Мама номер один идет навстречу маме номер два. Через пару минут они поравняются. Обе катят коляски с детьми лет полутора. У первой мамы ребенок повернут к ней лицом, «чтобы чувствовать связь, делиться эмоциями». У второй малыш сидит по ходу движения («он такой любознательный для своих лет, все рассматривает, все ему интересно, нельзя замыкать ребенка на себе»).

На улице +18. Один ребенок одет в шапочку и флисовый комбинезончик, «а то опять продует, детские ушки еще совсем не защищены, испокон веков женщины кутали детей и прятали от ветра». Второй ребенок без шапочки, в легкой кофточке, ведь «чем ребенку может навредить теплый воздух? И вообще, отит бывает от перегрева. Ушки потеют, там размножаются болезнетворные бактерии, надо закаливать детей с рождения».

У одного малыша во рту соска, которая соединяется смешными синими бусами с зажимом на кофточке, ведь «ребенку свойственен сосательный рефлекс, он умнеет, когда что-то сосет. Как только потребность в соске отпадет, он сам от нее откажется. Где вы видели взрослых с соской во рту?»

«Откажется? Отдайте соску мышам, пока не поздно! Сейчас во рту соска, а потом сигарета, бутылка водки, а то и что похуже…  сосательный рефлекс у него развит, ага».

Это вам только кажется, что сейчас на тротуаре поравнялись две мамы с колясками, выгуливающие детей перед обедом. На самом деле Северная Корея посмотрела в глаза Южной, США и СССР времен холодной войны бросили друг на друга косые взгляды, папа римский прошел мимо Карла Маркса, Илон Маск столкнулся с Дмитрием Рогозиным. Каждая мама — носительница непримиримой идеологии, сакрального знания, непреложной и непререкаемой истины.

Детская площадка, на которой резвятся малыши, на самом деле представляет собой что-то вроде Поклонной горы, если бы вместе с мечетью, православным храмом и синагогой туда бы добавили Мавзолей Ленина, мемориал Сталину, памятник жертвам политических репрессий и саентологическую церковь.

«Светочка, протяни ручки!» — мама Светочки поливает ее руки водой каждые пять минут, потом тщательно промокает бумажным полотенцем. Если Светочка не хочет выходить из песочницы мыть руки, мама устремляется к ней с влажными салфетками, чтобы, не дай бог, грязные пальчики в рот не потянула. Теперь она с озабоченным видом протягивает влажные салфетки мне, пока мой сын стоит посреди песочницы и употребляет в пищу ее содержимое.

«Ничего, пока пуд грязи не съест, не вырастет!» — подбадривает меня мама угрюмой девочки Риты, которая только что подъехала к песочнице на трехколесном велосипедике с полным мешком игрушек. Теперь ее миссия — никому их не давать. Ритина мама ходит вокруг девочки и уговаривает делиться: «Риточка, ну нельзя жадничать, с тобой же никто дружить не будет!»

«И правильно, пусть не дает, нужно уметь отстаивать свою личную собственность!» — говорит мама Игорька. Оборачивается к сыну и для убедительности произносит: «Не давай никому свой самосвал, пока вежливо не попросят!» Игорек оборачивается к Светочке, которой уже в десятый раз за прогулку помыли руки, и протягивает самосвал без всяких просьб. Детям вообще все равно, какими педагогическими методами пользуются взрослые. Тонкая шапка в +18 не нанесет вреда, как и ее отсутствие, грязные руки будут облизаны за прогулку одинаковое количество раз независимо от того, сколько их мыть.

Есть, правда, более глобальные расхождения. Например, брать ли ребенка с собой в общественные места, в музеи, в рестораны, в путешествия. Или, по советской традиции, «отдых с детьми не отдых», а пока они ничего не запомнят, таскать их с собой «только мучить». Нужно ли раннее развитие, алфавит с шести месяцев, «сенсорные комнаты» и практикумы по рисованию треугольника. Или пусть идет как идет, нельзя лишать ребенка беззаботного детства. Нужно ли занимать выходные детей культурным досугом или обязательно везти «продышаться» на дачу? Нужна ли социализация в раннем возрасте в детском саду или ребенок должен прожить безмятежное детство с близкими? Давать ли на завтрак «углеводную бомбу» в виде бутерброда с нутеллой или каша с молоком все же безопаснее?

На самом деле мне довольно сложно перечислять эти вопросы, оставляя их без ответа, и хочется начать формулировать их так, чтобы намекнуть, какой вариант верный. Почти в каждой матери природой заложен механизм, благодаря которому, когда она делает выбор в пользу того или иного воспитательного приема, она начинает религиозно верить в его правоту. И это правильно, иначе бы ребенок был издерган непоследовательностью материнских действий и ни к чему хорошему это бы не привело.

Бывает, что материнские миры расходятся совсем далеко, как племя дикарей-людоедов и монахи Шаолиня. Например, мама номер один вызвала на праздник к ребенку аниматоров с животными, даже измученного тигренка привели. А мама номер два уже придумала, какими словами объяснить ребенку, что цирк — это плохо. Но дети не растут в вакууме, и, скорее всего, через несколько лет аниматоров с животными запретят, норковая шуба мамы номер один облезет, и вопрос решится сам собой.

Воспитание не так определяет личность, как мы привыкли считать, особенно в нынешнем, наполненном информацией мире. Главное, последовательность и уверенность, на которых держится все, включая ребенка. Как сказал мне однажды отец пятерых взрослых детей: успешной актрисы, программиста, певицы, повара и олимпийского чемпиона по плаванию, «главное — их любить и не мешать».

Мать «Илон Маск» и мать «Дмитрий Рогозин» для детей равноценны, если выполняют эти два правила, а спать вместе или отдельно, гулять три раза в день или один, учить плавать в год или в шесть лет — не важно.

Единственная ситуация, в которой разность воспитательных подходов может быть опасна и привести к ядерной войне, когда мамы вдруг начинают высказываться. По каким-то внутренним непростым причинам их вдруг распирает от желания декларировать свою позицию, обозначить превосходство и хоть как-то самоутвердиться.

Это может быть завуалированная агрессия вроде «никогда не понимала тех, кто не водит детей на развивашки». Или прямое действие, например попытка снять шапку с чужого ребенка (да, и такое бывает). Заламывание рук с возгласами «я не понимаю, как можно гулять с ребенком час вместо двух» или пост в фейсбуке о необходимости детского сада. Но современная мать — существо стойкое, готовое дать отпор, и последнее время замечания делаются все реже, даже осуждающие взгляды, как правило, отводят в сторону.

Другое дело — отец. Как-то муж пошел гулять с ребенком в спорную с точки зрения нужности шапки погоду. В итоге, обладающий колоссальной нервной устойчивостью, он вернулся бледный, с дергающимся глазом. Через каждые полтора метра прогулки посторонние люди на улице спрашивали его: «Почему ребенок без шапки?»

«Можно отвечать, что у него прадедушка помор, и ему не холодно. Или спросить: а вы что, педиатр?» — посоветовала я. Но муж ответил, что в следующий раз, если ребенок опять будет без шапки, они пойдут гулять в безлюдное место.