Он приехал в Москву в прошлый четверг или 20 лет назад. Приехал из ближайшего Подмосковья или с берегов Охотского моря. Приехал вовсе не потому, что с первого класса мечтал учиться только в МГУ, трогательным детским голосом напевал песенку про лучший город Земли и видел во сне, как утро красит нежным светом стены древнего Кремля. Он точно знает, зачем приехал: ему надо заработать денег. Видит цель — не видит препятствий.

Он не собирается врастать в Москву, пускать тут корни и обвиваться то Бульварным, то Садовым кольцом, как романтичный Костик. При каждом удобном случае, особенно если его об этом никто не спрашивал, он сообщит, что вообще-то Москва ему ужасно не нравится, вообще-то он каждое утро мечтает о возвращении домой, и если бы не перспективы головокружительного заработка, то ноги его здесь бы не было.

«В этом городе как будто запрещено жить не в аду. Это невыносимо, каждый день превращается в пытку. Москва меня медленно убивает», — персонаж публикует утренний пост в соцсети, дополняет его фотографией со стаканом кофе (потому что какая Москва без стакана кофе?) и идет убиваться на работу, ради которой сюда переехал.

«Москва — большой офис, заработал денег и свалил. Город не приспособлен для жизни», — охотно ответит его товарищ по несчастью в комментариях. Потом, подумав, через пять минут добавит что-нибудь подбадривающее: мол, держись, друг, надо потерпеть!

Основательно приняв на грудь, этот персонаж прочувственно затянет песню «Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в городок!» и очень красочно и со слезами на глазах расскажет о своей родной улице в три дома, где без спроса ходят в гости. На этом этапе попавшиеся под руку собутыльники-москвичи проникнутся искренним к нему сочувствием и постараются по мере возможности утешить — действительно ведь жаль человека, действительно ведь скучает…  Однако тут же услышат продолжение монолога:

— Вам этого никогда не понять! Ваш город черствый, жестокий, вы не знаете, как люди могут жить по-простому, по-доброму! Там, где нет зависти и злости! Вам просто этого не дано!

После этого, как правило, кому-то из всегда очень тактичных москвичей-собутыльников чувство такта изменяет, и он прямо спрашивает: мол, мил человек, что ж ты тогда тут делаешь? Зачем же тратишь лучшие годы своей жизни на черствую и жестокую Москву, если где-то на белом свете есть чудесный городок с улицей в три дома?

Ответить по сути он, конечно, не сможет, зато окончательно укрепится в мысли, что все москвичи настолько злые и бессердечные, что фактически прямым текстом спрашивают человека: «Фигли приперся?» Считают, гады, что все головокружительные московские зарплаты должны доставаться только им. Еще и деньги наваривают на сдаче квартир таким, как он — жертвам обстоятельств, вынужденным терпеть Москву.

Необходимость отдавать деньги за аренду квартир в карман москвичам — это особенная боль. Поэтому он, практично все подсчитав, при первой же возможности обязательно возьмет в Москве квартиру в ипотеку. Перед этим обязательно торжественно объяснит, что жить в Москве он не собирается, вот еще, и вообще он уже унаследовал две замечательные квартиры в Рязани, так что жилье в Москве ему не нужно, но не кормить же тех, кто его сдает!

Оказавшись в третьем городе — скажем, где-нибудь на юге, — этот персонаж никогда не скажет, что он из Москвы: вот еще! Наоборот, с гордостью в голосе подчеркнет, откуда именно. Потом охотно примет участие в дискуссии, посвященной невыносимому городу, ведь он-то не понаслышке об этом знает!

«Это Москва», — выразительно произнесет он и расскажет парочку пугающих историй о своей жизни в безжалостном кольце МКАД. И не только. Вообще Москва в его понимании удивительно всеобъемлющее понятие. «Москвой» можно объяснить что угодно: начиная с расходов на такси и заканчивая выбором любовницы по сугубо практическим соображениям — предпочтем ту, у которой квартира на соседней с твоим офисом улице. Кстати, вечную песнь о невыносимой Москве и плохих москвичах вполне можно завести, сидя на кухне у этой самой любовницы: чего церемониться-то? Когда кто-нибудь сделает ему замечание, он разразится праведным гневом:

— Петька, ну ты ведь тоже приезжий! Ты же должен быть за нас!

Ну а если Петька попробует деликатно намекнуть, что, мол, неплохо бы быть как минимум благодарным городу, который тебя принимает и дает какие-то возможности, товарищ его моментально объявит выкрестом и ренегатом. И на родине потом будет про судьбу Петьки рассказывать истории в жанре «Его испортила Москва».

«Это Москва», — повторит он и сделает многозначительную паузу, во время которой окружающие чудом сдержатся, чтобы не ляпнуть: «Ой, а мы-то не знали!» Ну потом он объяснит, что просто-таки вынужден, например, каждое утро покупать пресловутый кофе навынос и сырники в кафе — ведь это Москва, и как же косо на него посмотрят, если сырники он вдруг вздумает пожарить дома сам.

История этого персонажа закончится очень просто. Однажды он встретится с другом, оставшимся в родном городе, и благодаря несложной арифметике выяснит, что разница между его московским доходом и доходом друга в родном городе как раз укладывается в стоимость съемной квартиры или платежа по пресловутой ипотеке в Москве. А раз так, то стоит ли овчинка выделки? Или все-таки случится наоборот: однажды утром он проснется и как-то интуитивно поймет, что Садовое кольцо все-таки стало обручальным.