Недавно знакомый продюсер попросил меня придумать сериал про современных московских скуфов — он сказал, что тема скуфов стала популярной с тех пор, как мемы про них завирусились в интернете, и теперь этой суровой категории мужиков пора выходить на большой экран.

Пародируя известный сериал про нью-йоркскую журналистку, я придумал название: «Скуф в большом городе». Но оказалось, что выстроить драматургическую линию в сериале почти невозможно. По сценарным заветам герой должен сталкиваться с реальностью и, преодолевая препятствия, идти к своей основной цели, будь то спасение мира, карьерный рост или любовь одной отдельно взятой девушки. А со скуфами так не получится. Они потрясающе инертны, борьба за разные ништяки им совсем не интересна; были бы жареная картошечка дома, желательно с лучком, две бутылочки пива, «Танки» на компьютере — и все, жизнь уже удалась, менять ничего не нужно. Снимать про это сериал невозможно.

Может быть, сделать тогда ставку на любовную линию? Но, как известно, каждому скуфу на «Госуслугах» выдают полноценную альтушку, поэтому романтический интерес тоже не имеет смысла. Пришлось отказаться от проекта.

Скуфы не ходят в барбершопы: зачем тратить две (или даже три с половиной) тысячи, если можно выложить всего триста «на районе» или попросить армейского дружка побрить ежиком — так стриглись отцы и деды. Они не покупают новую одежду: все давно привыкли, что ты одеваешься как бог на душу положит. Они носят серое и неприметное, одеваясь на вещевых рынках, как в нулевые, для них яркость — женская черта. Кофе с собой — «это для гомосексуалистов», скуфы варят дома дешевый кофе «Жокей» и даже не добавляют сливок. Да и вообще зачем пить кофе, если есть «Балтика». Скуфы не меняют привычек. Говорят: «Так доживу!»

В политическом плане скуфы — консерваторы, голосующие за тех, кто у власти, выступающие против перемен и цветных революций. Зачем? Так будет только хуже! Впрочем, на пике перестройки были скуфы, которые участвовали митингах и протестах («Википедия» сохранила архивные фото), но это скорее исключение, тогда все участвовали в кипеше, даже столетние бабули.

Скуфу совсем не нужно внимание, ему главное, чтобы к нему не приставали: ни в плохом, ни в хорошем смысле. Главный лозунг скуфов звучит так: «Дайте посидеть (полежать) спокойно!» Как говорится, «русский народ уже сделал все, что мог». Гражданская война, индустриализация, коллективизация и Великая Отечественная выжали из нашего мужика все соки. Дальше был короткий период застоя, тоже с эксцессами вроде строительства БАМ, а в 1990-е и позже скуфам пришлось вкалывать на двух работах, крутиться как белка в колесе. Сейчас и вовсе кризис кризисом погоняет, начальник требует производительности и высоких продаж, появились новые китайские партнеры. Так что отстаньте, не трогайте, сейчас семь часов вечера, я уставший с работы и запускаю в «Танках» новую карту. Пожалуйста, сделайте бутеры с докторской и принесите мне в комнату, у меня важная игра. Или лучше я сам, дождешься от вас. Заодно дошик заварю.

Казалось бы, что такого? Живут себе мужики и живут, оставьте их в покое. Но собянинская Москва специально устроена так, чтобы выявлять скуфов и делать их предметами насмешек. На контрасте с хипстерами, которые завтракают маффинами, запивая лавандовым рафом, и работают в коворкинге на макбуке на фоне вымытых шампунем пешеходных мостовых (например, на Никольской или Забелина), мужчина в куртке из «Военторга» и потрепанных ботинках из секонда смотрится неорганично. Хочется подойти и подсказать ему, как доехать до площади трех вокзалов, ведь ему наверняка именно туда. Откуда он может быть: Самара, Воронеж, Ярославль? Ан нет, этот скуф московский, он из Новых Ватутинок.

Мимо мужичка пролетает кучка зумеров в Balenciaga, стильных клетчатых брюках и пиджаках с цветастыми нашивками, и кажется, что две противоречащие друг другу реальности искусно соединили в монтажной программе. К скуфу подходит блогер proslushkaaa: «Какая музыка у вас играет сейчас?» — «Дюна». — «Музыка из фильма “Дюна”?» — переспрашивает блогер. Скуф непонимающе на него таращится, дает блогеру послушать в наушниках свою песню «Привет с большого бодуна».

Впрочем, Станиславский сказал бы: «Не верю!» Настоящий скуф настолько апатичен, что не интересуется музыкой, за него треки может выбрать жена (альтушка) или племянник-диджей, записавший ему клубный микс «с Ибицы». Скорее всего, он слушает в наушниках радио Like FM или «Милицейскую волну» в зависимости от предпочтений и жизненного опыта.

Питерскому скуфу затеряться в толпе модников из «Новой Голландии» тоже непросто. Но в целом по стране скуфы сохраняют позиции в областных и районных центрах. В сельской местности они нормальные представители фауны, которые знают, где какая ягода растет и на какой ветке сидит фазан. Они умеют пить много и почти без последствий для психики окружающих, а еще чтят традицию застольных песен, которую все в столицах давно забыли. «Еду на Волгу, щука нерестится нещадно» — такую фразу вы чаще всего услышите именно от скуфа, а потом подивитесь крупному улову (рыба с руку размером в фотоальбоме в соцсети «ВКонтакте»).

Многие говорят, что первое поколение «опрятных русских людей» составят нынешние двадцатилетние, зумеры. Дескать, к сорока годам у них не будет животиков и просроченных ипотек (наверняка будут дворцы во Франции и аполлонические торсы). Но сложно поверить, что русская река внезапно потечет вспять. Скорее всего, зумеры точно так же будут играть в новые версии «Танков» (или, что хуже, в «2048») и смотреть политические шоу в духе Соловьева, просто не по телевизору, а на новых цифровых платформах. Если в скуфы записали Илью Мэддисона и даже Pharaoh, которому нет и 30 лет, действительно, где гарантия, что условный Даня Милохин избежит этой участи?

Известно, что термин «скуф» возник и развился в недрах токсичной части поколения миллениалов. Так они смеялись над собой, рефлексировали насчет изменений во внешности, первой ипотеки и растущих животов. Мужики сокрушались, что к своим годам не успели сделать всего намеченного — в общем, переживали коллективный кризис среднего возраста. «Вместе веселее. Вливайся!» Быстро стало понятно, что за пределами интернет-мемов скуфы — ровные по характеру, взрослые русские мужчины без вымученных амбиций, со здоровым гедонизмом в подкорке. Когда все бегут из страны, они сохраняют себе нервную систему и спокойно ждут. Либо заберут, либо нет, как уж судьба сложится. Зато, если нет, ты продолжишь жить у себя дома, с женой и детьми за пазухой, а не с растерзанной в клочья психикой на чемоданах и тюках в Тбилиси. Любимый многими и презираемый тоже культовый персонаж русской литературы Илья Ильич Обломов поступил бы точно так же и остался бы в своей питерской квартире (на пуховых перинах), что бы ни происходило вокруг. Не задумываясь. Таким образом, он проявил бы себя и свою русскость, хотя бездействие сложно назвать поступком при всем желании.

Но всегда есть грань фатализма, за которую лучше не заходить. У Толстого Платон Каратаев смирился с судьбой настолько, что был убит в плену французским солдатом. И если подходить с точки зрения высокой европейской этики, например протестантизма, критика скуфов вполне оправдана. «Бог дал тебе жизнь, а ты, растяпа, совсем это не ценишь, живешь как свинья в стойле. Раздастся звонок — и тебя поведут на мясо вместе с остальным стадом. Как только тебя земля носит?» — сокрушаются гуманисты всей планеты. Ну что на это можно ответить? Фатализм всегда был свойствен русскому человеку, включая благородные сословия. Вспоминаем лермонтовские лейтмотивы, да и Пушкин не сильно прятался перед дуэлью с Дантесом.

Второе: скуфы не живут в парадигме западного индивидуализма. Их жизнь имеет смысл лишь как «частица целого»: семьи, общества, государства. И это действительно вызывает уважение. Особенно на фоне происходящих событий. Кстати, мы здесь скорее наследники Золотой Орды, а не английского просвещения, это тоже важно держать в голове.

Этические разногласия уяснили, с ними все ясно. Гораздо более бестактными кажутся техники лукизма (то есть дискриминации по внешности) с эйджизмом, которые постоянно применяются к скуфам. Дескать, если ты не модель и тебе не двадцать, и жировая прослойка предательски нарастает — значит, ты какой-то не такой и сильно хуже нас. Эти претензии будто сняты с уст неотесанных школьников, героев комедий нулевых вроде «Американского пирога» или «Суперперцев». Мир от такого давно ушел, отменили даже Джеймса Франко. В конце первой четверти XXI века, в эру #MeToo и всеобщей политкорректности, издевки над скуфьей внешностью выглядят очень обидными, если не сказать, оскорбительными.

Эй, вы, критики скуфов! Вы вообще про бодипозитив слышали? Или он только к женщинам применим, а возрастные мужчины (все поголовно) должны выглядеть как Джаред Лето? Гендерная справедливость? Нет, не слышали, в одном поле с ней не сидели. Факт остается фактом: главная производительная (а также активно сидящая в окопах) сила нации подвергается всеобщему осмеянию. Кажется, это ненормально. Нет, я не призываю на помощь Мизулину (у нее и так в этом сезоне много дел), просто хочу этот момент зафиксировать.

Скуфы — они испокон веков скуфы и будут ими всегда. Они те самые русские мужики, которые воевали с варягами и половцами, отражали нашествие татар и шведов, прорубали окно в Европу и строили коммунизм. Они эссенция русской жизни и никуда отсюда не уйдут. Может быть, климат такой, а может быть, вертикаль власти или что-то другое. Уйдут все остальные — хипстеры и феминистки, либералы и зумеры, а скуфы, добрые мужики с душами нараспашку, останутся жить тут. А потом их дети, внуки и правнуки.

«Стань бесформенным, бестелесным, как вода», учил Лао-цзы. Китайский философ очень удивился бы, насколько российские скуфы состоялись в даосизме. Может быть, они просто вызывают зависть своим постоянством, умением пускать свои корни в любой почве, даже за полярным кругом, и постоянным состоянием дзена, которому они позволили собой овладеть?

Не будем завидовать. Говорят, зависть — враг счастливых. Давайте лучше будем учиться у скуфов их мудрости, умению держать себя в руках и разумному эпикурейству. Тогда гармония воцарится и в нашем сердце. А вместе с ней получим в подарок первоклассную альтушку и целый батон докторской.

Фото: shutterstock.com