Он дважды ставит сотрудника отдела кадров в затруднительное положение. Первый раз — когда выясняется, что ему не подходит типовой бланк, где в графе «Год рождения» заботливо проставлено «19 —». Потому что он-то родился уже в две тысячи каком-нибудь. Второй раз — когда полуутвердительно спрашивает: «В офис ведь приезжать не надо?»

И тот самый сотрудник отдела кадров тоже дважды заблуждается. Первый раз — когда считает, что 2000 год наступил приблизительно позавчера, следовательно, родившиеся после миллениума люди до сих пор играют в песочнице. И второй раз — когда думает, что 2020 год был только вчера и пандемия ничего всерьез не изменила.

Нельзя недооценивать скорость времени: мы живем в годы перемен — и это не метафора. Простейшая арифметика: в 2023 году окончили вузы — ну хотя бы четырехлетний бакалавриат — те, кто поступил туда в 2019-м. И это означает (вспоминаем новейшую историю), что уже во втором семестре, не успев окончить первый курс, они дружными рядами отправились на дистанционное обучение. И очень быстро стали там чувствовать себя как рыбы в воде. К ним уже не применимы претензии в духе «быстро привыкли к хорошему» или «избаловались удаленкой», которыми часто сыплют старшие коллеги. Потому что старшие действительно быстро привыкли и избаловались, а этим даже привыкать не потребовалось. Для них удаленка — норма жизни и единственно возможный сценарий. По-другому они пока работать (а часто и учиться) не пробовали. Семинары, коллоквиумы, экзамены — все онлайн. Толпиться в духоте в очереди перед кабинетом, готовясь к защите диплома, а потом выступать перед комиссией? Не, не слышали. Ехать на первое в жизни собеседование за тридевять земель? Нет, а зачем? Да ладно если на собеседование, в гости к друзьям, пожалуй, тоже ехать не стоит.

О том, что поколение зумеров — то самое, рожденное на стыке тысячелетий, — редкие микросоциалы, заговорили не сегодня и не вчера. Еще до пандемии стало понятно — этих ребят не привлекают вечеринки в клубах, которые любили их родители. Школьные учителя, бывало, за голову хватались — дети могли провести перемену в мертвой тишине, нарушаемой лишь стуком пальцев по смартфонам. Никаких разговоров — переписки.  Так что самоизоляция и новая нормальность, пришедшие к нам в 2020-м, легли в благодатную почву, и сегодня «во взрослую жизнь» вышел совсем другой тип людей.

Корпоративы с коллегами и вечера настольных игр, которые так любили хипстеры-креаклы в лофтах середины нулевых, для них заменили вечеринки в зуме. Для них нет ни капли дискомфорта в том, чтобы впервые увидеть новых коллег воочию через полгода после начала совместной работы: а зачем видеться чаще, если продуктивность не страдает? Самое смешное, что часто действительно не страдает. Хотя это не аксиома.

«Здравствуйте, меня зовут Алиса, я учусь на третьем курсе и должна проходить у вас практику», — прилетает в Telegram донельзя лаконичное сообщение. Ну к этому-то давно уж привыкаешь. Отлично: практикант! Его ж можно на репортажи всякие посылать, в поля, в леса, в недра московского метро и чрева рынков…  Отвечаю: мол, здравствуйте, Алиса, давайте договоримся, как бы нам встретиться, как поболтать обо всем? Когда сможете подъехать? «Куда подъехать? — даже через экран смартфона сквозит искреннее недоумение. — А нельзя созвон сделать? Я просто живу далеко».

По опыту — пока недолгому, всего-то трехлетнему — всеобщей удаленки и дистанта понимаешь: сейчас не стоит язвить в духе «Насколько же далеко, неужто в Красноярске?». Во-первых, потому что теперь не угадаешь: может быть, и вправду в Красноярске? Во-вторых, на том конце провода юмор могут и не понять. Потому что даже не Красноярск, а Красногорск для такого персонажа уже достаточная причина не ехать на встречу в центр Москвы. Далеко ведь. Приходится мягко оперировать наводящими вопросами: мол, не кажется ли вам, что работать городским журналистом, если далеко живете и никуда не можете приехать, не получится? Почему? Ну потому что репортажи, например, вы так писать не сможете…  Хотя чаще всего им так не кажется. Информацию они готовы добывать из соцсетей, ну а поездки по городу…  нет. Некрасивое. Транспорт. И люди вокруг.

Насчет «людей вокруг» не преувеличение: такие персонажи выучили уроки самоизоляции слишком хорошо. И отлично освоили не только дистанционную работу, но и доставку: поход в кафе ради атмосферы им тоже не нужен. С главной функцией ресторана — обеспечением едой — отлично справляется курьер.

Достаточно заглянуть в любой фастфуд (причем желательно в спальном районе, а не в туристическом центре), чтобы понять: что-то изменилось. Если в 2019 году зал заполонили бы школьники и студенты, то в 2023-м здесь царят курьеры. Не отказываясь от привязанности к «Макдоналдсу» и KFC (то есть, простите, «Вкусно — и точке» и «Ростиксу»), молодые ребята напрочь отказались от идеи толкаться в очередях в этих заведениях и на фудкортах и выбирать, куда бы пристроиться со своим пластиковым подносом.

«Ох уж это старшее поколение: вечно хотите что-то полапать, пожмакать, пощупать!» — с чувством сообщила юная коллега в ответ на вопрос, удобно ли ей заказывать в интернет-магазине пуховик бренда, который она не знает и, соответственно, не представляет, что за вещь получит. Ну, если пропустить через внутренний фильтр всю хамскую фразочку (вместе со «старшим поколением» и довольно вульгарными глаголами), суть становится понятна. Если для кого-то дискомфорт — это заказ кота в мешке вслепую, то для человека, который сформировался в пандемию, дискомфорт — необходимость заходить в магазин. Опять же простая арифметика: в 2019 году, когда в Москве царило отношение к шопингу как к форме досуга, эта девочка еще училась в школе или на младших курсах, и денег, чтобы гулять по магазинам, у нее явно не было. Ну а когда деньги появились, она пошла гулять по онлайн-магазинам. Правда, этим порой грешит и более взрослая публика. Те, кто когда-то считал еженедельные поездки в «Ашан» нормальной формой субботнего досуга, сегодня приходят в ужас при мысли о том, что придется нести домой покупки хоть немного тяжелее перышка.

«Мы обнаружили, что нет хлеба, и сразу же заказали доставку из пекарни на первом этаже», — рассказывает такой москвич, смутно догадываясь: он сам образца 2019 года смеялся бы над таким маневром громче всех. Тут даже к бабушкам и дедушкам и апеллировать не надо — сакраментальное «а вот раньше» оказывается как никогда близко.