известной восточноевропейской звездой авангардного кино. Ей предлагали новые роли и вид на жительство во Франции. А она чувствовала себя уставшей, вымотанной и вообще не хотела сниматься. Вернулась в Москву, поселилась в старой квартире. Двое ее детей по общему согласию большую часть времени проводили со своими отцами — Ина-Мария в Вильнюсе с Бартасом, а Дима, тогда уже студент, с Андреем Каприным. Первый ее муж к тому времени сделал блестящую медицинскую карьеру, впоследствии стал академиком РАН и президентом Ассоциации онкологов России. Дмитрий Каприн тоже стал врачом.

Тем временем в Москве Кирилл Серебренников собирался снимать сериал о своем родном городе «Ростов-Папа». Ему нужна была актриса на главную роль в эпизоде по новелле Нины Садур. Ему показали фотографию Кати, он показал ее Садур, все решили, что сниматься должна именно она. Все, кроме Голубевой. Серебренников встречался с ней пять раз. Она говорила: «Я не в состоянии работать. У меня период кризиса, когда я не знаю, что хочу и могу сделать».

И все-таки эту роль она сыграет. А потом уедет из Москвы в Лос-Анджелес. В тот момент ее спутником стал очень известный российский кинооператор, сын еще более известного музыканта. В Голливуде у него был контракт, а Катя тем временем приняла предложение режиссера Брюно Дюмона сняться в картине «29 пальм». Она опять играла свою тезку, девушку по имени Катя, подругу американского фотографа. Вдвоем они едут в калифорнийский национальный парк искать место для съемок. Пара постоянно выясняет отношения, преимущественно в постели, за этим следует кровавая и неожиданная развязка.

На Венецианском фестивале фильм был номинирован на «Золотого льва», но успеха у зрителей не имел. Его ругали как худший образец манерного и многословного авторского кино. Впоследствии картина получила признание и даже славу, но совершенно в особой сфере. Откровенных сцен там было настолько много, что их по сей день можно найти на порносайтах. Годы спустя на каком-то форуме, где обсуждали «29 пальм», актрису злобно сравнили с мексиканской голой собачкой. Тогда Голубева объявила, что раз так, она всегда будет иметь рядом с собой этот свой образ. Она купила собачку, причем в кредит, потому что порода была дорогая, называла ее «лысым пакостным чудовищем» и нежно любила, как и всех своих животных.

Затем, как она рассказывала подругам, в ее жизни появился некий француз, летчик, он жил во Французской Полинезии, туда она с ним и улетела. Так началась ее жизнь на Таити, на берегу океана, где во время купания к ней подплывали дельфины. Потом по неизвестной причине она решила вдруг резко разорвать отношения и покинуть остров. Она могла уехать в Петербург, в Москву, в Париж, в Вильнюс. В любом случае это было путешествие в никуда. Она выбрала Париж.

Два месяца спустя у нее родилась дочь Настя. В этот период у нее опять не было ничего — ни денег, ни работы, ни дома. Но она жила в Париже, там у нее остались друзья, там ее помнили, любили и знали. В барах на Левом берегу, где собиралась интеллектуальная молодежь, она могла видеть на стене свои фотографии из «Полы Х». Ее парижская подруга Лариса Штейнман рассказывала, как Катя бродила по Монмартру, проходила мимо парижской киношколы Lа Femis, и вдруг сидевшие в кафе студенты вскочили с мест и стали требовать у нее автограф, узнав то самое незабываемое лицо.

Сестра Леоса Каракса принесла ей в больницу пакет детских вещей. Ей помогали, ее все время кто-то у себя селил, она жила то у неких русских музыкантов, то у переводчика Саши Бондарева. В конце концов ей предоставил свою комнату режиссер Николай Хомерики, который жил тогда во Франции и куда-то на время уезжал, и она несколько месяцев прожила там в своего рода богемной коммуналке, где собирались творческие люди со всех концов света.

Те, кто был знаком с ней, пусть даже недолгое время, очень любят о ней вспоминать. Но эти воспоминания никогда не бывают бытовыми, житейскими типа: «И тогда мы с ней устроили отличный шопинг» или «И тут она рассказала свою любимую актерскую байку». Главное в этих рассказах — осознание того, что ты повстречался с кем-то необычайным. «Она завораживала своим тихим голосом, своей кротостью и проницательностью. Она видела людей насквозь. Люди, которые с ней сталкивались, никогда ее не забудут. Она меняла судьбы людей», — вспоминала одна из ее подруг. Другая рассказывала: «Она меня поразила просто своим присутствием. Это женщина не из нашего времени, она не принадлежала до конца этому миру. Ты просто смотришь на нее и чувствуешь, как тебя уносит какой-то поток. Она своими ролями дала нам возможность заглянуть куда-то, где она всегда была. А потом она просто там осталась».

При том Катя Голубева вовсе не была блаженной дурочкой не от мира сего. Из тех — очень немногих — интервью, которые она давала, видно, что у нее тонкий ум, а взгляд на мир вполне адекватный, ясный, трезвый и грустный. У нее была любимая книга, купленная когда-то в Москве, в магазине «Белые облака» — про жизнь ангелов, про девять ангельских чинов, про Михаила, Гавриила, Иеремиила и прочих. Она всегда брала эти сочинения с собой, они лежали рядом с ней на прикроватной тумбочке. Возможно, мир ангелов был для нее интереснее, чем мир людей. По крайней мере понятней и проще.

Лариса Штейнман вспоминала, как бродила с Катей по старинному кварталу Сен-Жермен-де-Пре, они вышли на rue Visconti, и Катя тотчас же сказала, что именно на улице с таким названием непременно должна жить (хотя название улица получила в честь не знаменитого режиссера, а известного архитектора). Там действительно сдавалась в аренду какая-то убитая мансарда за 600 евро в месяц. Однако для девушек это было слишком дорого. Но в какой-то момент ее парижские скитания закончились. Она стала женой Леоса Каракса, он удочерил ее дочь, теперь она носила имя Настя Голубева-Каракс.

Каракс долго и безуспешно собирался запустить проект нового полнометражного фильма. Одновременно он вместе с певицей и моделью Карлой Бруни работал над ее дебютным альбомом Quelqu’un m’a dit и вместе с ней написал текст и музыку главного трека. Эта работа имела огромный, просто сенсационный успех. Карла считалась его доброй приятельницей, хотя журналисты все время намекали, что отношения, возможно, были более близкими. Сама Бруни не очень стремилась слухи развеять. Много лет спустя она опубликовала на своей странице в инстаграме** их старое совместное фото с подписью «Леос Каракс и я. Гениальность-нежность-творчество-вдохновение-дружба?????? Мой любимый Леос Каракс».

Как бы то ни было, но спутницей Каракса до конца своих дней стала Катя, а Карла четыре года спустя вышла замуж за Николя Саркози. Забавно думать, что, если бы Екатерина Голубева не прибыла тогда в Париж, семейная жизнь президента Франции могла сложиться по-другому.

В 2007 году Катя, Леос и маленькая Настя втроем приезжали в Ханты-Мансийск на фестиваль «Дух огня», где Каракс был председателем жюри и шокировал заслуженных деятелей российского кино, появившись на сцене в кроссовках с волочившимися по полу шнурками и сигаретой в зубах. Он был сложным человеком. Но такой же была и Катя.  Жизнь двух этих людей вряд ли представляла собой образец безмятежного счастья.

Катя всегда была человеком замкнутым, с годами эта черта только усилилась. Кроме того, у нее практически не было ролей. У самого Каракса его новый проект все никак не запускался. Другие режиссеры и во Франции, и в России снимали ее мало, в эпизодах или короткометражках.

Она вообще сыграла гораздо меньше, чем могла бы. Зато, если работа казалась ей интересной, она проявляла чудеса самоотверженности. Ей предложили сыграть эпизод в российском мистическом детективе «Которого не было», и она поехала на съемки, хотя незадолго до этого попала в аварию на мотоцикле и едва ходила. Для фильма украинского режиссера Евы Найман «Дом с башенкой» по новелле Фридриха Горенштейна она остриглась наголо, чтобы сыграть женщину, больную тифом.

Ее сын Дмитрий Каприн говорил, что она боялась старости. Но она и не старела. В «Доме с башенкой» в свои 44 года она выглядела необыкновенно красивой и даже не молодой, а какой-то совершенно юной, почти ребенком. В этом выразительном и беспросветно мрачном фильме у Кати даже не роль, а призрак роли, почти без слов. Война, поезд, рельсы, ее несут на носилках, потом она говорит несколько слов своему ребенку. Потом медсестра закрывает ей лицо и говорит: «Она умерла».

Это была последняя сцена, в которой снялась Екатерина Голубева. Когда фильм вышел на экраны, ее уже не было в живых. В Париже, на станции метро Pyrénées, кто-то закрыл ей лицо и сказал: «Она умерла». Ее последний фильм странно зарифмовался с обстоятельствами ее смерти, с тем, что мы знаем. А не знаем мы почти ничего.

Согласно официальным документам, ее не стало 3 августа 2011 года в 13 часов 45 минут. Сообщение о ее смерти появилось лишь 18 августа в газете Liberation. Особо было отмечено, что агент актрисы не стал уточнять ни дату, ни причину смерти. Дальше в газетном сообщении следовали уже упомянутая цитата из Роберта Музиля и объявление, что  похороны будут 20 августа в 11.30 на кладбище Пер-Лашез. Французские медиа эмоционально откликнулись на ее уход: «Актриса с ясными голубыми глазами и обликом чарующим, меланхоличным и светящимся». «Русская блондинка — лицо настоящей иконы, стройный силуэт, одухотворенная, призрачная женственность». «Она сияла, как печальная звезда или дикое божество». «Комета, исчезнувшая слишком рано».

Уже потом стала появляться глухая, мало что прояснившая информация об обстоятельствах ее гибели. Катя Голубева была найдена мертвой на станции метро, в минуте ходьбы от дома по адресу 5А, cour de la Métairie, где в последние годы жила с Леосом и Настей.

Это парижский район Бельвиль. Многолюдный, грязноватый, не самый престижный. Но он живописен и полон жизни, здесь масса баров, кабаре, джазовых клубов, на стене одного из домов висит мемориальная доска, которая сообщает, что именно здесь родилась Эдит Пиаф. Как раз такое место, где должен поселиться авангардный художник.

Если от станции Pyrénées пройти буквально несколько десятков метров и свернуть в арку, окажешься в небольшом дворе. В глубине его — многоквартирный дом из красного кирпича с большими окнами.

Двор зеленый, спокойный, тихий. Год назад он попал во все парижские путеводители по уличному искусству после того, как известный современный мастер стрит-арта Квентин Дюру расписал здесь все глухие стены своими граффити. Один из рисунков — женская голова в профиль — поразительно напоминает Катю Голубеву. Может быть, художник ее и имел в виду.

В углу двора — увитая виноградом терраса маленького бистро. Если пройти через нее и зайти в само заведение — старого образца, с обитой медью стойкой, со свежими газетами на столике, то обнаруживаешь, что у бистро второй вход, и он тоже выводит нас к той самой станции метро Pyrénées. Когда Екатерина Голубева шла этой своей последней дорогой, какой путь она выбрала? Через арку? Или через кафе, где в тот час десятки людей обедали, пили вино у барной стойки и обсуждали политику? Впрочем, мы даже не знаем, направлялась ли она из дома.

Вокруг ее смерти много конспирологических версий, довольно вздорных. Якобы ее могли где-то убить, а потом принести на станцию. Это невозможно, здесь всегда толпы народа, а в середине дня тем более.  Люди ждут поездов, сидя на пластиковых оранжевых стульях. Много ли времени прошло в тот день, прежде чем кто-то обратил внимание на женщину, слишком долго сидевшую неподвижно?

На местном сайте, посвященном жизни Бельвиля, тоже появилась статья о ее смерти. В комментариях один из жителей написал: «Хрупкая красота, непреклонный взгляд. Она словно отсутствовала в реальной жизни. За последние месяцы я два или три раза встречал ее в двух шагах от ее дома. Только после ее трагической смерти я понял, почему увидел ее в том месте». Тут же следует реплика: «Вашей последней фразой вы намекаете, что это могло быть самоубийство. Могли бы вы сказать еще немного?»

На этот вопрос не последовало никакого ответа. Как и на все вопросы о том, что все-таки произошло. Никто ничего не знает. Те, кто знает, не говорят. Но за этим может стоять не желание скрыть какие-то страшные тайны и всемирные заговоры, а простое уважение к чужой частной жизни, которое французам очень свойственно. Впрочем, сейчас французские СМИ, если речь заходит о ее смерти, уверенно пишут: «Самоубийство в результате продолжительной и тяжелой депрессии». Если это так, то становится понятным поистине гробовое молчание по поводу причин смерти. Семья хотела, чтобы ее отпевал священник, а самоубийц, как известно, не отпевают.

На похоронах священник читал 50-й псалом: «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои». Причины смерти Кати не обсуждались. Плакала актриса Дельфин Гийо, снимавшаяся в «Поле Х». Она очень дружила и с Гийомом Депардье, и с Катей и потеряла их обоих в течение трех лет. Молча, чуть в отдалении, стоял Леос Каракс. Год спустя он снимет фильм «Корпорация «Святые моторы», в финале появится надпись: «Катя — тебе». Этот его фильм будет иметь огромный успех, тот же «Кайе дю синема» назовет его лучшим фильмом года.

В Литве Шарунас Бартас снял фильм «Покой нам только снится». Там есть эпизод, где девочка вместе с отцом смотрит старую кассету с видео ее умершей матери. Это видео с Катей Голубевой. В роли отца снялся сам Бартас, в роли дочери — их с Катей дочь Ина-Мария. Девушка была так же красива, как и ее мать, и необыкновенно на нее похожа. Она уже сыграла в нескольких фильмах и обещала стать прекрасной актрисой. Но весной 2021 года в Вильнюсе ее насмерть сбил пьяный водитель. Ей было всего 24 года.

Русская и французская актриса Катя Голубева похоронена на кладбище Пер-Лашез в тихой, старой его части. Вокруг семейные захоронения буржуазных и аристократических семейств, некоторые надгробия заросли плющом до такой степени, что невозможно разобрать ни имен, ни дат.

Могила Кати Голубевой резко отличается от них. Посетители, которые проходят мимо, спеша к находящемуся неподалеку месту, где похоронен Джим Моррисон, обращают на нее внимание, иногда фотографируют. На надгробной плите лежат цветы, привядшие, но видно, что их положили сюда недавно. Аккуратно разложены игрушки, цветные камушки, книга «Маленький принц» на русском языке, принесенная одним из ее французских поклонников. Лежат листки со стихами на французском языке: «Pas besoin de date: j’étais et je serai… »

Это Арсений Тарковский.

Не надо мне числа: я был, и есмь, и буду.
Жизнь — чудо из чудес, и на колени чуду
Один, как сирота, я сам себя кладу…

Фото: Юрий Феклистов, Екатерина Шерга, открытые источники

_______________________________________

*Признан иноагентом.

**Принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной в РФ.