Человек может считать себя некрасивым, ленивым или не обладающим особыми талантами. Некоторые даже способны признать, что они не очень умны. Но в отсутствии чувства юмора себя не заподозрит никто. Многие даже уверены, что оно блистательное. Именно поэтому в Москве не меньше тысячи начинающих (иногда годами) стендап-комиков.

Обычно это молодой парень (реже — девушка), далекий от сливок общества. В какой-то момент он решил, что стендап — это классный способ стать звездой и заработать много денег. Такие случаи и правда бывают. И вот он находит бар, где проводят открытые микрофоны, их в Москве наберется несколько десятков. Записывается. Надевает джинсы, красную клетчатую рубашку и выходит на сцену.

Конечно, случается страшное — публика смеется совсем не так, как его друзья на вечеринке, где он уморил всех до колик. Сначала это его расстраивает, потом злит, потом злость перерастает в желание добиться успеха наперекор жизненным обстоятельствам.

Жизненные обстоятельства у него обычно неважные. Я знала одного пиар-директора, который приезжал выступать на BMW. Раза два. Потом перестал, потому что над его шутками никто не смеялся. Быть счастливым и успешным — это не смешно. Быть при деньгах — весело, но не комично.

Московский стендап-комик начисто лишен стремления жить в состоянии счастья и гармонии. Он не занимается тем, чтобы «стать лучшей версией себя», «писать бизнес-план своей жизни» и улыбаться со сцены белоснежными винирами. Он не расстанется с девушкой, с которой ругается каждый день, не уйдет с работы от начальника-самодура (хотя если повезет, то уволят), не сменит заедающий замок на двери. Если еще и кот окажется засранцем, вообще бинго! Потому что все это — МАТЕРИАЛ. Как это сочетается с желанием стать богатым и знаменитым — науке неизвестно.

Уже скоро он познакомится с тусовкой, начнет говорить терминами вроде «сетап», «панчлайн» и «разгон», выкинет в урну 90% своих шуток и клетчатую рубашку, начнет лечить нервный тик и поймет, что писать шутки — это не развлечение: это боль, кровь и слезы. А если вдруг шутка зашла, ее надо повторять еще раз. И еще раз. И еще. А потом она сидит у тебя в печенках. Как суперхит у музыканта, только здесь нельзя выступать под фонограмму.

Но все это нашего героя не пугает. Он напуган только тем, что его отменят, посадят или депортируют за шутки. Поэтому ему нельзя смеяться над религией, над женщинами, над мужчинами, над русскими, над нерусскими, над семейными ценностями и над, скажем так, экстремистами. А представителей власти трогать можно максимум на уровне консьержки. Поэтому мы приходим в очередной бар на открытый микрофон и слышим что-то вроде:

— Вы видели голубей? Как вам они?

— Давайте поговорим о кальсонах…

Пока он не так смел, как его кумир Луи Си Кей, которого отменили за демонстрацию своего мужского достоинства (и речь не о комедийном таланте). Я его понимаю. Нет, не Луи Си Кея, снимавшего штаны перед дамами, а нашего персонажа. Шутить не только страшно весело, но и порой просто страшно.

Верное решение — шутить над собой. Сам на себя не обидишься и не напишешь заявление в полицию. Сам с собой не разведешься и не отсудишь у себя деньги за оскорбление чести и достоинства. Да и свежего материала всегда предостаточно.

А если вдруг все-таки очень хочется сказать что-то острое, приходится заранее снимать с себя ответственность. Например, как один уже более опытный комик, начавший со слов: «Прежде чем будете писать жалобы, учтите, что я сижу на таблетках».

Фото: shutterstock.com