Скандал с протестами против учебного центра имени философа Ильина в РГГУ показал, как много молодых людей обоих полов придерживаются в России коммунистических (с поправкой на местность — большевистских) взглядов. Напомню, что ядро инициативной группы, критиковавшей неугодного философа, составляли активисты Московского комсомола и КПРФ. Небольшой демарш комсомольцев сумел вылиться в настоящую интернет-войну между левыми и консерваторами, чего в нашей стране не было с самых незапамятных времен. Включился в эту борьбу на стороне протестующих студентов даже блогер Bad Comedian.

Еще лет десять назад участие в левом движении считалось чем-то маргинальным, нафталиновым, ассоциирующимся с фамилиями Проханова и Кургиняна, с наклейками «Долой капитализм» при входе в районный «Макдоналдс», с настырным Лимоновым по 31-м числам и всенародным сожжением «Сникерса». Заявления Зюганова и передовицы газеты «Завтра» мало кому младше 60 казались идейными ориентирами. Модными были капитализм, Стив Джобс и очень рваные джинсы. Если кто на митинги и ходил, то в основном на «болотные».

Ситуация изменилась пару лет назад, когда в общество вернулся тренд на справедливость, который коммунисты стали успешно отрабатывать. В Telegram все больше групп с серпом и молотом на аватарках и марксистской риторикой в духе «мы наш, мы новый мир построим». Особенно видна в таких сообществах высокая активность молодежи, их вера в ленинские идеалы, в торжество социализма.

Что же представляют собой молодые коммунисты сегодня? В среднем им, наверное, лет 25. Окончили вуз и ищут свое место в жизни, походя возмущаясь, что распределения больше нет и начальник заставляет вкалывать за троих. «Вот бы его в ГУЛАГ», — говорят они в шутку (или не в шутку?). Они презирают ельцинских реформаторов, которые «украли у его семьи будущее». Если вы скажете им, что 1990-е годы дали стране свободу, они на вас чуть ли не зашипят (бывает, что действительно шипят и даже плюются): «Говно это, а не свобода». Либерал для них однозначно ругательное слово, еще они говорят «либераст» и «либераха».

Как правило, молодые коммунисты приехали в Москву из провинции. Москва никогда особенно «красной» болезнью не болела, все-таки город по своей сути купеческий, даже в 1917 году Октябрьская революция пришла к нам из Петрограда. Нас, московских кроликов, всегда гипнотизировал коварный капиталистический удав. С собянинских велодорожек уже не свернуть, абонемент на тыквенный латте продляется автоматически. Но ребята из Кемерово и Рязани воспитаны в суровой среде кумовства и коррупции, в которой классовая борьба — единственный социальный лифт. Поэтому и риторика у них соответствующая.

Молодые коммунисты скажут вам, что настоящие свобода и демократия были только в СССР, где ты мог пройти по улице ночью, и никто бы тебя не тронул, пить из автомата сладкую газировку и ничем не заразиться, всегда быть сытым, одетым, обутым, пусть не по последней моде, зато в свое родное, и у людей на заводах всегда была работа. Упомянете про сталинские репрессии, скажут: «Так и надо было с ними». Если озвучишь, что у тебя пострадали в 1930-е родственники, ответят, что российские пролетарии от царского режима страдали не меньше. В церковь они, понятно, не ходят — все сплошь атеисты, но в вопросах веротерпимости достигли явного прогресса. Если ты скажешь, например, что сам православный (буддист, мусульманин, далее по списку), ставить к стенке не будут, но произнесут сакраментальное: «А Гагарин в космос летал, бога не видал!»

Огромному числу россиян старше 45 лет, кто успел пожить в Советском Союзе, свойствен ресентимент: тоска по большой стране, которую потеряли. Вместе с тем они видели сие государство воочию, ощутили его недостатки, стояли в очереди за колбасой, видели полное безразличие высших чинов к народу, ощущали беспрецедентное санкционное давление с Запада, по сравнению с которым нынешнее просто прогулка в осеннем лесу с «Добрым колой» и «Айс Де Люкс» в обнимку. Как бы ни куражились Елизаров с Прилепиным на тему «небесного СССР», у них порой тоже проскальзывает язвительное о той системе, по крайней мере о позднем ее изводе. Многие из их поколения в 1991 году защищали Белый дом от путчистов и лишь пару лет спустя встали на сторону Верховного Совета. Именно они сейчас активно топят за разворот страны обратно к социализму, намереваясь пересадить ему «человеческое лицо» и избавить от прежних перегибов.

Новые коммунисты годятся той «старой гвардии» в дети, поэтому мыслят категориями советской героики: Сталин решает судьбы мира в Ялте, Гагарин улетает в космос, а олимпийский Мишка — со стадиона «Лужники». Для них коммунизм — это яркие цитаты из Ленина и Маркса, солидарность с родителями, которым тяжело пришлось в свое время, а также определенный стиль. Например, юноша левых взглядов никогда не поведет свою девушку на «Вестсайдскую историю» (слишком буржуазно, по-американски), он скорее сводит ее на «Пламя Парижа» или на фильм про Великую Отечественную; зачем тратить деньги в пафосной кондитерской Zoe, если есть магазин кондитерской фабрики «Рот Фронт»? Но про их фирменную аскезу мы еще поговорим.

Свои выходные левые тратят в ностальгических рюмочных, стилизованных под «совок». Они берут там бутерброды с килькой и яйцом, пару говяжьих языков, салат «Столичный» с курицей, каждому по два «Жигулевского», а также сет из настоек «Слезы БАМа», «Кремлевская звезда» и «Ленин в Разливе» и другие напитки и блюда, не догадываясь даже, что в простых советских заведениях такого меню днем с огнем было не сыскать, только в центральных московских кафе, да и то по праздникам. Но сначала столик за месяц забронируй, а так, как в наши дни, спонтанно фланировать подшофе из одного питейного заведения в другое не получилось бы железно. Помести таких романтиков в реальный СССР, не факт, что им бы понравилось. Даже в СССР самого благополучного образца, года эдак 1977-го, когда казалось, что холодная война вот-вот закончится, Запад «дышал на ладан», сотрясаемый звуками богомерзкого панка, в Англии лютовала безработица, а мы получали стабильные миллиарды от экспорта нефти на Запад и тихо-мирно ждали московской Олимпиады, которая «еще раз докажет миру преимущества социалистического строя». Но каково бы им было жить в коммуналке со странными соседями, носить одно и то же годами, по десять лет стоять в очереди на «Жигули», не иметь возможности читать свободно литературу и смотреть кино, а также летать куда бы то ни было за границу, даже в Таиланд, оказаться в выходные без рейвов и музея «ГЭС-2»? Работай с утра до вечера на заводе или в НИИ за прожиточный минимум и не жалуйся.

Пожалуй, с рейвами я выстрелил в молоко, ведь левые их не жалуют. Для них весь этот эйсид-хаус — впрыснутый Западом яд. Точно так же левые не любят музыку, которую исполняют новоиспеченные российские иноагенты. Молодые коммунисты слушают «проверенных» исполнителей, которые далеки от либерального дискурса, например Владимира Высоцкого, группу «Чайф» или Егора Летова. Из относительно новых артистов котируют рэпера Басту.

Все в курсе, насколько скрепны российские коммунисты. В пику западным левым, выступающим за мультикультурализм и права меньшинств, они стоят за патернализм и традиционные ценности. В последние два года наши левые и вовсе объединились в единый фронт с консерваторами. Поэтому, кстати, любая критика ими президента возможна только после краткого вступления о том, как они ему благодарны за защиту от НАТО и создание суверенной экономики.

Как же тогда революционная борьба, агитация, подполье? Хотя коммунисты часто грозятся, что они скоро снова придут к власти, баррикады из них никто строить особенно не торопится. Гораздо безопаснее обсуждать планы на новый Интернационал, запершись в отдельной комнате под красными полотнищами и портретами Мао. Или порицать Ивана Ильина в комсомольской ячейке легальной думской фракции. Возьму на себя смелость сказать, что сегодняшний русский коммунизм явление скорее субкультурное, нежели политическое.

И как субкультура он достаточно любопытен. Почему я так думаю? Ну, во-первых, левые выступают за аскезу. В эру сверхпотребления и погони за комфортом любые намеки на спартанскую этику похвальны, и то, что Сталин ночевал на солдатской кровати, делает только честь вождю, несмотря на некоторые обстоятельства его правления.

Во-вторых, и это даже важнее, многие ребята левых взглядов достаточно эрудированы. Новые коммунисты знают не только мейнстримного Жижека, но и Пикетти с Хобсбаумом, а также либеральных философов (чтобы лучше оппонировать их доводам), они цитируют «Русское поле экспериментов» Летова с любого места, читали наших классиков вроде Шолохова, Бондарева и Паустовского, знают итальянский неореализм, чем сегодня мало кто может похвастаться из молодежи. Они представляют собой сорт российских умников с чистой речью и готовностью к содержательным дискуссиям, который был распространен в позднем СССР, особенно в перестроечное время, а сегодня встречается не так и часто.

Но главное — они свои, родные, базово настроенные на волну добра и без отчизны себя не мыслят. Когда либералы массово эмигрировали, молодежь левых взглядов даже не думала «рыпаться». Наоборот, эти ребята вдыхают «дым отечества» полной грудью и рвутся в бой, по возможности первыми. Они просто по-другому не могут, настройки прописаны в ДНК. Как говорит про наших левых один мой приятель из Донецка: «Что вообще можно иметь против коммунистов? Наши же в доску».

История повторяется дважды: первый раз как трагедия, второй — как фарс, а в третий — уже все нормально. Русский коммунизм в 2024 году превратился в умную субкультуру государственнического типа, в анамнезе у которой Ленин на броневике и Великая Победа. Приглядитесь к новым «комсомольцам». Вдруг вам будет не с кем сходить на Басту или дернуть вечером в пятницу прохладного «жигуля»?

Фото: freepik.com